Наталья Калинина - Ледяной поцелуй страха
— Все хорошее когда-либо заканчивается, — удрученно пробормотала Настя Полине в плечо. — Не знаю, почему, но думала я сейчас не о Франческо, а о старике Джованни. Тогда я тоже чувствовала себя брошенной без объяснений. Как сейчас.
— Франческо, похоже, испугался сложностей. Поддерживать отношения на расстоянии не так просто, — задумчиво проговорила Полина.
Может быть, итальянец просто не готов сделать решительный шаг. За любовью нужно ухаживать, как за хрупким цветком: поливать его, холить. Но не все готовы быть прекрасными садовниками.
— Мне хотелось сказки. Мне казалось, что на той картине, что висит в моей квартире, нарисованы мы с Франческо. Ладно, проехали, — сказала Настя, отстраняясь от подруги. — Как-нибудь переживу. Расскажи, что вам удалось с Андреем выяснить.
Полина рассказала обо всем, что они видели и что случилось. Настя слушала ее, не перебивая, и только после того, как подруга закончила, воскликнула:
— Ей-богу, Полинка, будто в твой роман попали!
— Ну, если так, то мои герои не сидят сложа лапки и не горюют, — весело сказала Полина. — Они ищут, придумывают, анализируют. Давай сбросим снимки с твоей камеры в мой компьютер и как следует их рассмотрим.
— Запросто!
Полина включила ноутбук, и Настя подсоединила к нему через провод свою камеру. Когда все было готово, девушки сели рядышком за стол. Но как они ни всматривались в снимки, выискивая на заднем фоне фигуры или лица, так ничего и не углядели.
— Фотографии как фотографии, — разочарованно вздохнула Настя, настроившись на то, что снимки дадут им подсказки.
— А где та, которая нас напугала?
— Не знаю. Должна быть тут. Но почему-то нет, — Настя пролистала вновь все кадры на компьютере, затем просмотрела их на камере. — Похоже, будто я ее удалила. Но это не так.
— Чертовщина продолжается, — пробормотала Полина.
— Мне все это не нравится…
— Сделала открытие! Пошли уж к Андрею, мы договорились встретиться в столовой. Посмотрим, чем наши невидимки нас на этот раз порадовали.
Они спустились в столовую, в которой еще никого не было, и увидели там опять накрытые столы. Уже не удивляясь этому (пожалуй, сюрпризом стало бы отсутствие обеда), присели за один из столов, на котором стояла фаянсовая белая супница и две тарелки с макаронами и котлетами. Полина открыла крышку супницы и взялась за лежащий рядом маленький половник.
— Смотри, онисчитают, что мы остались в прежнем составе, — шепнула ей Настя. Два стола были накрыты, как и раньше: на одном находились приборы для двух человек, на другом — на одного.
— Или думают, что так и останемся, — сказала, помрачнев, Полина. — Хочу сказать, что считают, будто Геннадий вернется.
— Кто его знает… Может, он уже в поезде едет!
Когда они уже доедали суп, в столовую спустились Андрей с Никитой. Мужчина кивнул в знак приветствия и, игнорируя накрытый для него с сыном стол, присел к девушкам.
— Я суп не буду! — громко объявил Никита и в знак протеста сложил на груди руки. Андрей, видимо, был таким уставшим, что не стал спорить с сыном и уговаривать его. Просто подвинул ему тарелку с макаронами, разделил вилкой котлету на кусочки и пожелал приятного аппетита.
— Вкус детства, — сказал мужчина после того, как, доев первое, принялся за второе. — Когда я был пионером и ездил в лагеря, нас там так кормили. И уверяю вас, вкус этих котлет и макарон, которыми нас потчуют сегодня, практически не отличается от тех, что я ел в детстве. И суп тоже похож на тот.
Ответа он получить не успел, потому что дверь вдруг резко распахнулась, и на пороге предстал Геннадий. При виде его Полина тихонько пихнула Настю в бок локтем, словно желая сказать: «Ну, что я говорила!». Андрей отложил вилку, глядя на вновь прибывшего. Удивило и встревожило даже не столько появление молодого человека, сколько его внешний вид. Джинсы Геннадия оказались выпачканными в грязи и мокрыми, словно молодой человек долго полз на коленях по сырой земле. Прилипшая к груди влажная рубашка оказалась не чище, один рукав ее был разорван, словно мужчина зацепился им о сук. Волосы успели по дороге высохнуть и теперь топорщились неряшливым гнездом.
Мужчина обвел всех взглядом, в котором ярость смешалась с непониманием, и разразился потоком нецензурной брани.
— Геннадий, вы можете при ребенке не выражаться? — строго перебил его Андрей. Молодой мужчина осекся, но затем, обронив еще одно бранное слово, развернулся и ушел, захлопнув за собой дверь.
— Темпераментный малый, — с неодобрением качнул головой Андрей и подвинул стакан с компотом сыну. — Можно даже не гадать, что послужило причиной его гнева. Одно только его появление уже нам все объясняет.
— Скажу, что меня не слишком это удивило, — сказала Полина.
— Все же я надеялся, что он найдет выход, а значит — мы тоже. Я хотел вам после обеда предложить вновь отправиться в путь, не дожидаясь ночи. Но, вижу, затея бесполезна.
— Пойду поговорю с Геннадием, — поднялась со своего места Настя. Полина проводила подругу удивленным взглядом, но промолчала.
Обед продолжили в полной тишине, погруженные в мрачные сомнения, найдут ли они выход из этой ловушки.
— Мне недавно рассказали одну историю, не местную, о том, как пропадают люди в своеобразных «бермудских треугольниках» в деревенских масштабах, — нарушила молчание Полина. — Думаю, не угодили ли мы ненароком в одно из таких мест.
— Я читал когда-то давно о подобных случаях. И может так статься, что выйдем мы отсюда и окажемся в будущем лет на десять вперед, — вздохнул мужчина. — По некоторым версиям, такие места являются своеобразными порталами.
Никита попросился выйти из-за стола, и Андрей разрешил ему поиграть за соседним столом. Мальчик тут же принялся возить по столу машинкой, гудением изображая работу мотора, и, увлеченный игрой, совсем не обращал внимания на взрослых.
— Рано или поздно нас хватятся. Вспомнят, что мы поехали на маршрутке. Водитель припомнит, что направил нас в поселок переночевать в гостинице…
— Стоп, Андрей! — перебила мужчину Полина. — Вот это мне и кажется странным, что водитель нас направил сюда. Какой ему резон отправлять нас в ловушку? Значит, это место должно было быть безобидным. Водитель говорил, что как-то ночевал тут в гостинице. Либо, что вполне могло случиться, мы сбились в темноте с пути. Кстати, вывески с названием поселка мы так и не увидели.
— Увижу его еще раз, все выскажу!
Полина улыбнулась и оглянулась на вошедшую в двери Настю.
— Геннадий более-менее успокоился, — ответила девушка, подходя к столу. — Его вывело из себя то, что все пути странным образом приводят обратно в поселок, словно закольцованные с ним. Геннадий даже переплыл небольшую реку, которой обрывалась одна из дорог, и все равно пришел сюда. Я сказала ему, что надо дождаться ночи. Кажется, он немного приободрился, но захотел прогуляться.
— Еще не нагулялся? — сострил Андрей. — Ладно, ладно, молчу.
Обед закончился, но они не расходились, сойдясь в молчаливом единогласном мнении, что лучше держаться вместе. И каждый тайно лелеял надежду, что некто, кто накрывает столы и готовит еду, случайно выдаст себя, решив, что постояльцы ушли, и выйдет в столовую. То Андрей, то кто-нибудь из девушек невольно переводили взгляд на закрытые двери, но те оставались неподвижными, и никакого шума, говорящего о присутствии стороннего человека, не раздавалось.
— Ну что ж, — начал мужчина, когда в таком ожидании прошел почти час. — Я думаю, что…
И тут наконец-то двери распахнулись. Все резко обернулись, но, увидев Геннадия, расслабились. А молодой человек обвел компанию испуганным и каким-то затравленным взглядом и тихо выдохнул:
— Вы должны это видеть…
— Что случилось? — первой всполошилась Настя. Резко встав, она сдвинула стул с громким звуком и направилась к парню. — Геннадий, что про…
— Идемте со мной! Идемте, идемте…
Андрей позвал Никиту, который, вообразив, что машина — это самолет, бегал по столовой, держа игрушку с открытыми, на манер крыльев, дверцами над головой.
— Я думаю, что ребенку это лучше не видеть, — заметил Геннадий.
— Ты нас пугаешь, — произнесла Полина. Молодой человек посмотрел на нее долгим взглядом, в котором читалось странное сочувствие, и горько усмехнулся:
— Я вас не пугаю. Это… Ну идем же!
— Вы говорите, что ребенку это лучше не видеть. Может, кто-то останется с Никитой здесь, пока я…
— Да идемте все! — неожиданно изменил свое мнение Геннадий. — Думаю, он не поймет, в чем дело. Его психику этоне травмирует, чего не могу сказать о нашей.
Заинтригованные и немного напуганные, «пленники» последовали за Геннадием, который быстрым шагом пересек холл гостиницы, а затем свернул за здание администрации, вышел на дорогу, которая, как все уже знали, обрывалась рекой. Но, пройдя полпути, он свернул с пути в лесок, который тянулся вдоль тропы. Посадка оказалась неширокой, и вскоре перед взорами сопровождавших Геннадия предстало пространство, расчерченное на небольшие квадраты проржавевшими оградками. Полина обвела взглядом торчавшие то там, то здесь обелиски и металлические кресты, согнутые непогодами, и за всех вслух произнесла:
