Эрик Гарсиа - Великолепная афера
— Это же статуя, тупица.
— Статуя, которая считает тебя безобразной. Все, ложись спать, мне надо идти.
Она залезает на разложенный диван, натягивает на себя одеяло.
— Опять к Фрэнки?
— Да, — отвечает Рой. — Я бы взял тебя, да…
— Он все еще не любит меня, — заканчивает она его фразу. — Мне все равно. Передай ему привет.
— Передам.
Она шлепает по клавишам черно-белого телевизора; комната наполняется звуками.
— Наверняка передают что-нибудь такое, что может сбить меня с пути истинного.
— Не сомневаюсь. — Рой расправляет галстук, пробует затянуть его. У него плохо получается. Анджела преувеличенно театрально впадает в раздражение, прыжком становится на колени, одной рукой вцепляется в галстук, а второй рукой расправляет его. Снова плюхается в постель. Рой хихикает.
— Принести тебе мороженое или что-нибудь еще?
— Х-м-м… «Скалистый путь».
— «Скалистый путь» через три часа будет здесь, заметано.
Она прибавляет громкости в телевизоре.
— Ну так иди уже, наконец, — говорит она. — Смотри не опоздай на свидание.
Рой, уходя, закрывает за собой дверь. Пусть Анджела побудет одна, наедине со своими мыслями. Она знает, что и где есть на кухне. Знает, что и где находится в доме. Он уже больше не волнуется, когда уходит и оставляет ее одну. Она уже взрослая девушка. И сама может о себе позаботиться.
* * *Магазин дилера-антиквара находится в центре пешеходной зоны. Здесь скопление магазинов, поэтому постоянное многолюдье. Вот лавка случайных вещей, а вот магазин элитных вещей. Он залит светом. Рою он не нравится. Это как раз то место, в котором на полную катушку прокручиваются нечистые дела. Те, которые замышляются в порту. На складе. И он не понимает, почему они должны еще и товар сюда сами завозить.
— Я же объяснял тебе, — втолковывает ему Фрэнки, когда они вытаскивают ящик из взятого напрокат грузовичка, — что этот парень, друг Джимми, сегодня заболел. Он не может везти товар.
— И что, нельзя было это отложить? — спрашивает Рой. Хотя спорить-то не о чем. Ведь дело практически сделано. — В следующий раз спешить я не собираюсь.
— Я на сто процентов с тобой согласен. Но Саиф говорил, что до черта таких вещей уже везут сюда с востока, и если мы сейчас не двинем этот товар на рынок, то нам его будет не продать. Верь мне, этот парень серьезный покупатель.
— Ты с ним говорил?
— Я говорил кое с кем, кто говорил с ним.
Всегда эти посредники. Так, конечно, безопаснее, но такая система работы чертовски далека от настоящего бизнеса. Похоже на детскую игру в испорченный телефон. Невозможно быть уверенным в том, что в ваше ухо входит именно то, что должно в него входить. Рою уже и раньше случалось наступать на подобные грабли.
Но на этот раз Фрэнки, кажется, сделал все правильно. Покупатель проявляет интерес, и они сдают ему четыре копии за девять штук, а за Корбе получают десять. Владелец магазина, который знает толк в подобной живописи, изъявляет желание пригласить их отобедать с ним и попотчевать их по-настоящему хорошими блюдами, но Рой вежливо отказывается. Не желает делать из этого событие. Нет нужды становиться на дружескую ногу с этим парнем.
Покончив с делами, они с Фрэнки прогуливаются по пешеходной улице. Прохладный ветер, дующий вдоль улицы, заставляет пешеходов прибавлять шаг. Рою нравится такая погода. Она дает знать, что на подходе зима. В порту перестанет вонять гнилой рыбой.
Обе стороны улицы — сплошь фасады магазинов. Певцы, фокусники. Вот парень играет на гитаре, а его дочка поет. Поет «Отель „Калифорния“». Всякий раз, когда он приходит сюда, — «Отель „Калифорния“». Девочка поет эту песню с пятилетнего возраста. Рой качает головой. Разве можно так относиться к ребенку? К своему собственному ребенку? Он бросает несколько монет в футляр гитары.
— Как твои дела? — спрашивает его Фрэнки.
— Слава богу. А у тебя?
— Нормально.
В такой манере они никогда раньше не общались. Их разговоры были живыми. Подчас остроумными. А иногда и сдобренными богохульством. Это было Рою по душе. Фрэнки матюгался искуснее всех, с кем ему доводилось иметь дело.
Они, уже миновав ту часть улицы, на которой расположены торговые центры и фешенебельные рестораны, прошли мимо высококлассных магазинов и вступили в ту область пешеходной зоны, где по обеим сторонам улицы выстроились лавки секонд-хэнда. Семейные предприятия: ни витрин, ни реклам. На многих окнах надписи: «Сдается в аренду». Улица сужается, появляются темные закоулки. Это мир Роя. Именно в такие места им и следовало бы привозить эти произведения искусства. Но времена меняются.
Они поворачивают за угол, Рой с изумлением видит впереди толпу людей. Толпа имеет форму круга, из которого вырезана четверть; задние поднимаются на цыпочки, пытаясь рассмотреть, что происходит в центре. Рой узнает знакомое. Идет игра в три листика. Раскручивается уличный лохотрон.
— Может, посмотрим, как там идут дела? — спрашивает Рой; дожидаться ответа Фрэнки ему не обязательно.
Молодой чернокожий парень умело и профессионально заводит зрителей. Когда ставки маленькие, он дает возможность кому-нибудь выиграть, с лихвой возвращая проигранное при розыгрыше больших ставок.
— Следите за дамой, — говорит он, тасуя карты. — Следите за дамой. Дама принесет вам удачу.
Рой наблюдает за тем, как нескольких лохов накалывают на восемьдесят, на девяносто баксов. Проигравшие с помрачневшими лицами отчаливают, но их места впереди не пустуют, их тут же занимают другие. Не только за тем, чтобы играть, сколько просто понаблюдать. Рой чувствует, как на него горячей волной накатывает азарт. Старая школа не позабыта.
— Я хочу попытаться, — говорит он, подходя к столу.
— О, смотрите, у нас новый игрок. Как ваше имя, сэр?
— Меня зовут Рой. Из Де-Мойна. — Он намеренно переигрывает, выставляя себя в глазах лохотронщика наивным чурбаном. Но парень слишком молод, чтобы понять, что к чему.
— Рой из Де-Мойна, сегодняшний день должен быть для вас счастливым. — С этими словами парень выбрасывает на стол три карты: два туза и между ними дама.
— Ваша задача, — объясняет он Рою, — найти даму. Вы находите эту хитрую красавицу, и я удваиваю ваш выигрыш.
— Неслабо. И сколько это будет?
— Давайте начнем с двадцати, — предлагает парень.
Он собирает карты в том порядке, в котором они лежат на столе. Тасует их сверху вниз, снизу вверх. Туз, дама, туз, дама… Внезапно он делает молниеносные, неуловимые движения руками, и карты вновь шлепаются на стол.
— Так какая из них дама?
На этот раз никаких затруднений. Рой легко определяет даму. Парень платит деньги, а Рой снова ставит их на кон. Игра продолжается. Как Рой и предвидел, он выигрывает первые три кона. Следит за картами, следит за махинациями парня. Ему бы потренироваться. Его пальцы слишком скованы, ладони слишком нечувствительны. Казалось бы, простые, естественные движения, но тренировка необходима. Рой уже выиграл шестьдесят баксов, когда лохотронщик предлагает играть на все.
— А может, сыграем на сотню? — спрашивает Рой, прикидываясь самоуверенным везунчиком. Толпа охает и ахает.
— Заметано, на сотню, — отвечает парень.
Вот тут Рой весь внимание. Он знает, что, когда карты лягут на стол, дамы среди них не будет. Дамы не будет. Парень сунет эту карту в карман, или прилепит к ладони, или опустит в рукав, заменив третьим тузом. На этом и основан лохотрон три листика. Тут уж не выиграть. Любому, но только не Рою.
Парень мечет карты, и Рой указывает пальцем на ту, что легла посередине. Упирает в нее палец.
— Вы уверены? — спрашивает лохотронщик.
— Настолько уверен, — отвечает Рой, — что ставлю еще сотню. — С этими словами он кладет на стол вторую купюру, а парень, уверенный, что как следует обул этого лопуха, и уже ощущающий деньги Роя в своем кармане, отвечает такой же купюрой.
— Ну что, заключаем пари? — говорит Рой, и, пока парень собирается открыть рот для ответа, Рой хватает его за руку и крепко сжимает ее в своей руке.
Парень не теряет самообладания и улыбается толпе.
— Так вы считаете, что дама в середине?
— Угу. Могу я сам перевернуть карту? — спрашивает Рой невинным голосом.
— Если хотите, вы можете даже поцеловать ее.
Рой улыбается и переворачивает карту. Это дама. Рой жалеет, что нет при нем камеры, запечатлеть выражение лица молодого лохотронщика. Толпа шумно и дружно хлопает в ладоши. Фрэнки сгребает со стола деньги и заталкивает их Рою в карман пиджака. Они быстро уходят. Незачем здесь светиться. Деляги такого типа, как этот лохотронщик, не любят, когда их обставляют на их же собственных трюках.
— Ловкая работа, — говорит Фрэнки. — Я ничего не успел заметить, но я чувствовал, что что-то будет.
