Нора Робертс - Ложь во спасение
– И правда, не толстая, – подтвердил Форрест. – Я с ней знаком. Сексапильная у тебя сестренка! – добавил он, передразнивая Гриффа.
– Молодец! Сделал меня. Так вот, этот козел моей сестре жизни не давал. Почему ты не сделаешь себе другую прическу? Если ты такая неудачница, что держишься за свою никчемную работу и не можешь себе позволить парикмахера получше, то я, мол, готов за тебя заплатить. Типа «за мой счет».
– Кнут и пряник, – прокомментировал Мэтт. – Я этого типа помню. Когда Джоли наконец его турнула, Грифф спровоцировал его на драку.
– Мне позарез требовалось его отлупить, но я сделал так, чтобы можно было сказать, что он первым начал.
– Все равно это квалифицируется как нападение.
– Молчите, офицер, это было святое дело.
– Шелби всегда была такая, как это лучше сказать-то? – тихо проговорил Форрест.
– Живая, – подсказала Эмма-Кейт. – Все ей было интересно, все ее увлекало. И она ни за что не перешагнула бы через другого человека ради своего удовольствия, она бы взяла его с собой. А если кто-то бы сам попытался через нее перешагнуть, а еще хуже – не через нее, а через кого-то еще, она бы мигом поставила козла на место. – При этих словах Эмма-Кейт многозначительно глянула на Гриффа.
– Она и сейчас живая. Вам двоим, может, это и не видно, потому что вы ее знаете всю свою жизнь. А мне видно.
Эмма-Кейт бросила на него лукавый взгляд.
– А что, Гриффин Лотт? Шелби сказала, ее дочка от тебя без ума. А ты, стало быть, без ума от мамочки?
– Не забывай, здесь сидит ее брат, который и так уже на меня зуб точит.
– Она вообще-то в твоем вкусе, – вставил Мэтт.
– В моем вкусе?
– Поскольку тебе по вкусу любая, главное – чтобы в юбке.
– Не забывай: тут сидит ее брат! – повторил Грифф и уткнулся в свое пиво.
На другой день Шелби, как и сговорились, возила Кэлли в парк играть с Челси и получила от прогулки удовольствия не меньше дочки. А самое лучшее – они с мамой Челси договорились чередоваться. Решили так: завтра Трейси погуляет с девочками, а Шелби займется делами, а через два дня – наоборот.
Каждый немного да выигрывал.
И может быть, подумала она, снова изучая свой гардероб, ей все же удастся найти работу хотя бы на неполную ставку.
Шелби остановила выбор на платье – раз весна, пускай это будет светло-желтое платье простого покроя и пара дорогих лодочек на высоком каблуке, а поверх платья она наденет белый жакетик.
Волосы она собрала сзади в хвост, вдела в уши сережки-«слезки» с небольшими жемчужинками. Недорогие – она носила их еще в студенчестве, но как раз подходящие к наряду.
Теперь, когда ее мама снова вышла на работу, они с Кэлли были в доме одни и Шелби не нужно было никому объяснять, что она нарядилась, чтобы идти искать работу. Если повезет и ее куда-нибудь возьмут, она просто поставит родителей перед фактом.
А что, если она и работу найдет, и продажа дома состоится? Тогда она пройдет колесом главную улицу туда и обратно на глазах у Всевышнего и всего честного народа.
– Мамочка красивая!
– А Кэлли еще красивее. – Шелби бросила взгляд на дочь. Та сидела на постели и методично снимала одежду с двух своих кукол Барби.
– Солнышко, ты почему кукол раздеваешь?
– Им надо переодеться, они же идут в гости к Челси. У Челси есть котенок по имени Белоснежка. А у меня котенок есть?
Шелби перевела взгляд на старого пса, храпящего рядом с кроватью.
– А как ты думаешь: как бы к котенку отнесся Клэнси?
– Он бы мог с котенком играть. Моего котенка зовут Фиона, как в «Шреке». Мамочка, можно мне завести котеночка? И щеночка? Я больше всего на свете хочу щеночка!
– Знаешь, что? Вот когда у нас будет свой дом, мы с тобой подумаем насчет котенка.
– И щеночка! Щеночка зовут Ослик, как в «Шреке».
– Подумаем.
Ричард был категорически против животных в доме. Ну, а когда у них с Кэлли появится свой дом, они заведут и собаку, и кошку.
– И пони!
– Ты что-то очень увлеклась, Кэлли-Роз. – Однако она подняла малышку на руки и покружила. – Правда, мама сегодня красивая? Я сегодня должна очень хорошо выглядеть.
– Мамочка очень красивая!
Она прижалась к дочери щекой.
– Кэлли, ты мое самое большое сокровище!
– Нам уже пора ехать к Челси?
– Почти. Ты сначала одень своих кукол, тогда мы сможем положить их в твою прогулочную сумку и взять с собой к Челси.
Она отвезла Кэлли, перебросилась парой слов с Трейси, после чего сразу направилась в город.
«Я способная, – твердила она себе. – Я умная и могу всему научиться. Я даже немного разбираюсь в искусстве и знаю – или знала – кое-кого из местных художников и умельцев». Почему бы ей не попытать счастья в «Художниках Риджа»?
Запарковавшись, она чуть-чуть посидела в машине, собираясь с мыслями.
«Главное – не вешай носа, что бы ни случилось, – сказала она себе. – Если ничего не выйдет – купи себе обновку. Это-то ты в состоянии сделать?»
Нацепив на лицо улыбку, стараясь не обращать внимания на разыгравшуюся в животе революцию, Шелби вышла из машины, прошла по тротуару и открыла дверь магазина.
Ох, как там было красиво! Она была бы рада проводить время в такой обстановке. Пахло ароматическими свечами, горел мягкий свет. Шелби моментально приметила не менее полудюжины вещиц, которые с удовольствием имела бы у себя в доме, если бы он у нее был.
Кованые подсвечники, бледно-голубые бокалы из дутого стекла, пейзаж с видом горной речки туманным утром, высокий, с завернутыми краями кувшин кремового цвета, отполированный, как стекло.
И конечно, керамика работы Трейси. Особенно вот эти пиалки в форме тюльпана, которые удобно ставятся одна в другую.
Сверкали стеклянные полки, а старый деревянный пол хоть и поскрипывал, но был начищен до блеска.
Из-за прилавка вышла девушка – от силы лет двадцать, несколько разноцветных сережек по краю ушной раковины.
Не управляющая, подумала Шелби, но это ключик.
– Доброе утро. Чем могу вам помочь?
– До чего тут у вас красиво!
– Спасибо большое! Мы продаем произведения местных художников и дизайнеров. В наших местах талантливых людей очень много.
– Я знаю. Ой, а это моя двоюродная сестра рисовала! Да тут целый комплект! – Она подошла к выставленным вместе четырем небольшим акварелям.
– Вы сестра Джеслин Помрой?
– Да, по отцовской линии. Я Шелби Помрой. Теперь Фоксворт.
Шелби знала, что это важно – из какой ты семьи, это тоже может стать ключом к успеху.
– Она средняя дочь моего дяди Бартлета. Мы все ею так гордимся!
– Не далее как в субботу мы продали ее работу одному покупателю из Вашингтона.
– Это просто замечательно! Картина сестренки Джесси будет украшать чей-то дом в Вашингтоне.
– А вы в Ридж погостить приехали?
– Я здесь родилась и выросла, потом несколько лет жила в другом месте и вот теперь вернулась. Всего несколько дней назад. Все обустраивалась. Я на самом деле хочу устроиться куда-нибудь на работу на неполную ставку. Было бы просто чудесно работать в таком салоне, тем более что здесь выставлены картины моей сестренки. И керамика Трейси Ли тоже, – добавила она, помня, как полезно бывает показать, что много кого знаешь. – Не поверите, наши с ней дочки уже подружились!
– Кофейные чашки, которые Трейси делает, у нас не залеживаются. Разлетаются, как горячие пирожки. Моя сестра Тейт замужем за Вуди, это двоюродный брат Робби. А Робби – так зовут мужа Трейси. Они все живут в Ноксвилле.
– Значит, ваша сестра – Тейт Браун?
– Верно. Теперь она Брэдшоу, но это моя сестра. А вы что же, знакомы с Тейт?
– Знакома. Они какое-то время встречались с моим братом Клэем, когда еще в старших классах учились. Так, значит, она теперь замужем и живет в Ноксвилле?
Все это для нее ключики, подумала Шелби, продолжая болтать с девушкой о родне.
– Мы как раз начинаем подыскивать дополнительных работников. На сезон. Не хотите поговорить об этом с управляющей?
– Конечно. Спасибо.
– Дайте мне минуту, пожалуйста. А вы тут пока побродите.
– Конечно. – На самом деле, едва девушка скрылась из виду, Шелби поспешила посмотреть, сколько стоит высокий кувшин. При виде ценника сморщила нос. Наверное, он так и стоит, но пока это ей не по карману.
Пусть это будет ее заветная цель.
Через несколько минут девушка вернулась, но от былого дружелюбия не осталось и следа. Холодно и церемонно она произнесла:
– Вы можете подняться в кабинет. Я вас провожу.
– Спасибо. – Они направились в заднюю часть магазина, где в простых деревянных шкафах и на открытых полках хранились керамика и текстильные изделия. – Хорошо, наверное, работать среди всей этой красоты, – заметила Шелби.
