Питер Джеймс - Антихрист
В обществе мистера Сароцини Сьюзан чувствовала себя абсолютно свободно. Он сразу понравился ей: его элегантность, его европейский придворный шарм, образованность, доброжелательный юмор в его глазах. Ее только удивляло, как трудно было определить, сколько ему лет, и как переменчива его внешность. Черты его лица были тонкими и будто бы даже беззащитными – особенно это было видно, когда он ел, кладя в рот крохотные кусочки бутерброда и осторожно пережевывая их, будто старик, боящийся удушья. Но его движения были уверенны и точны, когда он жестами помогал своей речи, а его сухое, стройное тело лучилось внутренней силой, и Сьюзан, почувствовав ее, мысленно сравнила ее с грациозной львиной мощью.
Она подумала, как хорошо было бы иметь такого дядю или дедушку. Он столько всего знал, так любил жизнь. Сьюзан чувствовала, что могла бы бесконечно разговаривать с ним.
Разговор плавно перетек с вин на оперу. Джон ненавидел оперу. Он знал, что Сьюзан любит ее, но даже предположить не мог, какая она в ней дока: она на равных говорила с мистером Сароцини обо всем, несмотря на то, что его энциклопедические знания в области виноделия меркли перед тем объемом сведений об опере, которыми он владел. Джон естественным образом выпал из разговора и ничуть об этом не жалел. «Все идет замечательно», – думал он. Сьюзан и мистер Сароцини прекрасно поладили, она произвела на него впечатление. Она в одиночку побеждала в их битве за деньги.
Джон очистил последнее оставшееся в его тарелке перепелиное яйцо. Сьюзан и мистер Сароцини обсуждали оперы Римского-Корсакова, восторгаясь любимыми местами в них, а затем, за котлетами из баранины, перешли к балету. Джон ненавидел балет еще больше, чем оперу.
Он видел, что Сьюзан покорена мистером Сароцини. Она пошла гораздо дальше простой демонстрации хороших манер, принятой в обществе по отношению к потенциальному бизнес-партнеру мужа. Банкир ей действительно понравился. Мистер Сароцини уже начал строить планы: как-нибудь на днях (естественно, с разрешения Джона, добавил он с улыбкой) он бы хотел пообедать с Сьюзан, а затем показать ей свою любимую картинную галерею, где представлены мало кому известные картины выдающихся художников эпохи Возрождения. И возможно, концерт в один из ближайших вечеров? И Глайндборн, пока там не кончился сезон. Джон тоже обязан пойти, они выберут что-нибудь доступное, Моцарта, например «Дон Жуана» – не хочет ли Джон посмотреть «Дон Жуана»?
Джон вдруг понял, что они оба – Сьюзан и мистер Сароцини – смотрят на него, будто ожидая ответа на вопрос, которого Джон не слышал.
– Простите, – виновато улыбнулся Джон. – Я, кажется, отвлекся.
– Мистер Сароцини приглашает нас в Глайндборн, – сказала Сьюзан. – На «Дон Жуана». Думаю, тебе понравится, этот спектакль не такой уж тяжелый.
Джон скорее предпочел бы, чтобы ему без наркоза вырезали мочевой пузырь, но вежливо ответил:
– Это было бы чудесно.
После ужина они перешли в большую гостиную клуба, совершенно безлюдную в этот вечер, и расселись по кожаным креслам с регулируемыми спинками. Подали кофе. Мистер Сароцини заказал себе бренди и настоял на том, чтобы Джон тоже выпил. Джон поколебался, Когда на столе показалась коробка сигар «Монтекристо», затем взял одну, получив от Сьюзан взгляд «сегодня можно». Банкир тоже выбрал себе сигару.
Разговор обратился к английским поэтам-романтикам. Мистер Сароцини отдавал предпочтение Шелли и наизусть прочел «Озимандию, царя царей» – на взгляд Джона, без единой неточности.
В литературе Джон чувствовал почву под ногами и мог с грехом пополам участвовать в разговоре. Но он начал нервничать. За весь вечер о деле не было сказано ни слова, и он хотел каким-либо образом подвести беседу к этому, пока мистер Сароцини в добром расположении духа. Он инстинктивно чувствовал, что лучшего времени для деловых переговоров не придумаешь.
Будто проникнув в его мысли, мистер Сароцини поудобнее устроился в кресле и потратил некоторое время на раскуривание сигары, заполнив пространство вокруг стола густыми облаками дыма; затем он осторожно, не потревожив ни частички из полудюйма нагоревшего на конце сигары пепла, положил ее на край пепельницы. Он взял обеими руками стакан с бренди со стола и, поглаживая пальцами обводы стакана, стал рассматривать его содержимое.
– Я рад, – сказал он, – что, беседуя друг с другом, мы не чувствуем никакого принуждения. – Он по очереди посмотрел каждому из супругов в глаза. Джон вдруг ощутил внутреннее напряжение. – Так приятно иметь с кем-то общие интересы и увлечения. – Банкир улыбнулся легкой улыбкой. – Однако у нас с вами есть еще кое-что общее.
Джон попытался затянуться потухшей сигарой и выжидательно посмотрел на мистера Сароцини. Он курил впервые за несколько лет, и ему нравился вкус, но рот от дыма обжигался и сох.
– Мистер и миссис Картер, видите ли, вы бездетны. Мы с моей женой также бездетны, но между нами есть различие: вы не имеете детей по собственному выбору, в нашем случае этому виной несчастье. – Он замолчал и сделал глоток бренди. Когда он заговорил снова, в его голосе сквозила глубокая печаль. – Моя жена не способна зачать и выносить ребенка из-за операции по удалению раковой опухоли, которую она перенесла несколько лет назад.
В глазах Сьюзан светилось сострадание к мистеру Сароцини. Она снова подумала о том, сколько ему лет. Наверное, ему по меньшей мере около шестидесяти, однако он может быть и гораздо старше. Его жена, скорее всего, намного моложе его.
Поглаживая пальцем оправу своих очков, будто мех кошки, мистер Сароцини сказал:
– И вот мое предложение. Я готов предоставить вам, мистер Картер, один миллион пятьсот тысяч фунтов, которые нужны вам для выплаты вашему банку, и еще пятьсот тысяч фунтов для погашения рассрочки за дом, путем получения Ферн-банком доли в вашей компании в размере пятидесяти одного процента от уставного капитала.
Мистер Сароцини замолчал и взял оставленную на пепельнице сигару. Джон лихорадочно думал. На первый взгляд сделка кажется выгодной – много выгоднее, чем рассчитывал Джон. Банк, желающий участвовать в бизнесе, обычно берет тридцать–тридцать пять процентов чистой доли в средствах, но если принять во внимание тот факт, что никакой другой банк не допустил бы, чтобы его инвестируемый капитал использовался в частных целях, то напрашивается вывод, что мистер Сароцини делает очень щедрое предложение.
Между тем мистер Сароцини продолжал:
– В обмен на это вы должны будете стать суррогатными родителями ребенка для меня и моей жены. – Он основательно затянулся сигарой и выпустил в потолок длинное вертикальное облако дыма.
Джон впился глазами в мистера Сароцини, спрашивая себя, не ослышался ли он. Переглянувшись с Сьюзан, он увидел в ее глазах такое же замешательство.
– Суррогатными родителями? И как это произойдет?
Мистер Сароцини посмотрел Джону прямо в глаза:
– Миссис Картер будет подвергнута искусственному оплодотворению – разумеется, в клинике. Она должна будет, как и любая мать, выносить и родить ребенка, который впоследствии будет передан мне и моей жене.
Джон обернулся к Сьюзан. Она вся побелела и застыла в кресле с жесткой спиной. «Что же здесь такое творится?» – будто спрашивала она. Джон, даже если бы и знал, не мог ей ответить. В груди у него похолодело – ему, как утопающему, бросили веревку, но не успел он как следует схватиться за нее, как ее вырвали из его рук. То, что сказал банкир, не укладывалось у него в голове.
Сьюзан спросила дрожащим голосом:
– Почему? Я имею в виду, почему я… мы? – Она, словно заведенная, переводила взгляд с мистера Сароцини на Джона, стараясь прочесть выражения их лиц.
Мистер Сароцини спокойно сказал:
– Миссис Картер, позвольте заверить вас, что ваш муж до сего момента оставался в неведении относительно того, какое предложение я намерен ему сделать. Пожалуйста, поверьте, между нами не было никакой предварительной договоренности.
Несмотря на шок, Сьюзан попыталась придумать такой ответ, который не отрезал бы Джону всех путей к заключению сделки. Наверняка существует множество женщин, которые за деньги были бы готовы выносить ребенка. Если банкиру это нужно, она может подыскать ему такую женщину – она где-то читала, что в Америке существуют занимающиеся этим организации.
– Сама я бы не хотела этого делать, но была бы рада помочь вам найти мне замену, – сказала она голосом гораздо более спокойным, чем ее состояние.
Мистер Сароцини улыбнулся:
– Миссис Картер, найти родителя ребенку того, чьи требования заоблачно высоки, – непростая задача. Суррогатной матери абсолютно необходимо иметь хорошие внешние данные, безукоризненное здоровье и острый, отточенный образованием ум. Вы обладаете всеми этими качествами.
