Джон Фаррис - Похитители
— Я сделаю все, что смогу, — пообещала Кэрол Уоттерсон и зевнула. Она прикрыла рот тыльной стороной ладони и виновато посмотрела на собеседника. — Извините! Никак не пойму, в чем дело. Сейчас мне просто не может хотеться спать. Я и так проспала целый день. Знаете, такое ощущение, будто я под стеклянным колпаком. Я не могу… ни к чему привыкнуть. Все, словно какое-то чужое… — Она пристально посмотрела на Гаффни. — Мы встречались в пятницу ночью? Если честно, то я ничего не помню.
— Встречались, встречались. Можешь мне не верить, но я был очень рад видеть тебя.
— Меня уже считали мертвой, да? — спросила Кэрол и дотронулась пальцем до синяка на шее.
Гаффни остановил магнитофон, перемотал пленку, прослушал запись и удовлетворенно кивнул. Качество звука его устраивало. Он стер то, что уже было записано, и поставил палец на клавишу «пуск». Потом сочувственно посмотрел на девушку.
— Это была одна из версий, от которой мы никак не могли отмахнуться… Может, начнем? Постараюсь сделать все, как можно быстрее. Для начала, Кэрол, расскажи мне о прошлом воскресенье. Что ты делала после обеда?
Кэрол Уоттерсон положила сигарету в пепельницу и слегка нахмурилась.
— Ну… в воскресенье после обеда мы с Кевином долго играли в теннис, потом отправились в Виллидж что-нибудь перекусить в «Джейке»… вы все это знаете. Ладно, тогда дальше… Мы сидели в ресторане. Этот человек подошел ко мне и сказал, будто что-то не в порядке с моим «скатом». Он заявил, что вроде бы загорелась проводка. Конечно, я запаниковала, вышла с ним из ресторана…
Гаффни открыл атташе-кейс и протянул ей фотографию.
— Кэрол, наш художник попытался набросать портрет этого человека по описанию Кевина.
Кэрол внимательно посмотрела на фотографию, потом положила ее на диван лицом вниз и закусила нижнюю губу.
— Да… да, очень похож. Я хочу сказать, это он. Тот самый человек, который подошел к нам в ресторане. Правда, рот немножко другой, и нос, по-моему, не такой длинный, но в остальном сходство сильное.
— Расскажи, что случилось после того, как вы с ним вышли из ресторана?
— Мне пришлось догонять его, и догнала я его только на улице.
— Он еще что-нибудь тебе говорил?
— Я обронила какую-то риторическую фразу… ну типа: что могло случиться с абсолютно новой машиной?.. да, точно, что-то в этом роде… Он попытался успокоить меня и сказал, что кажется пожар не причинил особого ущерба…
— Извини, что перебиваю. Ты ничего не заметила в его речи?
— Что вы имеете в виду?
— Ну может быть, у него был ярко выраженный региональный акцент. Скажем, янки или южанин?
— Я была слишком расстроена пожаром, чтобы прислушиваться к его голосу.
— И после того, как вы подошли к машине…
— Когда мы подошли к «скату», капот оказался поднят, но все остальное было в полном порядке. В моторе не было никаких следов пожара. Я разозлилась и подняла голову, чтобы устроить ему головомойку. Мне это показалось садистской шуткой. — Кэрол взмахнула рукой, показывая перед собой. — Он стоял примерно на таком расстоянии от меня.
— Значит, он стоял от тебя на расстоянии четыре фута или немного меньше.
— И справа. Он смотрел на меня… ну не знаю, как сказать… как-то испуганно.
— А ты не заметила, стоял ли поблизости черный доставочный фургон?
— О, я и забыла о фургоне. Да, он стоял за нами. Вернее, фургон стоял между моим «корветом» и задней дверью ресторана.
— В фургоне кто-нибудь сидел, Кэрол?
— Кажется, водитель за рулем. Я едва обратила на него внимание.
— А можешь описать его?
— Наверное, могу, только очень плохо. Смуглый, в солнцезащитных очках. Кажется, на нем была синяя рубашка. Такого же цвета, как моя машина.
— Значит, светло-синяя… Выходит, один человек стоял справа от тебя, а второй сидел в фургоне. Первый похититель как-нибудь загораживал тебе дорогу? Я хочу сказать, ты смогла бы убежать, если бы захотела?
— Нет, мне бы не удалось обежать его. Но, честно говоря, я и не думала ни о каком бегстве. Мне такая мысль даже в голову не пришла… Все произошло очень быстро, и я просто не знаю, что же все-таки случилось. В правой руке он держал какую-то белую банку, очень похожую на тюбик с кремом для бритья. Он нажал кнопку и пустил струю… прямо мне в… лицо.
— Не торопись.
— По-моему, это был… «мейс».[15]
— Химический «мейс»? — уточнил Роберт Гаффни.
— Я знала несколько ребят, которым здорово досталось от него во время демонстраций. Это потом уже они научились надевать очки, закреплять их на лицах с помощью вазелина и закрывать носы и рты платками, смоченными в воде с содой. Не знаю точно, что у него было в банке, но это было ужасно. Он почти ослепил меня. Я не могла вдохнуть, я задыхалась, меня ужасно тошнило. Я знала, что мне угрожает опасность, но ничего не могла сделать. Мне хотелось только сесть и ничего не делать.
— Потом он посадил тебя в фургон?
— Он не посадил, а почти зашвырнул меня в фургон. И после этого… — Кэрол Уоттерсон закрыла глаза и замолчала.
Через пару минут Гаффни выключил магнитофон.
— Простите, — печально извинилась девушка. — Я знала, что из вашей затеи ничего не получится. Я знала, что все помню до этого момента, а дальше… — Она вновь дотронулась до горла и скорчила гримасу. — Как вы думаете, почему они так со мной поступили? Почему… надели на шею собачий ошейник? Цепь тоже была?
— Скорее всего была. Кожа ошейника оказалась порванной в одном месте, там, где могла быть прикреплена цепь.
— А как я выбралась оттуда? — Она отклонила голову назад и раздраженно вздохнула, напряженно пытаясь вспомнить хоть что-то из последней недели. — Я сняла цепь своими собственными руками… или они сами отпустили меня? Или?..
— Что, Кэрол?
— Или меня выпустил кто-то еще?
Кэрол Уоттерсон посмотрела на свою сигарету, лежащую на пепельнице. Сигарета сгорела почти до фильтра. Гаффни зажег ей новую, спокойно покачал головой и улыбнулся. Девушка ему нравилась. Сейчас она немного похудела, после нескольких дней плена загар побледнел, ушибленное горло, наверное, болело от каждого произнесенного слова, каждого пусть даже самого легкого движения головой. Но она вышла из этой передряги в относительно неплохом состоянии и сохранила достоинство. Девочка была прирожденным бойцом. Она была недурна собой (а Гаффни был неравнодушен к красивым женщинам), в избытке обладала сексуальностью. Это была молодая женщина с открытым сердцем, сильно развитой интуицией, откровенная, и Гаффни был уверен, что со временем Кэрол Уоттерсон будет становиться только лучше.
— А это ты нам сама расскажешь, когда вспомнишь.
— Конечно, расскажу… если вспомню. Но вы же опасаетесь, что они могли накачать меня наркотиками?
— Да, вместе со снотворным.
— Получается, что они хотели, чтобы я все забыла. Значит, даже если я захочу вспомнить, все равно никогда ничего не вспомню.
— Все зависит от того, что тебе давали и насколько опытен был человек, который пичкал тебя наркотиками. Хороший психиатр при помощи пентотала натрия может сломать этот барьер.
Кэрол Уоттерсон серьезно посмотрела на фэбээровца.
— Если так, то я согласна принять пентотал натрия.
— Боюсь, не получится. Это слишком коварный наркотик. Существует чересчур большая опасность, что лечение пентоталом даже под наблюдением опытного специалиста небезопасно для тебя.
Кэрол слегка улыбнулась и спросила:
— Вы хотите сказать, что он может взорвать мой мозг?
Роберт Гаффни пожал плечами.
— К сожалению, это не моя область. Но доктора высказали опасение, и нам пришлось отказаться от идеи, какой бы привлекательной она ни казалась.
— И что теперь? — Девушка показала на магнитофон. — Это ведь вам совсем не поможет.
— Ну… завтра, если ты будешь нормально себя чувствовать, думаю, можно было бы съездить в округ Роклэнд.
— Попытаться освежить память?
— Что-то вроде этого.
— Хорошо, я готова, — с безнадежным видом кивнула Кэрол Уоттерсон.
* * *Кэрол проснулась, когда наступили сумерки. Сейчас стало уже по-настоящему темно, и теннисный корт был освещен. На нем играли Филисия и Кевин. Кэрол вышла из дома через заднюю дверь, остановилась на траве и принялась наблюдать за игрой. Ночь была прохладной, поэтому мошек оказалось немного, и они даже не вились вокруг прожекторов на корте. Подошел Риггс, уселся в нескольких футах и высунул язык. Она щелкнула пальцами. Риггс дружелюбно посмотрел на нее, потом повернул голову и начал ловить блоху у себя на спине.
Филисия неудачно подала и сердито вскрикнула. Кэрол вернулась в столовую, села за обеденный стол и подперла подбородок руками. Со второго этажа доносился стук пишущей машинки Сэма Холланда.
