Анна Белкина - G.O.G.R.
— Хеллоу! — добродушно поздоровался Мильтон и гостеприимно предложил Филлипсу зайти под свой зонтик.
— Здрасьте, — мрачно буркнул Филлипс и невесело отказался от зонтика.
— Как хотите, — не теряя добродушия, ответил Мильтон. — И ещё — спасибо за то, что даже в такую отвратительную погоду вы вняли моему предложению!
— Пожалуйста! — проворчал под нос Филлипс, уставившись на мокрый, тоскливо серый асфальт, покрытый радужно-переливчатыми бензиновыми пятнами. — Куда от вас денешься?
Мильтон ещё долго грешил на погоду и на природу, жаловался на гайморит, который у него от сырости обострился, плакался, что только что вымытая машина вмиг забрызгивается грязью… В общем, множество разных вещей были обсуждены, прежде, чем Мильтон, наконец, перешёл к делу.
— Я только хочу вам помочь, — отеческим тоном произнёс Мильтон, стараясь закрыться зонтиком от косых струй холодной дождевой воды. — Мы знаем, что и у вас есть семья, как у всех нормальных людей. Ведь, правда?
— Ага, — согласился Филлипс, пытаясь прикурить сигарету озябшими пальцами. — А зачем вы, собственно, спрашиваете, если и так всё знаете?
— Я же говорю, что хочу вам помочь, — Милтон улыбнулся улыбкой матери Терезы и извлёк из кармана белый конверт.
— Но… — промямлил Филлипс, глядя на этот пухлый, и даже сверкающий конверт. — Я…
— Это — вам! — перебил Мильтон, протягивая конверт и едва ли не засовывая его Филлипсу в руки.
Филлипсу было некуда от него отступать: за разговором он даже не заметил, как отошёл к краю пирса и, шагни назад, неминуемо ухнет в холодную воду. Он взял конверт, повертел в пальцах, а потом — открыл и заглянул внутрь. Дарёный конверт был туго набит деньгами. Взятка. Мильтон попытался «подмазать» приставучего копа, чтобы избавиться от него тихо и мирно! Позарившись на деньги, Филлипс закроет дело Росси и уберётся восвояси… Нет, Филлипс не такой алчный до материальный благ — он не продастся за грязные деньги бандитов! Филлипс поморщился и закрыл конверт. Хотел отдать назад. Мильтон подмигнул ему по-дружески и сказал:
— Не балуй!
Потом он повернулся и отправился обратно, к своему «Бьюику». Вскоре он уехал, а Филлипс остался стоять под дождём, теребя в руках злополучный конверт. Сигарета потухла, и Филлипс отщёлкнул её в радужную лужу. Взятка. Он — слабак. На душе скребли миллионы чёрных, паршивых противных котов. Горе-агент в сердцах хотел смять и швырнуть проклятый конверт в океан. Но в последний момент он передумал: ему были нужны деньги. И какая, чёрт подери, разница — вести дальше, или закрыть это дурацкое дело?? Шефу скажет, что ошибся, и Росси тут не причём, и так далее. Хорошо, что ему просто всучили взятку, а не скинули с этого же причала в океанчик в «бетонных сапогах»! Посмотрев ещё раз на подаренные финансы, а потом — на глубокий тёмный океан, Филлипс впихнулся в свой видавший виды «Понтиак» (завтра же он купит новую машину) и покатил прочь.
Домой Филлипс приехал мрачнее тучи, и жена долго выпытывала, не уволили ли его с работы. Поковыряв ужин вилкой, Филлипс уныло побрёл спать. Но спал он очень плохо: снились кошмары про хищников и липких болотных чудищ, которым не надо ничего кроме еды…
Проснулся с трудом, едва продрал глаза и включил невыспавшиеся мозги. Когда брился — порезался два раза, потому что разглядывал синяки тяжёлой бессонницы, что залегли у него под глазами.
— Ты не заболел, дорогой? — с беспокойством осведомилась жена и принесла таблетки.
— Нет, Эллис, всё в порядке, просто на работе аврал… — едва выдавил из себя Филлипс, отворачиваясь в сторону.
Пока Филлипс ехал на работу — его перегруженный мозг всё же, выдал ему одну великолепную идею. Да, он взял деньги Мильтона и якобы закроет дело Росси. Но… ненадолго: знание того, что взятка задобрила федерала, отвлечёт Росси, а Филлипс в это время будет работать по нему в тайне ото всех и даже от шефа.
Филлипс бежал на работу вприпрыжку, но всё-таки, опоздал на семь минут. Едва он появился на горизонте — его персону сразу же затребовал шеф.
Да, похоже утаить от шефа свой замысел не удастся…
Шеф сидел в своём кабинете за кедровым столом и взирал испепеляющим взглядом на то, как Филлипс пробирается через дверь и семенит по ковру.
— Ну, как успехи? — осведомился шеф, едва Филлипс успел поздороваться.
Филлипс съёжился: тон шефа был зловещ.
— Я придумал план… — пискнул Филипс.
— Хорошо, — буркнул шеф. — Придумал? А теперь — смотри сюда! — шеф поднял руку, засунутую в рукав дорогого пиджака, и показал на большой плазменный телевизор, что висел на дальней стене его кабинета.
Филлипс никак не мог взять в толк, к чему бы это, но всё же, заставил себя повернуть голову и посмотреть на экран.
«Телезвездой» оказался он сам, Филлипс, а так же — Мильтон, который совал ему чёртов конверт. Как только Мильтон забился в «Бьюик» и «сделал колёса» — шеф вырубил телевизор и безапелляционно потребовал:
— Ну??
Филипс разинул рот и издал лепет, пытаясь объяснить, что эта «игра» со взяткой пока отвлечёт Росси, однако шеф стукнул кулаком по столу.
— Как ты думаешь, где я взял эту запись? — загрохотал он, словно бог Локи.
У Филлипса не имелось вариантов ответа: он и не предполагал, что этот прохвост Мильтон надумает снять «видеоролик». Шеф сцепил пальцы на затылке, глянул в потолок, чтобы успокоиться и собраться с мыслями. Потом — порылся в бумагах, что в изобилии возлежали на его столе. Проследил полёт комнатной мухи и уничтожил её мухобойкой, когда та вздумала приземлиться на стенку.
— Я записал фрагмент из утренних теленовостей по Первому каналу, — тихо ответил он наконец. — Это «кино» видела вся страна. Ты опозорил и себя, и меня, и всё на свете…
В этот же день Филлипс был уволен. Вот, как ГОГР и Росси убрали его с дороги — не утопили, не закопали, не взорвали, а просто лишили возможности и права вести какие-либо расследования.
Филипса мучила совесть — за неделю изгрызла едва ли, не до костей. Он развёлся с женой — устал от того, что она пилит его из-за безденежья… И поехал в Донецк — чтобы закончить начатое дело и, если не победить — то погибнуть героем.
— Забавно… — пробормотал Недобежкин, дослушав откровения Филлипса до конца. — Они дали вам взятку, сняли на видео и попёрли из органов — типичный бандитский метод… И, выходит, что вы больше не агент ФБР?
— Ну, официально — нет, — пробубнил Филлипс. — Но я много знаю, у меня есть архив Росси… Я сохранял всё под русской фамилией, чтобы никто не узнал, что это я нашёл, если взломают…
— Э! — подпрыгнул Ежонков и надвинулся на Филлипса, словно «человек-зефир». — А под какой именно фамилией ты сохранял свои «сказочки», а?
— Синицын, — не таясь, ответил Филлипс.
— Так вот! — начал Ежонков, но Недобежкин опять пихнул его и заставил замолчать.
— Я могу отдать вам весь этот архив, — предложил Филлипс. — И помочь обезвредить Росси. Он вместе с ГОГРом собирается создать «сверхсолдата». И мне, кажется, они вышли на «Образец 307».
— Вы знаете человека по фамилии Гопников? — поинтересовался Недобежкин, украдкой проверив, хватит ли памяти у диктофона, чтобы вместить весь разговор.
— Да, — не возражал Филлипс. — Через Гопникова американец Артерран связался с русской базой. Они вместе вели «Густые облака», но потом — Артерран исчез, а Гопников — я не знаю, что с ним.
— Ясно, — кивнул Недобежкин. — Ну что ж, сдавайте ваш архив, нам он пригодится.
— Для этого нужно два терминала и два человека — я поставил слишком сложный пароль… — пискнул бывший агент Филлипс.
— Я твой пароль быстро раскурочу! — пообещал Ежонков. — Подай-ка мне его!
Глава 93. ЧП преследуют
Ежонков сидел под столом Недобежкина и соединял два компьютера в локальную сеть. Под столом лежали серые клоки пушистой пыли, та же пыль вилась и воздухе, залетая Ежонкову в нос. «Суперагент» беспрестанно чихал и ронял на пол сетевой кабель.
— Ну что, закончил возню? — нетерпеливо осведомился Недобежкин, заглянув под стол.
— У тебя там пылищи, как в бомжатнике! — недовольно фыркнул Ежонков, вытирая свой покрасневший и разбухший нос. — Возами можно отгружать! А у меня — аллергия!
— Давай, шевели батонами! — огрызнулся Недобежкин. — Сколько можно тебя ждать? Я тут скоро состарюсь!
— Пропылесось! — буркнул Ежонков и наконец-то воткнул сетевой кабель в нужный порт. — Всё, тащи этого отморозка — пускай пушит свой файл!
— Ну, наконец-то! Не прошло и сорок лет! — проворчал Недобежкин и покинул кабинет, намереваясь вторгнуться в камеру Филлипса и выудить сего субъекта за черти на «допрос с пристрастием». Милицейский начальник двигался по прямой, размеренным шагом, и даже не подозревал о том, что произошло в его многострадальном изоляторе за то короткое время, пока они с Ежонковым возились с «локальной сетью».
