Гэри Ван Хаас - Икона, или Острова смерти
— Она говорила, что Нью-Йорк.
Он провел рукой по курчавым седеющим волосам и прикрыл глаза, как будто пытаясь сосредоточиться.
— Да, Нью-Йорк. Я три года прожил в Астории, штат Нью-Йорк. В шестидесятых. Работал поваром в кафетерии, — сказал он, пристально глядя на меня и, возможно, припоминая что-то из своего прошлого. Улыбка озарила его суровое лицо. — Все про вас, американцев, знаю. Скажите… что вы делаете в Греции?
— Развлекаюсь, — устало произнес я. — Я художник, приехал сюда рисовать и наслаждаться солнцем.
— Конечно. Ваш паспорт, пожалуйста. — Видимо, он забыл, что паспорт уже лежит перед ним на столе. Инспектор методично полистал его, затем поднял трубку, набрал номер и что-то быстро сказал по-гречески. — Мы все выясним, приятель. А теперь я хочу знать — у мисс Уоррен были враги? Человек, о котором вам что-нибудь известно?
Он выудил маленькое золотое колечко и поиграл им. Если бы не кольцо и не решение Марии вернуть его Никосу, она бы не покинула отель.
— У нее был парень, из местных, — сказал я. — Он был женат, и она, конечно, из-за этого переживала, но я не вижу никаких причин, почему бы ему ее убивать.
— А как насчет ваших с ней отношений, мистер Хенсон?
— Я уже говорил вам. Мы друзья.
— Друзья, говорите? Бармен сказал мне, что вы с ней спали. Разве не так? Вы занимались сексом с этой девушкой — сколько раз? И при этом вы даже не знали ее фамилии. А сейчас утверждаете, что вы всего лишь друзья.
Мне стало стыдно и неловко. Мой роман с Марией разглядывали под увеличительным стеклом с точки зрения закона, и каждая деталь казалась значительнее, чем на самом деле. В процессе расследования я приобрел облик подлеца, тогда как в действительно был глубоко тронут Марией. Хараламбопулос был не в состоянии этого понять. Всего лишь греческий полицейский, который намерен побыстрее закрыть дело.
Вошел мрачный сержант, положил на стол несколько папок, глядя на меня так, как будто меня уже признали виновным, и удалился.
Зазвонил телефон. Инспектор взял трубку, внимательно послушал и пробормотал:
— Хорошо.
Он закурил и, улыбаясь, протянул сигарету и мне.
Должно быть, на моем лице застыло выражение удивления, потому что он немедленно меня просветил:
— Криминалисты уверяют, что здесь поработал профессионал. Оружие нашли в мусорном контейнере на Синтагма-сквер.
Я облегченно вздохнул. По крайней мере я больше не подозреваемый. Но мысли о Марии по-прежнему не выходили у меня из головы.
— Киллер?
— Киллер, наемный убийца, асассин — называйте как хотите.
— Но зачем? — спросил я.
Инспектор пожал плечами:
— Может быть, неудачное стечение обстоятельств. Что бы там ни было — похоже, девушка стала невинной жертвой, если только в деле не замешана политика. — Он снова пожал плечами. — Подобные убийства постоянно случаются в Афинах. Обычно это дело рук албанцев. В вашей стране ведь тоже такое бывает?
Инспектор отдал мне паспорт.
— В любом случае можете идти.
Я был изумлен всем случившимся. Полисмен проводил меня по людным коридорам на улицу.
Глава 27
Один из людей Хараламбопулоса отвез меня обратно в отель, когда первые фиолетовые лучи рассвета окрасили небо. Я взглянул на часы. Пять утра. Все тело ныло от усталости, но я знал, что не смогу заснуть.
Портье с укором посмотрел на меня, когда я попросил ключ. Войдя в номер, я понял, что кто-то здесь был.
Полицейские произвели доскональный обыск. Тщательно осмотрели даже сумку с художественными принадлежностями. Небольшим утешением служил лишь факт, что краску не выдавили из тюбиков.
Я встал под горячий душ, позволив воде падать на мои усталые плечи. Все это, на мой взгляд, было слишком странно, слишком необычно. В течение одной недели я стал свидетелем двух убийств, хотя они казались абсолютно не связанными между собой. Я увяз по уши. Во что я вляпался помимо своей воли? Мучимый этой мыслью, я уснул.
Было уже за полдень, когда я вышел из номера. Едва я спустился вниз, как кто-то меня окликнул. Возле столика портье стоял Юджин; помощник менеджера нервно потирал руки.
Что здесь творится? Ходят слухи, тебя арестовали. — Старый добрый Юджин был склонен упрощать любую сложность.
— Kali mera! Доброе утро, мистер Хенсон. — Портье выглядел так, будто всю ночь не смыкал глаз. Он извиняющимся жестом вскинул руку. — Мне жаль, сэр, если вам в результате этого злополучного инцидента были причинены какие-то неудобства. Просто ужас. Ужас!
Юджин слегка коснулся моего локтя.
— Какого хрена здесь происходит? Я приехал на вечеринку, а попал на похороны.
У меня не было желания выслушивать его шутки. Поэтому я отвел Юджина в сторонку и тихонько объяснил, что мне пришлось пережить.
— Я мог бы спасти Марию, если бы провел с ней еще несколько минут.
Юджин похлопал меня по спине.
— Это не твоя вина, дружище. Просто успокойся. Все образуется само собой.
Юджин предложил мне свое излюбленное средство для успокоения нервов — еду и выпивку.
— Послушай своего хорошего друга. Вот что мы сейчас сделаем — мы пойдем завтракать. Закажем бифштекс с яичницей и ирландский кофе. Как тебе мое предложение?
За завтраком я все еще пребывал в состоянии шока. И тогда Юджин решил, что лучше, наверное, выложить все плохие новости сразу. Выяснилось, что Миконос кишит детективами и частными сыщиками. Пошли слухи, что за дело взялся Интерпол. Судебно-медицинская экспертиза выяснила, что Гиацинт, предполагаемый убийца Ричарда Брайана, умер до того, как его тело оказалось в воде. Хотя оно получило несметное количество повреждений, ударяясь о скалы у подножия утеса, коронер сообщил, что причиной смерти послужил сильный удар в основание черепа. Гиацинт был мертв уже как минимум час, когда его сбросили в море. То, что считали суицидом, теперь официально получило статус убийства.
— Все летит к чертям — а, Гарт? Что стряслось на спокойном маленьком Миконосе?
Разговор на серьезную тему всегда действовал отрезвляюще на Юджина. Мой друг утратил свою обычную жизнерадостность. Его завтрак оставался нетронутым. Юджин в таком состоянии меня беспокоил. Именно тогда ему в голову приходили радикальные идеи. Разумеется, не прошло и минуты, как его осенило.
Он предложил:
— Давай загоним остальные амфоры и быстро смоемся.
— Ты хочешь сказать — уедем с Миконоса?
— Ну да. Оставим Димитри с его каиком.
Я сохранял спокойствие.
— Куда? Есть варианты?
Он пристально посмотрел на меня.
— Давай махнем в Гоа, старик. Жизнь там дешевая. Маленькие рыбачьи деревушки. Черноглазые красотки.
Мы выпили за эту мысль крепкого ирландского кофе. Учитывая мое нынешнее настроение, план Юджина казался вполне приемлемым. В отличие от его прежних безумных идей эта вполне могла сработать. Для самого Юджина переезд в Индию был исполнен здравого смысла.
Но мне пришлось вернуть его на грешную землю — по крайней мере временно.
— Сначала нам нужно сделать еще кое-что, коллега, — сказал я. — Неоконченные дела. Загадка, которую нужно разгадать.
— Майснер?
— Линда, доктор Кристофис и Майснер, — поправил я. — Куда они делись?
Юджин хихикнул. На его лице вновь появилась лукавое заговорщицкое выражение. Но меня мало интересовало, о чем думает этот испорченный тип.
— Полагаешь, они каким-то образом связаны? Ну же, признавайся.
— Как бы то ни было, я собираюсь все выяснить.
— Похоже, это пустая трата времени, приятель. Но, если хочешь, давай все разведаем, прежде чем смыться.
— Ты принят на службу, — улыбнулся я. — Наведаешься в маленькую художественную галерею в Кифизии, а я нанесу визит доктору Кристофису.
Глава 28
Бодрый голос ответил на мой звонок и сообщил, что доктор Кристофис вернется через час. Да, я могу прийти, но мне придется подождать, пока он закончит прием.
Полуденная жара, превращавшая асфальт в раскаленную плиту, еще не покинула город. Я решился пешком дойти до Колонаки и остановился на площади, чтобы освежиться, выпив кофе со льдом. В приемную Кристофиса я вошел в назначенное время.
В приемной ожидали всего несколько пациентов. Я листал старые номера газет и просматривал традиционные обзоры мировых новостей: статью о том, что распространение атомного оружия становится угрозой для всего человечества; еще одну заметку об осужденном проповеднике, который, освободившись из тюрьмы, немедленно приступил к выполнению своих обязанностей, для начала промотав деньги своих приверженцев; мусульмане и иудеи продолжали, как положено, убивать друг друга, а в Северной Ирландии снова взялись за свое католики и протестанты. Этого было достаточно, чтобы отвратить любого от догматической религии.
