Лоран Ботти - Билет в ад
Тома и Орели невольно переглянулись, подумав об одном и том же: никто и в самом деле не жил в этой комнате. Это было съемное жилье, которое использовалось по большей части для некой работы.
В другой комнате обнаружились разобранная кровать, ночной столик и шкаф — распахнутый настежь и совершенно пустой.
В третьей — несколько мониторов, соединенных с общим процессором. Несмотря на отсутствие изображения, у Тома больше не оставалось сомнений.
— Это они, — констатировал он, нервно проводя рукой по своим густым пружинящим волосам. — За Тевенненом наблюдали двое каких-то парней… или трое… или даже больше, неважно… которые несколько месяцев жили буквально у него под боком!
Орели Дюбар внимательно осмотрела мониторы.
— Эти ребята уехали в спешке, — констатировала она. — Не забрали аппаратуру, даже не отсоединили кабели… — С этими словами она подхватила с пола широкую пластиковую трубку, из которой выходили многочисленные электрические провода.
Тома приблизился к пустому стеллажу. На полках почти не было пыли. Стало быть, прежде на них громоздились десятки, а то и сотни видеодисков. Интимная жизнь семьи Тевеннен, день за днем, час за часом… диски, рассортированные по датам или… по наиболее важным событиям. Но эти ребята все увезли с собой. Остались лишь тонкие бороздки пыли, свидетельствующие о том, что раньше между ними стояли коробки с дисками…
Тома и Орели тщательно осмотрели все оставшиеся помещения в доме, но тщетно. Ни одной улики — ни клочка бумаги с номером телефона, ни фотографии, ни чего-то подобного, позволяющего выяснить, кто такие были эти парни. И почему они шпионили за Тевенненом.
В конце концов, разочарованно вздохнув, Тома вышел из дома и на некоторое время задержался на верхней площадке наружной лестницы, глядя на дом Тевеннена. Он находился чуть наискосок отсюда, через несколько других домов, но из-за множества деревьев тайный наблюдательный пункт был почти незаметен, особенно в вечернее время, когда полицейский, должно быть, обычно возвращался домой. Ему, скорее всего, даже в голову не приходило, что новые соседи могут шпионить за ним — вот так, внаглую, буквально из дома напротив…
Что же касается его жены… вот она как раз могла заметить в доме напротив что-то подозрительное… А вдруг именно по этой причине она и сбежала среди ночи? Что же на самом деле произошло? Тома вдруг вспомнил слова Орели, когда они вместе осматривали дом Тевеннена: «Странно, ни одной семейной фотографии… да и вообще никакой…»
Может быть, Шарли — ключ к разгадке?..
У него в кармане завибрировал мобильник.
— Да, Коньо? — откликнулся Тома, проверив имя абонента.
— У нас кое-какие новости.
— Давай выкладывай.
— Во-первых, автомобиль жертвы исчез.
— Той девушки, которую убили сегодня ночью?
— Да.
Так вот почему «БМВ» остался стоять на месте: Шарли Тевеннен уехала на другой машине. Итак, меньше чем за сутки она сменила две машины… оба владельца которых ныне мертвы!
— А вторая новость? — спросил Тома.
— Гораздо более шокирующая: Шарли Тевеннен мертва.
— Что?!
— Погоди, не паникуй. Пока я тут общался с нашими коллегами по поводу убийства, Жильяр проверял акты о гражданском состоянии и все такое прочее, чтобы установить личность мадам Тевеннен. Хотел отыскать ее родителей или других родственников. Короче, ее девичья фамилия — Руссо — фальшивая. Настоящая Шарли Руссо умерла восемь лет назад. К тому же она родилась где-то в бывшей французской колонии и была то ли негритянкой, то ли мулаткой…
Пауза.
— Эй, ты слушаешь?
— Да, — рассеянно пробормотал Тома, чувствуя, что кусочки этого загадочного пазла все сильнее перемешиваются, вместо того чтобы складываться в картинку. — Значит, так: нам всем нужно собраться и провести небольшое совещание. Я скоро подъеду. — И с этими словами он отключился.
— С этим видеонаблюдением все только сильнее запутывается, — словно прочитав его мысли, произнесла Орели.
Тома обернулся к ней. На мгновение забыв обо всех этих тайнах, он невольно подумал, что она восхитительна: ярко-голубые глаза, простая, но тщательно уложенная прическа — удлиненное каре, — отлично скроенный костюм…
— Я как-то даже растерялась, — произнесла Орели, разрушив это недолгое волшебство. — Кстати, такое ощущение, что здесь тоже недавно провели генеральную уборку. Как и в доме Тевеннена… Это ведь они сделали — и здесь и там?
Тома пожал плечами:
— Не знаю, что и думать.
— По-твоему, где они могут быть?
Тома взглянул вверх, на темно-серое небо. Скоро пойдет снег…
— Не имею ни малейшего понятия, — ответил он. — Но самое обидное: мы разминулись с ними буквально на полшага!
28
Джорди сидел, откинувшись на спинку водительского сиденья и закрыв глаза. Уже в восьмой раз за последние несколько часов он мысленно прокручивал перед собой кадры видеозаписи: Шарли, как внезапно отпущенная пружина, резко распрямляется, сжимая в руке нож, и с безумным воплем вонзает это оружие в грудь Тевеннена… Глаза копа округляются от изумления, и в следующий миг он обрушивается на пол…
И уже в восьмой раз Джорди спрашивал себя: что он мог сделать — нет, что он должен был сделать, — чтобы не допустить такого поворота событий? И еще — по какой загадочной случайности перед мониторами в этот момент сидел только он один? Остальные увидели эти кадры только через час. Шарли с сыном к тому времени уже уехали.
Куда?..
Вздохнув, он открыл глаза и взглянул на расстилавшееся перед ним пустое сумеречное пространство парковки — как велел им Кольбер, они запарковались на втором подземном ярусе.
Джорди открыл папку, лежавшую перед ним на руле, и взглянул прямо в глаза женщины, изображенной на фотографии. Какую именно из своих фальшивых личностей будет на этот раз использовать Шарли Тевеннен, чтобы скрыться? Ему было известно только о двух, но он почему-то — возможно, потому, что на протяжении долгих часов, дней, месяцев наблюдал за ней, и знал, что она способна на многое, — представлял себе целую груду паспортов всех стран и национальностей. Хотя Шарли была отнюдь не Никита, она, вероятно, сотни раз представляла себе, как убегает из этого ужасного дома. Но что же удерживало ее так долго рядом с типом, о котором ей все должно было стать ясно после пары месяцев знакомства?..
Джорди тщетно пытался разгадать эту загадку, когда Такис, сидевший рядом с ним на пассажирском сиденье, недовольно пробурчал, что Кольбер опаздывает уже на десять с лишним минут. «Это не в его привычках», — добавил гигант почти обиженным тоном ребенка, которого долго не забирают из детского сада родители.
Джорди повернул голову и мельком взглянул на грубый, чуть приплюснутый профиль соседа. За все то время, что он прожил бок о бок с этим типом, что он узнал о нем? Почти ничего. Знал, что у того могучий храп; знал об огромной силе гиганта, который мог часами упражняться с тяжелыми гантелями — хотя Такис не признавал никакого другого спорта, этому он предавался столь ревностно, что иногда чуть ли не падал от усталости. Знал, что тот обожает «Звездные войны», «Гарри Поттера» и «Бондиану» — у него были все серии, и он крутил их день и ночь. К выполняемой миссии Такис, судя по всему, был абсолютно равнодушен, как если бы выполнял обычную работу по наладке электросетей или типа того. Еще Джорди знал о его безоговорочной преданности Кольберу, который и руководил всей операцией.
Он взглянул на часы на приборной доске. В зеркальце над лобовым стеклом виднелись многочисленные коробки, сумки, компьютерные процессоры, сваленные как попало на заднем сиденье. Они взяли с собой только самое ценное, и Джорди понимал, что на месте осталось множество улик. Найдут ли копы камеры в доме Тевеннена? Догадаются ли, откуда за ним наблюдали? Сколько времени им для этого понадобится?
В этом момент на пологом спуске, ведущем на нижний ярус, появился темно-синий джип «чероки». За рулем сидел светловолосый человек, одна прядь волос спадала ему на лоб. Кольбер сделал круг по парковке — вероятно, чтобы убедиться в отсутствии ненужных свидетелей, — потом подъехал к своим сообщникам.
Джорди опустил стекло, и в салон ворвался холодный воздух с примесью бензиновых паров. Оба водителя переглянулись.
— Как обстоят дела? — спросил Кольбер. Вот вечно он так, никогда не спросит «Ну что там у вас?» или просто «Ну чё, как?», — нет, обязательно «Как обстоят дела?» — можно подумать, у них тут светский раут… Кольберовские манеры раздражали Джорди с самого начала миссии. Нет, хуже: от них ему делалось не по себе. Это произношение, эти жесты, этот общий аристократический облик совсем не вязались с холодной, расчетливой жестокостью, слишком хорошо заметной во взгляде этого человека…
