Миюки Миябэ - Перекрестный огонь
Атмосфера на переднем сиденье снова начала накаляться, и Тикако поспешила отвлечь внимание спорщиков:
— Симидзу, поверни налево, пожалуйста.
Кунихико поспешно включил сигнал поворота. В бытность свою патрульной на дороге, Тикако за такую манеру езды непременно остановила бы его и влепила предупреждение.
Как только машина вписалась в поток транспорта, Симидзу вновь заговорил:
— Вся эта организация карателей, по-моему, полный бред. Мы ведь полицейские, а не какие-нибудь писатели-сценаристы. Давайте придерживаться фактов.
Макихара снова красноречиво вздохнул.
Тикако перевела его вздох примерно как «Никто и не утверждает, что все эти серийные убийства осуществляются организацией карателей».
Она невольно рассмеялась:
— Разумеется, мы всего лишь выдвигаем версию. Но, по словам Сада, — тут она взглянула на надувшегося напарника и продолжила: — на случай, если она окажется верной, их группа поддержки была бы весьма полезна для сбора данных. Они имеют в виду, что если эти серийные убийства действительно казнь и дело рук некой организации, то представители ее наверняка захотят послать сообщение семьям погибших, и тогда важно, чтобы это сообщение дошло до адресата. Родственники погибших даже хотят сами попросить эту третью силу прислать им такое сообщение.
— Понял, — кивнул Макихара.
— Ну и как они могут сделать такой запрос?
— Через журналы или газеты.
— По-моему, на СМИ нельзя полагаться.
— Да, конечно. У группы есть свой веб-сайт. Конечно, они не собираются напрямую обращаться к этому, согласно их гипотезе, судье-палачу. Они всего лишь собирают сведения об убийствах девочек и приглашают другие пострадавшие семьи присоединиться к ним.
Симидзу явно через силу, но все же кое-как примирился с идеей:
— Значит, мы едем к этим Сада узнавать, нет ли у них чего нового.
Тикако указала на многоэтажный жилой дом, который высился перед ними в ночи:
— Вот этот дом. Я им позвоню. — Она вынула мобильник и набрала номер Сада.
Через два звонка на том конце ответили:
— О, детектив Исидзу! — Это оказалась госпожа Сада. Она была явно взволнована. — Наконец-то! А мы до вас тщетно дозванивались весь вечер.
10
Супруги Сада проживали на одиннадцатом этаже высотного здания, расположенного в сверхсовременном квартале Одайба, с видом на море. Небольшая квартирка, заставленная мебелью, в целом создавала скорее ощущение уюта, чем тесноты.
Семейный алтарь, где покоилась душа их единственного ребенка, занимал центральное место в доме, напротив окна в гостиной.
— Йо-тян, у нас в гостях детектив Исидзу! — Госпожа Сада обратилась к алтарю радостным голосом и зажгла перед ним свечу.
Тикако подошла к алтарю и поглядела на маленькую фотографию девочки в школьной форме. Даже на черно-белом снимке на лице девочки-спортсменки выделялся здоровый загар. Тикако зажгла ароматическую палочку и сложила руки молитвенным жестом.
Оба детектива последовали ее примеру. Макихара долго простоял в молитвенной позе, а потом вопросительно глянул на госпожу Сада:
— Я смотрю, на именной табличке, вопреки буддистскому обычаю, нет посмертного имени.
На табличке стояло только имя «Йоко», данное девочке при рождении.
Госпожа Сада кивнула, не сводя глаз с алтаря:
— Мы решили, что ей будет приятнее, если мы будем по-прежнему называть ее Йоко вместо какого-нибудь неудобопроизносимого посмертного имени.
Они уселись на диван с яркой обивкой, и Тикако представила хозяевам своих коллег. Услышав, что Макихара участвовал в расследовании дела в Аракава-парке, супруги переглянулись.
— Мы общались со многими следователями по этому делу, но, по-моему, с вами раньше не встречались, — заметила госпожа Сада.
— Да, нас в то время частенько навещали сотрудники полиции, — добавил ее муж.
Макихара бросил взгляд на именную табличку Йоко и только потом ответил:
— Верно, тогда члены следственной бригады действительно опрашивали родственников погибших школьниц.
— Собственно говоря, мы поэтому к вам и пришли, — пояснила Тикако. — Но прежде всего хотелось бы послушать вас, ведь вы собирались что-то сообщить. Что случилось?
— Для начала я хочу вам кое-что показать. — Госпожа Сада моментально скрылась в соседней комнате и быстро вернулась с пачкой распечаток в руке. — Мы распечатали все письма электронной почты, полученные после выпуска новостей, где сообщалось об убийстве на фабрике в Таяме.
Тикако приняла у нее из рук пачку листов и бегло просмотрела их. Большинство писем были краткими, не больше десяти строк, но некоторые занимали целую страницу.
— Все члены нашей группы поддержки указывают вместе с именами пользователей свои настоящие имена, но имен тех, кто заходит на наш сайт, мы не знаем. Там около половины анонимов.
Кивая в знак согласия, Тикако оторвалась от чтения:
— Вы обнаружили среди этих писем что-то необычное?
Господин Сада привычным учительским жестом протянул руку:
— Посмотрите на третьей странице, верхнее письмо.
Письмо было подписано именем Ханако. Тикако прочитала его вслух для своих коллег:
— «Здравствуйте. В последние полгода я иногда захожу на ваш сайт. Этим утром в новостях сообщили о новом странном убийстве — не правда ли, похожем на дело в Аракава-парке? По правде сказать, я жила неподалеку от места происшествия в Аракава-парке. Когда все это случилось, я еще училась в школе, и ходили слухи, что это все бандитские разборки, а вожак шайки, совершивший все это, тоже учится в нашей школе, на два-три класса старше меня. Понятия не имею, где он сейчас и чем занимается. Но вы можете проверить».
В уютном доме Сада Симидзу, до сих пор соблюдавший этикет, видимо, расслабился, потому что немедленно явил свое истинное лицо, выступив с раздраженным замечанием:
— В чем дело? Это какая-то лживая наводка, да и запоздалая к тому же. Начать с того, что Масаки Когуре в школе тогда уже не учился, да и вряд стал бы задираться с местной шпаной.
Тикако посмотрела на супругов Сада, готовая как-нибудь сгладить неловкость, но они приветливо улыбались.
— Вы совершенно правы, детектив Симидзу, эти сведения вряд ли достоверны. Но вот что пришло позднее… — Госпожа Сада перешла к следующей странице. — Снова пишет Ханако. Теперь, когда…
Действительно, еще одно письмо от Ханако тем же вечером. Тикако прочитала его вслух:
— «Во время обеденного перерыва я позвонила школьной подруге. Она все еще живет рядом с парком Аракава и помнит об этой трагедии гораздо больше. Она рассказала мне, что примерно с год после убийства на место происшествия часто приходил высокий тощий парень лет тридцати. Она решила, что это полицейский. Но, читая ваш сайт, я узнала, что полицейские на место происшествия обычно приходят группами, так что я решила об этом упомянуть. А вдруг какой высокий худощавый мужчина примерно тридцати лет появится около фабрики в Таяме?»
Тикако закончила читать, и Макихара потянулся к листу с письмом.
— Высокий, худощавый, лет тридцати, а? — повторила вслух Тикако, и Симидзу тут же вмешался:
— Послушайте, Исидзу, да в этом письме не больше толку, чем в предыдущем. Эти убийства в Аракава-парке… это же все произошло сто лет назад! И эти сведения о каком-то мужчине… Нет, это нельзя принимать всерьез…
Тикако слегка улыбнулась, чтобы утихомирить напарника. Все мамаши в Японии прибегают к этому приему, чтобы прервать крикливых ребятишек на полуслове, — по крайней мере, поколение Тикако умело этим пользоваться.
— По-вашему, рассказ об этом человеке наводит на какой-то след?
Супруги Сада кивнули в унисон. Госпожа Сада сказала:
— Мы подумали, что это похоже на Таду.
Макихара бросил на них быстрый взгляд, оторвавшись от распечаток:
— Вы имеете в виду Кадзуки Таду? Старшего брата Юки Тада?
Супруги воззрились на него с удивлением:
— Вы его знаете?
— Встречал его имя в списке людей, чье алиби проверялось после событий в Аракава-парке. Самого Кадзуки и его отца.
— Мать Тады умерла вскоре после этого. Она долго пролежала в больнице.
— Кто такая Юки Тада?
Тикако повернулась к Симидзу и принялась объяснять:
— Юки Тада — одна из тех убитых школьниц, как и Йоко Сада. Ее старшего брата зовут Кадзуки.
Госпожа Сада подхватила:
— Убийство сестренки Кадзуки погубило мать и разрушило счастье семьи. Организовав нашу скромную группу, мы обратились к Кадзуки и его отцу с предложением присоединиться к нам, но они предпочли переживать свое горе в одиночку. До нас доходили вести о том, что с Кадзуки не все ладно, и мы беспокоились, хотя и не хотели вмешиваться в чужую жизнь, но все-таки не оставляли попыток. Но все впустую…
