Оке Эдвардсон - Зов издалека
— А мои купили всего несколько лет назад.
— Вот потому-то я вас и не узнал. — Винтер повернулся к ней и улыбнулся. Она удивленно посмотрела на него и села за стол. — В то время там не было никаких малышей, — пояснил он.
Она тоже улыбнулась, но промолчала. Он устроился напротив. Андреа сделала приглашающий жест, и Рингмар разлил кофе по чашкам. Винтер вдруг ощутил странную тревогу. Должно быть, снимок на него так подействовал. В его голове сейчас не было места воспоминаниям. Но… во всем есть какой-то смысл. Что-то его сюда привело. Он не верил в случайности. Никогда не верил. Говорят, многие преступления раскрывались благодаря случайностям, но он так не считал. Во всем есть смысл. И в случайностях тоже.
— Это мой оазис, — сказала она. — Если я не здесь, то там. Вчера, например.
— Вы что-нибудь вспомнили про ту ночь? — Рингмар был настроен более практично.
— Да… я видела лодку на озере.
— Лодку, — повторил Рингмар.
— Белую… или светло-бежевую. Наверное, пластмассовую.
— Далеко?
— Да… довольно далеко. Я вышла из машины… ну, когда приняла решение не пользоваться больше автомобилем Петера.
— Пожалуйста… опишите поточнее, что вы видели.
— Я уже сказала. Лодку… Она почти не двигалась. Или вообще не двигалась. Звука мотора, во всяком случае, я не слышала.
— А сам мотор вы видели?
— Нет… было еще темно. В лунном свете много не разглядишь. — Она поставила чашку на поднос.
— Удары весел?
— Нет… но в лодке кто-то сидел.
— Один? Несколько?
— Похоже, один.
— Но вы не уверены?
— Я же сказала — было темно.
— А тот, в лодке… он мог вас видеть?
— Откуда мне знать?
— Вы смогли бы узнать лодку, если вам ее покажут?
— Не знаю… не уверена. Но я помню размер… примерно, конечно… и обводы.
— А что вы делали потом?
— В каком смысле?
— Как долго вы стояли и смотрели на лодку?
— Пять минут, не больше… Я не придала этому значения — есть много любителей половить ночью.
— Не знаю, — сказал Рингмар. — Я не рыбак. И лодка была на месте, пока вы стояли у машины?
— Да… мне показалось, она не сдвинулась ни на метр.
— Давайте еще раз уточним время, насколько это возможно, — предложил Винтер.
22
Объявленный розыск принес первые результаты. Позвонили многие. Меллерстрём наряду с другими отвечал на звонки. Люди что-то видели, но поблизости никого не оказалось. «Где-то кто-то был», — обобщил результаты Меллерстрём, докладывая Винтеру.
Винтеру понравился такой оптимизм. Вполне в его духе. Я горжусь тобой, Янне.
Он сам сформулировал текст объявлений, висевших во всех жилых районах, пока их не сорвали. Никаких фотографий. Заголовок гласил: «Полиция просит помочь». Восемнадцатого августа в 04.00 найдено тело убитой женщины у озера Дель, в районе болота Кальве. Описание погибшей. «Всех, кто… мы просим связаться с нами…» И чуть ниже: «Если у вас есть какие-то дополнительные сведения, позвоните по следующему номеру». И еще ниже: «Предоставьте нам решать, какие сведения для нас важны, а какие нет». Странная фраза, если вырвать из контекста, но Винтер ее оставил. Подписал: «Отдел уголовного розыска окружного полицейского управления» и добавил крупными буквами: «СПАСИБО ЗА ПОМОЩЬ!»
Эта преувеличенная бодрость, по правде говоря, его раздражала, но, может, так и нужно, если хочешь получить какой-то результат. Он вспомнил болтающиеся на ветру клочья подобных объявлений на пригородных вокзалах в Лондоне.
— Нашли что-нибудь в лодке? — спросил Хальдерс.
— Бейер говорит, что краска та же, что и на дереве, — ответил Борьессон. — И встала примерно в то же время.
— Встала? — удивился Хальдерс. — Что значит «встала»?
— Бейер так сказал… ну, засохла, значит. То есть малевали одновременно.
— Что еще? — осведомился Винтер.
— В лодке столько воды, что отпечатки обуви зафиксировать не удалось. Но отпечатков пальцев — сколько хочешь. Пока их все обработают…
— Отпечатки разные?
— Ребята давали свою лодку кому ни попадя… или сдавали, но в этом они никогда не признаются. — Поговорю с ними еще раз.
— И рыбьей чешуи полно… Смотри-ка, в озерах еще есть рыба, — мрачно заметил Хальдерс.
— А отпечатки подошв на бортах?
— Как это? — Борьессон недоуменно уставился на Винтера.
— Когда сходят на берег, обычно встают одной ногой на борт, отталкиваются и прыгают. Не всегда, но часто.
— Бейер наверняка проверил.
— К вопросу о проверке… — сказал Хальдерс. — Тукхольм[10] еще не давал о себе знать? Насчет пропавших без вести?
— Нет… из Стокгольма пока ничего, — развел ладони Рингмар. — Никто о пропаже не заявлял.
— Как это может быть? — Хальдерс демонстративно пожал плечами. — У них должен быть завал таких объявлений! Тридцатилетние домохозяйки, которым все обрыдло.
— Обрыдло? — переспросила Сара Хеландер.
— Обрыдло. В один прекрасный день они бросают плиту и швабру на произвол судьбы и уходят искать смысл жизни.
Винтер и Рингмар сидели в кабинете и говорили про автомобили. Двухдверный «Форд-эскорт CLX 1,8», хэтчбек, модель 92 или 93, возможно, 94. Или 91, 1,6.
Дежурная служба в Центральном полицейском управлении составила список «фордов» с номерами, начинающимися на HEL и HEI. Это заняло сутки. Они получили списки всех «эскортов» с этими комбинациями. Решили также пробить по центральному компьютеру вообще все «эскорты», поскольку полной уверенности, что надо искать конкретно это сочетание букв, у них не было. Бейер, во всяком случае, не брался утверждать стопроцентно, будто видит именно эти буквы, даже прочитал короткую лекцию на тему «оптический обман». Никто не был уверен, в том числе и собаковод.
Только в Большом Гетеборге, с Кунгбакой на юге, Кунгельвом на севере и Хиндосом на востоке, нашлось двести четырнадцать таких машин, модели девяносто первого, девяносто второго, девяносто третьего и девяносто четвертого годов. Короче говоря, машин было много.
— И это, как всегда, вопрос приоритета, — изрек Рингмар.
— Хочешь сказать, что машина — не главный приоритет? Спасибо, я знаю.
— Но ты считаешь это важным?
— Согласись, это была хорошая идея — с ночными камерами. — Винтер оторвался от списков и посмотрел на Рингмара.
— Хорошая… но двести четырнадцать… хотя могло быть и хуже. Если бы, скажем, речь шла об одной из обычных моделей «вольво».
— А могло быть и лучше. Я бы не возражал против «кадиллака-эльдорадо».
— Или «трабанта».
— Об этом можно только мечтать.
— Посадим двоих на это дело, — сказал Рингмар после паузы. — Залезут в авторегистр и найдут всех владельцев. И начнем с украденных.
— Кто в наши дни угоняет «эскорт»? А что, много машин в угоне?
— Спроси Фредрика. Он специалист по угонам.
— Для начала возьмем прокатные машины.
— И служебные.
— Служебный «форд-эскорт»? Ты шутишь?
— Небольшие предприятия. Мелкие, так сказать, — значительно произнес Рингмар, и оба улыбнулись. — Очень мелкие. Семейные. Пекари там, кровельщики…
— А потом личные машины.
— Думаю, большинство можно будет исключить сразу.
— Значит, двое, — подытожил Винтер. — Согласен. Пусть начинают прямо сейчас.
Перед ленчем у Винтера была назначена еще одна встреча. Он, ни о чем не думая, постучал в кабинет Велльмана. Тот не поднялся ему навстречу. Как-никак начальник. Он показал на стул. В окне за его круглой головой виднелся Новый Уллеви. Велльман весь состоял из мягких округлостей, не только голова.
Перед стадионом на площади было пусто — черное озеро, в котором кое-где поблескивали смятые пивные банки. Велльман постоянно пил минеральную воду, но все равно сидел потный. «Сидит и думает, почему я так не потею, — решил Винтер. — Да потому что твой костюм только зимой носить».
— Жарко, — сказал Велльман.
— Ты так считаешь?
— А тебе нравится жара?
— Иногда стимулирует… По вечерам вполне терпимо, хотя пользоваться этими вечерами не особенно удается.
— Я хотел только узнать, как продвигается расследование.
— Делаем все, что в наших силах, — не задумываясь отрапортовал Винтер, размышляя, стоит ли посвящать Велльмана в их автомобильные приключения.
— И ведь никто ее не хватился…
— Нет.
— А ты читал? — Велльман пододвинул ему стопку газет. — «У полиции нет никаких следов…» Вот что здесь написано.
— Хенрик! Ты же сам все прекрасно понимаешь.
— Но… у нас же есть следы?
Винтер посмотрел в окно. На асфальтовое озеро у стадиона вплыл большой автобус и остановился.
— Эрик! У нас же несколько следов!
