Ли Уикс - Секс-трафик
Водители джипов-такси высовывались из окон и орали друг на друга. Они постоянно давили на клаксоны, чтобы обратить на себя внимание, но не агрессивно, а для передачи информации: «Я все равно поеду вперед, хочешь ты этого или нет. Я важная персона, взгляни на мою машину. А ты задница». У них был свой язык.
— Дела обстоят ничуть не лучше, чем тогда, когда ты в последний раз здесь был, Джонни. Похоже, мы совершаем десять шагов вперед и одиннадцать — назад. Сейчас на улицах оказывается все больше и больше детей.
— Как дети попадают на улицу? Разве у них нет родных? — спросила Бекки, повышая голос, чтобы перекричать дорожный шум.
— Все дело в нищете. Родные считают, что детям лучше жить на улице, чем голодать. Иногда родители просто не могут их прокормить, к тому же здесь очень высок уровень насилия в семье. Поскольку тут много католиков, люди редко или совсем не используют противозачаточные средства. Я пытался их пропагандировать, но идея не прижилась. Презервативы тоже непопулярны, даже проститутки работают без них.
Они остановились у светофора, и их мгновенно окружила толпа ребятишек. Волосы спутаны, на тощих ногах и руках царапины и ссадины. Маленькие худые плечи прикрыты лохмотьями. Большие, полные отчаяния глаза на усыпанных болячками лицах. Но при виде трех белых дети оживились. Особенно рады они были святому отцу Финну: тянули в салон крошечные черные ручки, напоминающие обезьяньи лапки, в ожидании мелочи. Дети одарили Бекки сияющими улыбками. Финн гладил их по головам и говорил с ними на тагальском, шаря по карманам в поисках мелочи. Дети еще раз улыбнулись и, когда загорелся зеленый свет, помахали на прощание. Бекки, оглянувшись, смотрела, как маленькая группа оборвышей стоит на краю дороги и ждет, когда снова загорится красный свет.
— Наверняка эскадроны смерти не убивают таких маленьких детей, как эти? — спросила Бекки, наблюдая, как ребятишки стараются увернуться от машин. Она печально покачала головой. — В мире наверняка найдутся люди, которые полюбят этих детей, дадут им кров. — «Я бы так поступила», — мысленно добавила она.
Святой отец Финн свернул с основной дороги налево, потом направо, в направлении реки. Бекки все еще думала о детях, когда они оказались на улице, в конце которой находилось нечто похожее на свалку. Они направлялись прямиком туда. Бекки не сразу заметила, что у этой «свалки» есть двери и стены.
Она наклонилась вперед, между священником и Мэнном, и уставилась в лобовое стекло.
— Что это?
— Район Давао. Здесь живут восемьдесят тысяч городских тружеников: официантки, продавцы, уборщики, разнорабочие, даже некоторые учителя и представители других профессий.
— А как у них насчет санитарных условий? Воды?
— Государство сделало для них водонапорную трубу. Канализация? Проше простого. Наполняют ведро и выплескивают все в канаву внизу.
Машина остановилась.
— Пожалуйста, поднимите стекла, — попросил святой отец, — иначе к нашему возвращению сиденья исчезнут и станут чьей-нибудь собственностью.
Детективы пошли за Финном вдоль куч картона и ржавых банок. Вскоре он наткнулся на тропинку, которая обозначала начало города трущоб на берегу реки Давао. Они покинули солнечную улицу и вошли в темноту и вонь — Баррио-Патай, города Мертвых.
Глава 34
Мэнн шел за Бекки и видел, насколько напряжены ее плечи. Она упорно смотрела вперед. Вступив на тропинку, они сразу же оказались в удушающем мире крайней нищеты. И все же мимо бегали дети, смеялись и играли среди всей этой гнили. На возвышении рядом с дорожкой спала женщина. Старик, присев на землю, мылся. На мусорной свалке шла своя жизнь.
Трущобный город прорезали множество туннелей, дорог и извилистых узких тропинок, проложенных без всякого плана. Они органично шли внутрь и наружу. Иногда над ними можно было рассмотреть небо, порой по пути попадались места, где заметны были усилия как-то облагородить жилье. Попадались совсем гнилые помещения, где обитали умирающие, которые лежали на пороге и не имели сил даже моргнуть при виде незнакомцев. Бекки и Джонни шли все дальше и дальше вслед за святым отцом. Бекки порадовалась, что надела кеды, — было бы ужасно поскользнуться и упасть. Раздавался глухой звук, когда они ступали по узким дощечкам, положенным на бамбуковые столбики, закрепленные в воде. Внизу показалась река, в которой плавал мусор и отходы. От канализационных стоков на кромке воды, булькая, поднимался метан. Вдоль реки стояли двухэтажные дома. Ненадежные дощечки служили мостками и пандусами, ведущими на верхний этаж. Вдоль них была протянута веревка, чтобы за нее держаться.
— Не касайтесь веревки, — предупредил святой отец, и Бекки поняла почему. Веревка была покрыта экскрементами, которые выливались прямо из окон верхних этажей. Бекки хотелось зажать нос, чтобы не ощущать отвратительной вони нечистот, но мимо пробегали дети, это их дом, они не замечали запаха, значит, и она не должна.
Бекки, Мэнн и Финн свернули налево и пошли по узкой дорожке, которая привела их к кромке воды. Каждая хибара площадью не больше двенадцати квадратных футов была сооружена из листов гофрированного металла и картона. На дорожку не более шести футов шириной падал тонкий лучик солнечного света.
— Среда живет здесь одна с дочерью. Зарабатывает стиркой.
Святой отец остановился у входа, от которого через дорожку тянулись бельевые веревки. На них висели футболки, штаны, рубашки и простыни, кое-где они загораживали проход. Финн отодвинул пожелтевшую сетку у входа и позвал. Внутри было темно и тихо. Он снова крикнул. Из-за соседней занавески появилась женщина. Она посмотрела на трех белых с удивлением и подозрением, но все же улыбнулась. Святой отец обратился к ней на тагальском. Она выслушала, с любопытством разглядывая Бекки и Мэнна, и затем повернула голову, указывая в направлении реки и тропинки, которая туда вела. По ней шла молодая женщина с корзиной мокрого белья. Ее тонкие руки, похоже, привыкли к переноске тяжестей. У нее была густая прямая челка, а сзади волосы стянуты в хвост. Одета женщина была в красную футболку и шорты. Шла она босиком. Увидев святого отца, она благодарно, печально улыбнулась. Треугольное личико с огромными глазами. Бекки заметила, что женщина эта — полукровка. Заметив Мэнна, она сначала удивилась, потом ее лицо озарила широкая улыбка, а на глаза набежали слезы.
— Вон она. — Святой отец Финн выступил вперед, взял корзину и поставил у входа в хижину.
— Привет, Среда. Ты помнишь этого красавца? — Он кивнул в сторону Мэнна. Среда улыбнулась Мэнну, затем быстро отвернулась, из глаз потекли слезы, которые она с трудом сдерживала. — А эта дама — Бекки, она работает в полиции Англии.
Среда переводила с одного на другого заплаканные глаза. Потом вытерла ладонью лицо, а ладонь — о шорты.
— Спасибо, — сказала она, хватая руку Бекки. — Спасибо вам, сэр, мэм. Вы приехать находить мой детка? — Вокруг ее глаз темнели черные круги и были заметны отеки от горя и недосыпания.
Святой отец Финн заговорил с ней на тагальском. Она выслушала и уважительно склонила голову. Он закончил по-английски:
— Джонни и его коллега Бекки помогут мне искать. Мы постараемся, сделаем что сможем, Среда, ты ведь знаешь: нельзя терять надежду. Будь храброй, будь сильной…
— Пожалуйста, входить… — сказала она, отодвигая сетчатую занавеску. Войдя, Среда включила свет. На шнуре висела голая лампочка. Провод проходил по потолку и исчезал. Стена были сделаны из расплющенных банок и кусков фанеры. Кусок фанеры, положенный на кирпичи, служил диваном и кроватью.
Святой отец снова заговорил с ней, и она согласно кивнула. Он перевел:
— Среда думает, что за ее дочерью следил эскадрон смерти. Она считает, они ее выбрали заранее. Другие дети рассказывают, что они видели человека в черном несколько раз, прежде чем Майя исчезла. Она была там, куда выбрасывают мертвых, но свою дочь не нашла. Она говорит, что в последнее время пропало много маленьких девочек. Никто не знает, куда они девались, но поговаривают, будто их отправляют на курорты для секс-бизнеса.
Среда начала плакать. Святой отец обнял ее и что-то мягко сказал. Она достала из кармана фотографию и протянула ему. Он передал ее другим. Маленькая девочка в школьной форме сидит, сложив руки на коленях, и улыбается в камеру. Крупноватые передние зубы немного кривоваты, что придает ей вид эльфа. Она очень похожа на мать — такие же огромные глаза, личико сердечком. Очень хорошенький ребенок.
— Мы можем это у себя оставить? — спросила Бекки.
Среда кивнула и улыбнулась. В ее глазах появилась слабая искорка надежды. Она посмотрела на каждого по очереди, потом взяла ладонь Бекки обеими руками.
— Моя маленькая девочка, она такая крошечная. — Среда вытерла слезы.
