Робин Кук - Злой умысел
— Меня не интересует твоя машина! — прокричала Кэрол.
— Кэрол, послушай меня! — в свою очередь закричал Джеффри. Странно, но это подействовало, она умолкла. Он понизил голос и прикрыл ладонью трубку: — Моя машина стоит на центральной стоянке в аэропорту. Талон об оплате лежит в пепельнице внутри.
— Ты что, собираешься улететь и поставить под угрозу залог? — не веря себе, спросила Кэрол. — Мы же потеряем дом! Я ведь подписала этот проклятый договор по доброй воле, надеясь…
— Есть вещи и поважнее, чем дом! — не сдержался Джеффри. — К тому же дом в Кэйпе куплен не под ипотеку, так что можешь взять его себе, если тебя волнуют деньги.
— Ты так и не ответил на мой вопрос, — настаивала Кэрол. — Ты не собираешься прийти в суд, да?
— Я не знаю, — вздохнул Джеффри. Это была правда. Он действительно не знал, как поступит. У него еще не было времени все это обдумать. — Короче, Кэрол, машина на втором уровне. Если она тебе нужна, то бери ее. Если нет, тоже ничего страшного.
— Я хочу поговорить с тобой о нашем разводе, — сказала Кэрол. — Слишком уж долго все это тянется. Я тебе, конечно, сочувствую, но у меня есть своя жизнь, и я тоже хочу жить по-человечески.
— Поступай как хочешь! — раздраженно ответил Джеффри и бросил трубку.
Стоя у автомата, он печально покачал головой. Ему даже не удавалось вспомнить, когда между ними были нормальные, теплые отношения. Умирающее чувство — это всегда ужасно. Он вынужден скрываться, а ее волнуют только деньги и развод. Ну ладно, если гак, пусть сама обо всем и заботится. Все равно долго это не продлится. Чтобы не портить себе жизнь, она захочет избавиться от него как можно быстрее.
Джеффри посмотрел на телефон. Как тянет позвонить Келли! Но что сказать? Признаться, что снова пытался улететь из страны, но у него ничего не получилось? Джеффри пока не был готов к этому и чувствовал, что в душе у него больше нерешительности и сомнений, чем уверенности и сосредоточенности.
Подхватив дипломат, он пошел к лестнице, стараясь не оглядываться и не привлекать внимание.
Чувствуя себя еще более одиноким, чем раньше, он поднялся по грязным ступеням на свой этаж и заперся в комнате. Стоя у окна в розовом свете неоновой вывески, Джеффри раздумывал, что теперь делать. Очень хотелось позвонить Келли, но он не мог. Было стыдно. Подойдя к кровати, Джеффри подумал, что сейчас стоило бы поспать. Но сможет ли он заснуть? Надо же что-то делать. На глаза снова попался дипломат.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Вторник
16 мая 1989 года
22.51
Комнату освещал только экран работающего телевизора. Рядом с ним на тумбочке лежали полдесятка ампул с маркаином и пистолет сорок пятого калибра. На экране три каких-то ямайца чего-то нервно ждали в узкой маленькой комнате отеля. У каждого в руках был АК-47. Самый нетерпеливый из них все время посматривал на часы. Было видно, что от напряжения у них на лицах выступил пот. Явная нервозность ямайцев резко контрастировала с нежной музыкой в стиле рэгги, которая плавно лилась из радиоприемника, стоящего на ночном столике. Дверь внезапно распахнулась, и в комнату ворвались двое вооруженных мужчин.
Первым, держа вверх ствол девятимиллиметрового пистолета, ввалился Крокетт. Резким и в то же время каким-то кошачьим движением он приставил ствол к груди одного ямайца и сразу нажал на курок. Второго его пуля настигла как раз тогда, когда Таббс, оказавшись за спиной у Крокетта, успел позаботиться и о третьем. Все было кончено в мгновение ока.
Крокетт покачал головой. Как обычно, на нем был дорогой пиджак из хлопка от Армани, надетый поверх обыкновенной футболки.
— Вовремя ты его грохнул, Таббс, — сказал он. — У меня бы на третьего ублюдка просто не хватило времени.
Когда фильм закончился, Трент Хардинг поприветствовал своего воображаемого компаньона и с триумфом заметил: «Все отлично!» Жестокость фильма оказала на Трента стимулирующее действие. Она зарядила его агрессивностью, которая требовала выхода. Он уже вжился в образ Дона Джонсона, который на экране так часто всаживал пули в грудь своего противника. Иногда Тренту казалось, что он ошибся, ему следовало бы пойти в силы по поддержанию правопорядка. Он бы так и поступил, если бы не служба в ВМФ и не решение стать флотским санитаром. В тот момент это был своего рода вызов судьбе. Однако на флоте он узнал столько из ряда вон выходящих вещей, о которых в другом месте не узнал бы никогда. Прежде ему и в голову не приходило, что он будет санитаром. Впервые Трент задумался о такой перспективе на курсах молодого бойца, когда краем уха услышал разговор двух парней. А ведь он бы мог им помочь, если бы они к нему обратились. Эта мысль принесла ему странное успокоение.
Встав с дивана, Трент прошел на кухню. У него была довольно уютная квартира с одной спальней и двумя ванными комнатами. Он мог позволить себе и более роскошные условия, но здесь его пока все устраивало. Он жил на последнем этаже пятиэтажного здания с тыльной стороны Бекон Хилл. Окна спальни и гостиной смотрели на Гарден-стрит. Кухня и большая ванная окнами выходили на внутренний двор.
Достав из холодильника «Амстел Лайт», Трент откупорил банку и жадно глотнул. Хорошо, что пиво холодное, это его немного остудит, слишком уж он возбужден. Эта серия «Майами Вайс»[21] сильно на него подействовала. Впрочем, как и другие. Даже когда их повторяли, фильм его неизменно возбуждал. После него Тренту всегда хотелось пойти в какой-нибудь бар в поисках неприятностей. Обычно ему легко удавалось найти на Кэмбридж-стрит одну или две тушки, из которых он потом делал отбивные.
Со стороны Трент выглядел как человек, который ищет себе на задницу приключений. Похоже, что пару раз он все-таки их нашел. У Трента было крепкое, мускулистое тело. Ему исполнилось двадцать восемь лет. Свои светлые волосы от стриг так, что сверху голова казалась совершенно плоской. Эта прическа еще называлась бычьей, потому что голова напоминала обрубленный пенек на открытой шее. Глаза его, как ни странно, отличались редкой голубизной. Но из-под левого глаза и до самого уха тянулся страшный шрам — он заработал его, столкнувшись с отбитым горлышком бутылки во время очередной драки в Сан-Диего. Вся драка не заняла и нескольких секунд, но парень, который неожиданно вмешался не на его стороне, успел слегка подправить фотографию Трента. А причиной драки стал длинный язык одного ублюдка, посмевшего сказать, что у него, Трента, довольно сексуальная задница. Трента до сих пор бросало в жар, когда он вспоминал об этом эпизоде. Было бы хоть что-нибудь стоящее, а то какое-то дерьмо, жаба толстопузая!
В спальне Трент поставил пиво на тумбочку рядом с телевизором и взял в руки пистолет сорок пятого калибра. Покидая ВМФ, решил прихватить его в качестве небольшой материальной компенсации за свой труд. Крепко сжав пистолет двумя руками, Трент направил ствол в сторону экрана. Поводив стволом из стороны в сторону, он прицелился в окно.
Как раз напротив, через улицу, какая-то женщина открывала свое окно в спальне.
— Не повезло тебе, малышка. — прошептал Трент. Тщательно прицелившись в верхнюю часть тела женщины, он медленно нажал на спусковой крючок.
Когда сработал ударно-спусковой механизм, Трент крикнул «Паф!» и вскинул пистолет вверх, имитируя выстрел и отдачу. Будь патронник полным, женщина, наверное, уже была бы продырявлена насквозь. Он представил себе, как она медленно падает назад в комнату, в груди у нее, в самом центре, чернеет аккуратная маленькая дырочка, из которой льется бордовая кровь.
Положив пистолет у телевизора, рядом с банкой пива, Трент взял одну из ампул маркаина. Подбросив ее в воздух, он поймал ее другой рукой у себя за спиной, после чего спокойно вернулся на кухню, чтобы достать из тайника все необходимое.
Сначала с полки в одном из настенных шкафов рядом с холодильником следовало убрать чашки и стаканы. Сделав это, он осторожно приподнял фанерную стенку, за которой находился его тайник: небольшое углубление между стенкой шкафа и стеной кухни. Трент достал оттуда ампулу с желтой жидкостью и набор шприцев. Он приобрел эту ампулу у одного колумбийца в Майами. Шприцы для него не были проблемой, так как он работал в больнице. Все это — шприц, ампулу и хранившуюся под кухонной раковиной газовую горелку — Трент принес в спальню.
Дотянувшись до банки с пивом, он сделал еще один жадный глоток. Затем поставил горелку на маленький коврик, который, скатанный, всегда лежал у него под кроватью. Достал из пачки сигарету и закурил. Глубоко затянувшись и помедлив секунду, Трент зажег горелку от сигареты, взял одну из инъекционных игл. Набрав в шприц немного желтоватой жидкости, он докрасна раскалил иглу в пламени горелки. Продолжая держать ее в пламени, прихватил ампулу маркаина и стал нагревать ее верхушку, пока стекло тоже не раскалилось, как и игла. Четким, отработанным движением Трент ввел раскаленную иглу в ампулу через расплавленное стекло и капнул одну каплю желтого раствора. Следующая операция была самой сложной. Она требовала максимальной ловкости и осторожности. Введя раствор, Трент начал вращать ампулу вокруг иглы, поместив ее при этом в пламя. Он продержал ее там лишь несколько секунд, но это оказалось слишком долго и отверстие заплавилось не совсем ровно.
