Джейк Арнотт - Подснежник
Я начал всхлипывать.
– Я хочу домой! – выкрикнул я.
Гарри сел на краешек кровати рядом со мной и нежно погладил меня по щеке, которая еще горела от удара.
– Ш-ш-ш! – проговорил он с интонациями старшего, хотя на самом деле Гарри был чуть не вдвое младше меня. – Ну, не надо плакать!
Неторопливо похлопывая меня по плечу, он дождался, пока я перестал всхлипывать (я действительно успокоился, но сосущее ощущение под ложечкой осталось).
– Слушай, – прошептал он мне на ухо, – нас обмишулили. Отымели по всем статьям. Но если эти подонки думают, что им это сойдет с рук, они ошибаются.
– Но что мы можем сделать? Ведь мы совсем одни в этой Богом забытой дыре! Давай лучше поедем домой, а уж там постараемся что-нибудь придумать!
– Тогда будет слишком поздно. Мы должны действовать сейчас.
– Гарри, я думаю, что в нашем положении самым разумным было бы оставить все как есть. В конце концов, мы приобрели опыт и впредь будем осторожнее.
Гарри неожиданно помрачнел.
– Глупый старый педик! Неужели ты думаешь, что я могу оставить все как есть? Просто утереться и сказать: «Пятьдесят кусков выброшены на ветер – ну и Бог с ними»?
Он протянул мне носовой платок, и я вытер глаза.
– Ну и что ты собираешься предпринять? – с опаской спросил я.
– Завтра, – ответил Гарри, – я тебе кое-что покажу.
25 июня, пятница
Ездили в порт. Здесь Гарри в своей среде. Он глядит вдоль берега и кивает с таким видом, словно все здесь хорошо ему знакомо. Попросив водителя остановить машину у пристани, он показал мне группу стоящих на рейде грузовых судов.
– Вон там наш цемент, Тедди, – сказал он.
Я нахмурился и, напрягая зрение, вгляделся в темные силуэты судов.
– Что они там делают? Разве они не должны зайти в порт, чтобы их разгрузили?
Гарри скорчил гримасу.
– Ага, ты тоже удивлен?
– Да в чем дело?
– Увидишь, – ответил он и назвал водителю адрес.
Вскоре машина притормозила напротив каких-то развалюх, в которых я не без труда признал питейные заведения, втиснутые между огромными складскими терминалами.
– Идем, Тедди. Я хочу познакомить тебя с одним человеком.
Мы выбрались из машины и подошли к одной из таверн, над дверью которой красным суриком было написано название: «Бар „Аристократ“». Внутри было полно белых моряков, которые, рассевшись за столами, шумно пьянствовали. Группа чернокожих у стойки была занята каким-то серьезным разговором; когда мы вошли, они украдкой бросили в нашу сторону несколько настороженных взглядов. Несколько шлюховато одетых нигериек, сидевших за отдельным столиком в углу, откровенно скучали.
Гарри шагнул вперед и кивнул бармену. Тот поднял глаза и, не переставая вытирать стаканы, которые он выстраивал на стойке в одну линию, движением головы показал на отдельный кабинет в глубине зала.
Бамбуковая занавеска раздвинулась с костяным стуком, и мы оказались в крошечной грязной комнатке с земляным полом. За единственным столиком сидел какой-то очень смуглый человек и пил пиво. Увидев Гарри, он поднялся и кивнул. Следом за нами в комнату вошел бармен, который принес бутылку дешевого бренди и три стакана. Он поставил их на стол, и Гарри дал ему несколько банкнот. Потом бармен ушел, а Гарри наполнил бокалы и представил нас друг другу. Смуглого мужчину звали Рико.
– Будьте здоровы! – сказал он и, поднеся стакан ко рту, осушил его одним глотком.
– Рико – капитан одного из тех судов, которые я тебе показывал, – объяснил Гарри. – Как видишь, мне не потребовалось много времени, чтобы отыскать наш драгоценный цемент, а заодно выяснить, почему он до сих пор здесь, а не в Энугу. В этом мне очень помог наш новый друг… Рико, расскажи Тедди то же, что ты рассказывал мне.
Рико кивнул, и Гарри снова наполнил его стакан.
– Все очень просто, – сказал Рико, пожимая плечами и отпивая глоток бренди. – Цемент мы везем из Кадиса. Агент велит нам доставить его в Лагос. Доставить, но не разгружать. Наша задача – простоять в порту месяц, потом увезти груз обратно.
– Ничего не понимаю! – сказал я.
– За ожидание на рейде платят больше, чем за разгрузку. Агент, который отвечает за груз, сказал: возникли проблемы с лицензией на импорт. Думаю, он перепродал лицензию кому-то другому, поэтому нам просто не разрешат встать под разгрузку. Вместо этого мы продолжаем ждать. Мы ждем и ждем, экипаж ходит на берег в увольнительные, пьет, развлекается с местными шлюхами. В конце концов мы благополучно отправимся обратно…
– И все равно я не понимаю! Почему ожидание выгоднее, чем разгрузка?
Рико рассмеялся. Один из передних зубов у него был черный и гнилой.
– Демерредж, дружище, сечешь? Это трюк с во-от такой бородищей!
– Демерредж?!
Рико на ломаном английском объяснил, в чем дело. Например, представитель некоей компании покупает цемент по фиксированной цене. Потом цемент прибывает в порт назначения, но не выгружается, а остается на борту зафрахтованного судна. По идее, компания, выписавшая заказ на поставку товаров, должна оплачивать время, что судно простоит в порту в ожидании разгрузки. Это и есть пункт о демерредже, который включается во все стандартные договоры о морских перевозках. И если судно стоит в порту достаточно долго, то штраф за простой начинает превышать базовую сумму договора фрахта. После этого судно с цементом может уйти и продать груз где-то в другом месте, а потом вернуть представителю компании деньги, потраченные на закупку цемента по первоначальной цене.
– Ты должен признать, Тедди, что схема довольно остроумная, – заметил Гарри, когда Рико закончил свои объяснения.
– Да, пожалуй, – согласился я. – И если все это верно, то нас действительно, как ты выражаешься, «насадили»!
– И не только нас, Тедди, не только нас. Не так ли, Рико?
Рико нахмурился.
– Сначала, – сказал он, – я думал, что чем дольше мы будем ждать, тем больше денег получим. Но прошло довольно много времени, а от покупателей ни слуху ни духу. Мои люди устали от безделья и ожидания. Они напиваются, дерутся, имеют неприятности с полицией и так далее. Похоже, этот сукин сын агент и не собирается выполнять наш уговор.
После этого Рико и Гарри, наклонившись друг к другу, быстро и горячо заговорили о каких-то непонятных мне подробностях. На меня они не обращали внимания. Я отпил глоток бренди из стоявшего передо мной бокала и поморщился. Бренди было премерзкое, но, чтобы утешиться, мне годился любой алкогольный напиток – лишь бы был покрепче. И я выпил еще глоток. Гарри и Рико негромкими, почти ласковыми голосами обсуждали планы мести. Именно этого я боялся больше всего. Мой бокал опустел, я налил из бутылки еще и залпом проглотил огненную жидкость.
Потом я посмотрел на Рико. Сплошь покрытый татуировками и шрамами, с сильными, испачканными въевшимся мазутом руками, он, как и Гарри, казался способным на любое насилие. Я никак не мог разобрать, о чем именно они говорили: Гарри с важным видом давал Рико какие-то инструкции, а тот согласно кивал. Наконец они откинулись на спинки стульев и, одновременно потянувшись к своим бокалам, допили все, что в них оставалось.
– Итак, договорились, – сказал Гарри, когда мы поднялись, чтобы уйти. – Позвони мне в отель, когда будут новости. Идем, Тедди.
Мы вышли в большой зал. Кто-то из белых матросов затеял ссору с одним из нигерийцев. Разговор шел на повышенных тонах, потом зазвенело разбитое стекло. Мы не стали задерживаться и поспешно вышли на улицу – в неподвижный и горячий вечерний воздух.
Уже стемнело, и, глядя с берега в море, мы ясно видели огни, горевшие на мачтах груженных цементом судов. Черная вода с чавканьем плескалась о волнолом. Над горизонтом неподвижно висели длинные темно-багровые облака. Мы стояли в луже желтого света уличного фонаря, еле-еле освещавшего небольшой кусок пристани. Крупные мохнатые мотыльки бились о грязное фонарное стекло. Во влажном воздухе плыли запахи канализации и бензина.
– В порту всегда можно найти то, что тебе нужно, – задумчиво сказал Гарри.
– Послушай, – повернулся я к нему, – я по-прежнему ничего не понимаю. Что происходит?
– Ничего особенного. Мы пытаемся решить возникшие проблемы, только и всего!
– Не лучше ли будет обратиться к властям?
Гарри рассмеялся:
– Ты шутишь?!
– Почему? Я мог бы съездить в консульство и попытаться нажать на кое-какие рычаги…
– Слишком поздно, Тедди. Ты должен довериться мне – я знаю, что делаю. Главное, не волнуйся – мы со всем разберемся. А потом поедем домой.
– Я даже не знаю…
– Нам нужно держаться вместе, Тедди. Мы здесь – одни против всех. Кстати, извини меня за ту пощечину…
– Ничего страшного. Я на тебя не сержусь.
И это было правдой. Я действительно больше не злился на Гарри. Единственным, что я испытывал теперь, были тошнотворный страх и острое желание как можно скорее отправиться на родину.
