Кто свистит в ночи - Грег Вудланд
– Задай им хорошенько, Билл!
Подросток кружил вокруг них, явно замышляя какую-то пакость. Из-за спины Хэла неожиданно вылетел камень, и блондин с криком схватился за ухо. Камни посыпались градом, так и свистели над головой Хэла, обрушиваясь на Билла и его толстую подружку.
Сзади послышался знакомый пронзительный голос:
– А ну валите отфуда, твари! Увижу еще, и ты труп!
Хэл обернулся. За спиной стоял давешний мерзкий пацан с рогаткой; багровые угри так и пылали на его лице. Мальчишка заряжал в рогатку новый камень.
Биллу дополнительного приглашения не потребовалось. Вскочив на велосипед, он выкрикнул:
– Увидимся в школе, ты, мудак!
Сплюнул и покатил по улице. Раскрасневшаяся девочка держалась сзади.
Хэл испуганно уставился на мальчишку с рогаткой, но тот, словно не заметив его взгляда, сунул рогатку в карман и скрылся у себя во дворе.
– Кто это? – спросил Хэл.
– Ллойд. Местная зажигалка. Противный типчик. Мне повезло – я ему почему-то нравлюсь. – Али усмехнулась и помогла Хэлу поднять велосипед. – Поищу для тебя в понедельник что-нибудь в библиотеке. – Она снова начала футболить банку по дороге, будто ничего не произошло. – Заглянем в магазин?
Хэл уже видел эту лавочку в пяти или шести кварталах от дома, если свернуть с Мейн-стрит. Над входом висела от руки намалеванная вывеска: «Продукты от Габора». Боковую стену магазина полностью закрывал выцветший рекламный плакат «Чаи «Бушелл». Они обошли стойку с фруктами и овощами, протиснулись мимо холодильника с молочкой и двинулись вглубь, вдоль центрального стеллажа с продуктами. Здесь приятно пахло специями. Под стеклянной витриной, где обычно раскладывают сигареты и леденцы, лежали наборы старых и новых почтовых марок, упакованных в целлофановые пакетики. Али сразу направилась к дальнему концу витрины, где были выставлены марки, разобранные по странам, и погрузилась в изучение этих сокровищ. Раздвинув полиэтиленовую занавеску, из-за прилавка в торговый зал вышел седой опрятный человек в жилетке, лет пятидесяти с хвостиком, на ходу закатывая рукава рубашки.
– Добрый день, – официально, но тепло поздоровался мужчина. – Достаточно тепло сегодня?
– Добрый, – кивнул в ответ Хэл.
Али не обращала на них никакого внимания, зависнув над марками. Хэл рассматривал отретушированные фотографии на стене. На снимках был изображен серый европейский город и какая-то компания в большом доме. Судя по нарядам и головным уборам, снимки были сделаны еще до войны.
– А что с Эфиопией, мистер Гарбо? Вы же не продали их? – обвинительным тоном обратилась к мужчине Али.
– Габор, юная леди, – поправил ее продавец с резким акцентом. – Нет, сохранил для вас. – Он выложил перед девочкой кляссер с марками.
Али просветлела, кинула на прилавок несколько монет и проговорила с нарочито утрированным акцентом:
– Эфио-пиарр, Га-борр, мой хороший! Э-эсли можно.
Мистер Габор рассмеялся без всякой обиды и подмигнул. Али глазела на марки с изображениями темных лиц на разноцветном фоне.
– Когда-нибудь поеду туда!
– Почему в Эфиопию? – поинтересовался Хэл.
– Там чернокожий император. – Она ткнула в одно из лиц на марке, будто не знать такого человека мог только полный недоумок. – Хайле Селассие, вот.
– Хайле Селассие, – повторил Хэл.
– Я с ним познакомлюсь. Все выспрошу – как он пришел к власти, как прогнал белых.
– Угу, – поддакнул Хэл, не желая спорить. Он уловил странный пыльный запах, исходивший от упаковки со старыми британскими марками, и придвинулся ближе.
– Знаете, что это за запах? – спросил Габор.
– Я-то? Нет, не знаю.
Габор вынул пинцетом ветхую бордовую марку с лицом королевы Виктории и опустил на ладонь Хэла.
– Восемьдесят лет назад эту марку держал один человек из Лондона. Тридцать лет назад она оказалась у моего отца в Будапеште. А теперь лежит на ладони юноши из Мурабула. Чувствуете, какой запах? Нравится?
Хэл кивнул.
– Это запах истории.
– Запах его истории, – встряла Али. – Не моей.
– Это наша общая история, душа моя. Наши судьбы переплетены, как пряди в косичке. И никуда от этого не денешься, хоть я и пытался. – Серые глаза Габора лучились загадочной, печальной улыбкой.
Хэл задумался над словами продавца, а Али тем временем нетерпеливо попросила два фунта картошки и фунт лука. Габор ушел набирать овощи.
Хэл оглядел полки; его взгляд остановился на бамбуковом луке с комплектом стрел, подвешенном на стене за стойкой. Он сразу вспомнил Вильгельма Телля и его арбалет, и в голову пришла отличная мысль.
– Сколько стоит лук со стрелами, мистер Гар… Габор?
Габор уже открыл рот для ответа, но тут звякнул колокольчик на двери и вошла посетительница – нарядно одетая Дженна Риксон. Она подошла к прилавку, встала рядом. Хэл во все глаза смотрел на ее жемчужные серьги.
– Вы сегодня очень элегантны, миссис Риксон.
– Есть кое-какие дела в городе, мистер Габор, – улыбнулась Дженна. – Кев просил поставить два доллара на Красную Саломею на ближайшие скачки.
– Красная Саломея… Пятнадцать к одному. Думаю, это хороший выбор. – Габор сунул руку под прилавок и вытащил книжку с талонами.
– Будем надеяться.
Дженна осматривалась по сторонам, словно находилась в магазине одна, хотя Хэла было трудно не заметить – он стоял всего в двух футах от девушки.
