Стив Берри - Ложь короля
– Он не провидец, если я правильно поняла ваш вопрос. Но и болваном его не назовешь. Ставка у него в основном на обман и коварство.
– В точности моя оценка. Операция у него пошла наперекосяк. Он мечется. Начальство сверху давит, требует результат… По счастью, времени у него в обрез, а предмет поиска трудноуловим.
Мэтьюз поглядел на часы, затем окинул взглядом пространство двора. Улица, несмотря на поздний час, была по-прежнему людной; мимо колледжа туда-сюда сновали пешеходы.
– Необходимо, чтобы вы отбыли обратно в Лондон, – отчеканил он. – Незамедлительно.
– Профессор Пазан так и не рассказала мне всего, что я должна знать. Она как раз направлялась внутрь, чтобы вынести и показать мне те зашифрованные страницы. И тут…
– В холле ничего не нашли.
Вот как. Впрочем, стоит ли удивляться?
– Знаете, в этом уравнении столько неизвестных… Я так работать не привыкла.
– Да неужто? А в скольких вообще разведоперациях вам доводилось участвовать?
Опять придется перечить. Но куда деваться:
– Вообще расследований за мной сотни, если не тысячи. Самых разных. Да, с госбезопасностью они связаны не были, но везде на кону стояли общественное спокойствие, охрана собственности и человеческие жизни. Так что серьезность ситуации я понимаю полностью.
Мэтьюз оперся на свою трость, и Кэтлин в очередной раз обратила внимание на ее оригинальный набалдашник.
– Какая у вас тросточка необычная…
– А, это? – не без гордости сказал разведчик и, перехватив трость за середину, чуть приподнял, демонстрируя набалдашник. – Подарок самому себе, достаточно давний. Цельный шар слоновой кости, а на нем очертания континентов. И вот держу его в руке каждый день как напоминание: что ставится на карту и как ко всему этому причастны своими деяниями мы.
Намек понятен. Сказано принципиально: работай со мной.
– Поняла, сэр Томас. Вопросов больше нет. Еду обратно в Лондон.
– Впереди еще одно совещание. О времени я извещу. И отдельная просьба: будьте бдительны.
21Поблизости от Холборна нашлось интернет-кафе. Первым делом Малоун внимательно изучил публику. В основном средний возраст; откровенно подозрительных вроде бы нет. У многих вид клерков; ну а кого еще можно ожидать по соседству с «Судебными иннами»? Заплатив по тарифу, Малоун занял место за компьютером. Залогинился. Иэн, всем видом выражая любопытство, сидел рядом; бежать никуда не пытался. Звонка на сотовый все не было, и Коттона уже стало охватывать беспокойство. К опасности он привык, но одно дело, когда рискуешь, скажем, по работе, и совсем иное, когда это связано с чем-то настолько личным и настолько важным. Немного утешало то, что для тех, кто сейчас удерживал Гэри, предметом торга выступал лишь Иэн.
Малоун вставил флэшку. Появились три файла.
По объему разные – первый небольшой, два других достаточно крупные.
Сначала кликнем по маленькому. Файл без всяких проблем открылся.
Елизавете было четырнадцать, когда умер ее отец Генрих VIII и королем стал ее сводный брат Эдуард VI. Вдова отца Екатерина Парр довольно скоро убедилась, что значит числиться бывшей женой монарха, которой отказано во всяком доступе к пасынку. Назначенный по завещанию Генриха регентский совет узурпировал всю полноту власти. А высокий пост протектора при малолетнем принце хитро присвоил себе Эдуард Сеймур, его дядя. Чтобы как-то утихомирить Парр, к ней в Челси послали гостить юную Елизавету, и та год с небольшим прожила в краснокирпичном особняке мачехи, выходящем окнами на Темзу.
В 1547 году там после долгого перерыва объявляется давний воздыхатель Екатерины Парр – Томас Сеймур, брат протектора и тоже дядя юного Эдуарда VI. В свое время вышло так, что Екатерина досталась не ему, а сиятельному Генриху, решившему сделать ее своей шестой по счету женой. Некто из современников дает Томасу следующее описание: «Отважен до безрассудства, в манерах изыскан, видом статен, голосом зычен, но более не выдающийся ничем». При этом он также отличался безудержным честолюбием, вероломством и изрядной долей самолюбования. Современным языком его можно было бы охарактеризовать как мошенника, обаянием и коварством понуждающего своих жертв делать то, что они по своей воле делать ни за что не стали бы.
Со свойственной ему страстью Томас добивается подобающего дяде короля титула герцога Сомерсетского; вместе с тем его жалуют еще и чином лорд-адмирала. Казалось бы, можно и успокоиться, но ему не давало покоя то, что брат у него, видите ли, протектор. И сэр Томас решил этот расклад изменить. Определенные выгоды ему сулило холостяцкое положение, и удачная женитьба могла многое в этом смысле изменить. В завещании Генриха VIII особым образом оговаривалось, что его дочери Мария и Елизавета могут выйти замуж только с согласия регентского совета. Томас пытался было получить разрешение сочетаться браком с той или с другой, но получил отказ. И тогда свое пламенное внимание он обратил к вдовствующей королеве.
В 1547 году Екатерине Парр было тридцать четыре года и она по-прежнему прекрасно выглядела. Когда-то у них с Сеймуром уже был роман, и теперь, когда Томас появился в Челси и взялся с новой силой за ней ухаживать, итог был, можно сказать, предрешен. По весне они вступили в тайный брак, без благословения юного короля, которое получили лишь спустя несколько месяцев.
И вот после этого стали происходить некие странности. Сеймур, Парр и юная Элизабет сообща проживали то в Челси, то в сельском Хэнуорте, то в лондонской резиденции Томаса Сеймур-плейс. Атмосфера была преисполнена легкости и веселья. Как вдруг в Челси Сеймур начал по утрам, спозаранку, наведываться в апартаменты Элизабет, якобы с пожеланиями доброго дня, а сам все норовил игриво погладить ее по бедрам. В целом такие вольности он позволял себе и с другими фрейлинами, но чтобы с принцессой… Если Элизабет была еще в постели, он норовил раздернуть занавески полога и забраться к ней на ложе. Присутствовавшие при этом дамы стыдливо сообщали, что принцессе неловко и она пытается отодвинуться от него подальше. Как-то утром он даже пытался ее поцеловать, но тут вмешалась камеристка принцессы, Кейт Эшли, и выставила его из опочивальни. Опасаясь таких визитов, Элизабет стала раньше вставать и одеваться. В конце концов леди Эшли открыто встала перед Сеймуром на защиту своей госпожи и устыдила его, но тот в своих скабрезных действиях нисколько не раскаялся. Екатерина Парр поначалу считала поступки мужа просто безобидной шалостью, но вскоре ее мнение изменилось. Беззастенчивый флирт с принцессой стал вызывать у нее негодование; она поняла, что Томас женился на ней лишь из-за того, что его попытки заполучить в жены Марию или Елизавету были отвергнуты советом. Для него она по сути была лишь третьим, запасным вариантом. Теперь же ее ненасытный супруг фактически в открытую пытался обихаживать Елизавету.
Позвольте спросить, с какой целью?
К январю 1548-го Парр вынашивала во чреве своего первенца от Сеймура. Ей было тридцать пять лет – в ту эпоху возраст для деторождения достаточно опасный. А в феврале 1548 года Парр нечаянно застигла Сеймура и Элизабет вдвоем, причем принцесса пребывала в объятиях ее мужа. Парр напустилась на свою камеристку леди Эшли – разговор, до наших дней так и не дошедший.
Итак, свой гнев вдовствующая королева обрушила на камеристку, обвиняя ее в нерадивости по отношению к своей молодой подопечной. На что леди Эшли дала понять, что сэр лорд-адмирал Сеймур лично приказал ей удалиться.
«Да неужто ты не понимаешь? – сохранилась из того разговора единственная фраза. – Уж кто, а ты, одна изо всех, должна это знать».
Дальше повисла неловкая пауза, дающая понять, что леди Эшли на самом деле все понимала, и понимала очень даже хорошо. Вдовствующую королеву интересовало, что и насколько глубоко знала эта прилежная во всех отношениях женщина. И теперь эта глубина была ясна».
Данный фрагмент текста приводится (разумеется, в изложении современным языком) в том виде, в каком он фигурирует в хронике Роберта Сесила. Шифр мне удалось разгадать, так что теперь эту хронику можно прочесть. Слова этого повествования подтверждают все, что мы подозревали. Екатерина Парр знала не только секрет, поведанный ей на смертном одре супругом, королем Генрихом VIII. Она знала и то, что произошло после. Чего самому Генриху узнать было уже не суждено. Ответом Парр на амурные подвиги Сеймура явилось то, что в апреле 1548 года Элизабет покинула их поместье. Больше принцесса и вдовствующая королева не увиделись: спустя пять месяцев Екатерины Парр не стало. Томас Сеймур на похороны жены даже не приехал. Вместо этого он незамедлительно помчался к принцессе Элизабет (без пяти минут Елизавете), чтобы с удвоенным пылом возобновить свои ухаживания за нею. Но из этого уже ничего не вышло.
