Никки Френч - В поисках Чарли (в сокращении)
Слезы катились у него по щекам.
— Да, она выкарабкивается, — сказала я. — Я думала, что потеряла ее навсегда, Рори.
— Мы, — поправил он. — Мы едва ее не потеряли. Ты и я. Мне следовало быть вместе с тобой. Так и случилось бы, если бы меня не задержала полиция. Надеюсь, ты понимаешь теперь, что я говорил правду.
— Но ведь ты… — начала я и тут же умолкла. Это не имело значения. Ничто больше не имело значения, кроме того, что Чарли спасена. Врачи и медсестры заботятся о ней. — Ты можешь пойти и увидеть Чарли, — посоветовала я. — Тебе, наверно, разрешат посидеть возле ее постели. Можно что-нибудь сказать ей, даже если она спит.
— Мне очень жаль, — произнес он. — Я не думал…
— Мы оба не думали, — сказала я. — Мне тоже очень жаль. Прости за все. Но Чарли жива, она поправится, и это главное. Кстати, не мог бы ты сделать для меня одну вещь? Позвони Джексону. Он в доме у Бонни. Я хотела бы повидать его.
— Прямо сейчас и позвоню. А попозже приду навестить тебя. Если хочешь.
Я не ответила, потому что не знала, хочу ли я, чтобы он меня навестил. Сейчас я хотела лишь обнять Джексона, сказать, что я им горжусь, а потом повернуться лицом к стене и закрыть глаза.
Рори удалился, покинув меня, обоих сыщиков и медсестру Стеф Баулз, как было обозначено на пластинке, приколотой к карманчику на ее халате.
— Вы нашли Рика? — спросила я у Хэммилла.
— На это ушло немало времени, — ответил он. — Вернуть его к жизни не удалось.
— Я пыталась спасти его.
— Почему? — спросила Бек.
— Возможно, потому, что я хотела, чтобы его до конца жизни мучила совесть, — сказала я, и меня вдруг затрясло, как в лихорадке.
— Нам надо идти, — заявила сестра Баулз с начальственной озабоченностью, за которую я была ей очень признательна. — Вы не в том состоянии, чтобы отвечать на вопросы. Вам нужно лечь в постель.
Она подозвала санитара, который тут же подкатил к нам кресло на колесах.
Санитар повез меня в палату; процессию возглавила Баулз, а замыкали ее оба детектива. Мы вошли в маленькую комнату, где меня уложили на узкую постель и укрыли голубым одеялом. Хэммилл и Бек нетерпеливо переминались с ноги на ногу, ожидая разрешения задать мне кучу вопросов.
— Я оставлю вас на несколько минут, — сказала Стеф Баулз. — Вернусь вместе с врачом. Пожалуйста, побыстрее, — попросила она инспектора Хэммилла, выходя из палаты.
— Здесь жена Рика, — сообщила я.
— Что?
— Карен. Его жена. Она утром сломала руку. Лежит где-то здесь. Нужно рассказать ей о случившемся.
— Она здесь? — изумился Хэммилл. — Простите, ничего не понимаю!
— С ней произошел несчастный случай. Она выпила лишнего и упала с лестницы. Рик доставил ее сюда. Врачи оставили Карен в больнице.
— Откуда вы знаете?
— Это случилось у меня в доме. И в этом все дело. Рик должен был вернуться к Чарли и убить ее. Но ему неожиданно пришлось везти Карен в больницу и оставаться при ней какое-то время. Потом, когда он вернулся на остров, я случайно встретила его и попросила присмотреть за Джексоном.
— Что? — в свою очередь изумилась Бек.
— Это почти смешно, не правда ли? Он похитил одного моего ребенка, а я прошу его присмотреть за вторым. — Я с минуту подумала. — Теперь я понимаю, зачем он пришел ко мне домой вместе с другими гостями. Рик похитил Чарли и, вероятно, запаниковал, не зная, что делать дальше. Ведь я ему позвонила и попросила посмотреть, что с моей машиной. Если бы мотор не начал как-то непонятно постукивать, Чарли была бы убита. Для Рика появление у меня в гостях послужило бы алиби, потому что выходило, будто Чарли исчезла в то время, когда он находился у меня дома. А если бы Рику удалось при этом создать видимость, что Чарли сбежала из дома, полицейское следствие было бы отложено, он успел бы покончить с Чарли и избавиться от тела.
Перед моими глазами с фотографической точностью возникла картина: Рик спускается по лестнице. И спускался он, как я теперь сообразила, с вещами, которые прихватил в комнате Чарли.
— Он выкрал вещи из комнаты моей дочери, — продолжала я. — Если бы мы не стали спешить с поисками Чарли, он тем временем расправился бы с ней, избавился от трупа Оливии Маллен, и его бы не уличили.
Инспектор Хэммилл недоверчиво покачал головой:
— Не понимаю, с какой стати вы связываете случай Оливии Маллен с покушением на убийство вашей дочери. Да и способы убийства совершенно разные. Какое отношение имел Рик Блайт к Оливии?
— Рик знал Оливию, — объяснила я. — Летом он обучал ее виндсерфингу, и между ними возникла любовная связь, о чем никто не должен был узнать, ведь он учитель, а Оливия — несовершеннолетняя девочка. Чарли была знакома с Оливией, та рассказала ей об этом романе и о том, что она хочет порвать отношения с Блайтом. Я убеждена, что Чарли утром увидела фотографию Оливии в газете и догадалась о том, что произошло. Разнося газеты, она повстречала Рика, что-то ему сказала, он запаниковал и схватил ее. Если вы подождете до завтра, Чарли сама вам все расскажет.
— Правильно, — сказала Стеф Баулз, входя в палату. — А к вам, миссис Лэндри, скоро придет доктор Маркер. Она будет здесь через несколько минут.
Хэммилл и Бек спешно ретировались. Стеф Баулз подошла ко мне. Я взглянула на часы, которые свисали из ее нагрудного кармана: было уже больше шести часов.
— Мы бы сейчас уже летели во Флориду, — сообщила я. — Собирались там отдохнуть. Сегодня у меня день рождения.
— Пусть их будет еще очень много, — пожелала мне Стеф. — Сейчас принесу вам еще парочку одеял. И чай.
Чуть погодя она проверила, какая у меня температура, покачала головой и записала температуру на карточке.
— Сегодня мне исполнилось сорок лет. По этому случаю я утром принимала гостей, — продолжала я, ни к кому не обращаясь. Мне надо было бодрствовать. Мне надо было увидеть Джексона, моего мальчика. — Их пригласила без моего ведома Чарли. Это было неожиданно.
Стеф Баулз все это было неинтересно. Ее занимали только моя температура, мое давление и мой пульс. Я закрыла глаза, и комната куда-то поплыла, закружилась.
— Но праздник не удался, — говорила я. — В общем, когда начался весь этот ужас…
Я открыла глаза. Стеф Баулз в комнате не было. Я беседовала сама с собой.
— Непонятно, куда девался Кристиан, — бормотала я. — Он весь день проторчал на федеральной дороге номер двадцать пять.
— Миссис Лэндри, я доктор Маркер, — услышала я. — Как вы себя чувствуете?
Возле моей кровати стояла стройная блондинка в белом халате. На шее у нее висел стетоскоп.
— Не самым лучшим образом, — ответила я.
Она села рядом и сжала мое запястье, проверяя пульс. Глянула на карточку, прикрепленную к спинке кровати, приложила к моей груди стетоскоп, потом пробежала пальцами по ноге, ощупала колено и обнаружила больное место, а затем ощупала травмированную стопу. Потрогала кончиками пальцев ссадины и синяки на голове и на щеках. Было очень больно, и я с трудом сдерживала стоны.
— Полагаю, швы накладывать не придется, — сказала она. — Но болит, наверное, сильно.
— Есть немного, — призналась я вдруг осипшим голосом.
— Медсестра сейчас принесет вам грелку. Вы замерзли.
— Промерзла до костей. Но сейчас мне уже лучше.
— Голова кружится?
— Думаю, я просто очень устала.
— Как у вас с памятью? Вы помните, какое сегодня число?
— Само собой. Сегодня восемнадцатое декабря, суббота. Это мой сороковой день рождения. Незабываемый день.
Я то видела ее лицо отчетливо, то оно расплывалось у меня перед глазами.
— Хорошо. Сколько пальцев я подняла вверх?
— Три.
— Отлично. Вам нужен покой и отдых. Вы были контужены, но мы поможем вам справиться с этой неприятностью.
— Чай, — сообщила вошедшая в палату Стеф Баулз и поставила на столик возле кровати большую зеленую кружку. — И еще я принесла вам ночную рубашку, я помогу вам ее надеть.
Доктор Маркер удалилась. Медсестра приподняла меня, накинула мне на голову тонкую ночную рубашку и помогла ее надеть. Потом она накрыла меня простыней и целой кучей одеял, поправила их и ушла. Я лежала на спине и глотала тепловатый чай с молоком.
Потом я услышала голос Бонни:
— Он может войти?
И еще голос:
— Мама!
Джексон стоял в дверях, одетый в стеганую красную куртку, которая доходила ему до колен, а рукава полностью закрывали кисти рук. Он стоял и смотрел на меня, сдвинув брови.
— Привет, мой герой, — сказала я, поставила кружку на столик и протянула к нему руки, но Джексон не сдвинулся с места.
— Что с твоим лицом?
— Это всего лишь синяки. Подойди ко мне, я хочу сказать тебе, как я горжусь тобой.
— Оно у тебя все синее и перекошенное, — продолжал он, явно смущенный моим видом.
