Все Здесь Хорошие Люди (ЛП) - Флоуерс Эшли
Таунсенд осторожно взял бумажку в руки, зажав ее между толстыми пальцами. Казалось невозможным, чтобы что-то настолько маленькое могло вызвать столько страха, сколько оно вызвало. "Когда вы это нашли?"
"За полчаса до того, как я появился здесь. Я пошла садиться в машину и обнаружила это на лобовом стекле".
"И ваша машина была припаркована у дома, где вы остановились?"
Марго покачала головой. "Она стояла возле дома Джейкобса. Я разговаривала с Билли".
"И вы думаете, что кто-то оставил ее вам, потому что вы расследуете убийство Януарии".
"Ну, это. Или дело Натали, или послание на сарае. Или все три".
"Хм." Таунсенд посмотрел на листок бумаги, нахмурив брови. Через несколько мгновений он перевернул его и изучил обратную сторону, поднеся к свету. "Что ж, — сказал он наконец. "Мне жаль, что это случилось с вами. Это, должно быть, нервирует. Но… если рассуждать логически, многие репортеры освещают исчезновение Натали Кларк. Не имеет смысла кому-то ехать через весь город, чтобы напасть на единственного представителя СМИ, который не уделяет этому все свое внимание. И не похоже, чтобы Крисси Джейкобс ходила по городу и раздавала предупреждения тем, кто слишком близко подобрался к правде. Поэтому самое правдоподобное объяснение, на мой взгляд, заключается в том, что это действительно написал тот же парень, который написал сообщение на сарае. Похоже, что он бродит вокруг Джейкобса и увидел в вас легкую мишень. Думаю, он даже не знает, кто вы и что вы там делали".
"Тем не менее", — добавил он, передавая листок бумаги обратно. "Вы должны сообщить об этом в полицию. Это может помочь им задержать того, кто терроризирует ваш город".
Марго взяла у него записку и положила ее обратно в сумку, чувствуя странное разочарование. Хотя ей очень хотелось бы ошибиться в том, что кто-то преследовал ее и теперь угрожал ей, она не думала, что это так. Но спорить об этом было бессмысленно.
"Я все еще не понимаю", — сказала она через мгновение. "По поводу дела Януарии. Если все эти улики заставили вас быть настолько уверенным, что это была Крисси, почему вы так и не арестовали ее?"
Таунсенд испустил долгий вздох. Крисси Джейкобс, как стало ясно, была для бывшего детектива белым китом. "Я хотел. Я пытался. Но это было чрезвычайно громкое дело, и оно не было беспроигрышным, что является плохой комбинацией, и прокурор не пошел на это. Он утверждал, что дело слишком запутанное, что нужно нечто большее, чем то, что я представил, чтобы присяжные осудили мать за убийство собственной дочери". Он одарил ее горькой улыбкой. "По сути, Крисси Джейкобс так запутала место преступления, что никто не мог в этом разобраться. И из-за этого она осталась на свободе".
ТРИНАДЦАТАЯ Марго, 2019
Марго уставилась на полицейского, сидящего напротив нее. "И это все?"
Офицер — офицер Шнайдер, или Шмидт? — моргнул, подняв глаза от листа бумаги, на котором он писал. "Эм…" Его глаза переместились в сторону, затем снова назад. "Да?"
Марго приехала из Саут-Бенда прямо в полицейский участок Вакарусы, чтобы сообщить о записке, которую она нашла на своем лобовом стекле. И хотя ей хотелось поскорее попасть домой, хотя ее начинало мучить беспокойство из-за того, что она так надолго оставила дядю одного, процесс подачи заявления был до безумия коротким. Офицер Шнайдер-Шмидт — в штатском, без бейджика — задал ей все те же вопросы, что и Таунсенд, и записал ее ответы в блокнот. Когда он спросил, нет ли у нее предположений о том, кто мог написать сообщение, он записал, как она описывала пурпурно-волосую женщину, которая наблюдала за ней возле " Shorty's". И все же, когда после этого он сказал ей, что они сделают все возможное, чтобы найти преступника, его тон был легким, почти игривым.
"Послушайте, — сказала Марго, стараясь, чтобы ее голос был приятным. "Этот человек", — она указала на записку, которая теперь лежала в углу маленького пакета с замком-молнией на столе между ними, — "я думаю, что они угрожают мне, потому что боятся того, что я напишу. Я не думаю, что это какой-то простой, злобный вандализм. Я думаю, они не хотят, чтобы я рассказывал эту историю. Это должно вас беспокоить".
Шнайдер-Шмидт медленно кивнул. "Если они не хотят, чтобы репортер рассказывал эту историю, зачем тогда писать это на сарае? В одну минуту они привлекают к этому внимание, а в другую — угрожают тем, кто слушал? Это кажется немного… неорганизованным".
"Я не знаю." Марго подняла ладони вверх. "Может, это не один и тот же человек."
Он снова кивнул, но это было снисхождение, снисходительность. "Мы изучаем надпись из сарая, мисс Дэвис. И это мы тоже рассмотрим". Он кивнул на лист бумаги. "Я могу вам это обещать".
"А женщина, которую я описала? Вы попытаетесь ее найти?"
Шнайдер-Шмидт сузил глаза и посмотрел на свои записи перед собой. "Женщина с… рыжими волосами". Он колебался. "Кстати, что такое шатенка?"
Глаза Марго выпучились. "Это смесь рыжего и коричневого".
"Хм. Звучит красиво. И вы видели эту женщину всего один раз?"
Она вдохнула длинный, глубокий воздух. "Да".
"Я должен быть честен с вами, мисс Дэвис. Женщина средних лет не совсем подходит для того, чтобы нанести граффити на стену сарая. И поскольку вы видели ее всего один раз, возможно, она не следила за вами. Возможно, вы просто столкнулись друг с другом".
Марго хотелось кричать. И не потому, что ее не воспринимали всерьез, а потому, что он был чертовски прав. В этом разговоре иррациональной выглядела она, а не Шнайдер-Шмидт. Была ли она полной параноиком? Были ли все эти сообщения просто частью розыгрыша каких-то подростков? Была ли пурпурноволосая женщина просто женщиной, гуляющей возле здания, возле которого Марго тоже случайно оказалась? Хуже всего то, что она тратила драгоценное время, пытаясь использовать это сообщение на сарае для связи между Януарией и Натали, хотя на самом деле связывать было нечего?
Она медленно встала, прижала ладони к столешнице и заставила себя вежливо улыбнуться. "Спасибо, что уделили мне время".
Она уже собиралась выйти из двойных дверей полицейского участка, когда услышала свое имя. "Что?" — вскрикнула она, обернувшись.
Пит Финч, который бежал к ней трусцой, остановился на месте, его лицо было поражено.
"Ох", — сказала Марго, чувствуя себя уязвленной. "Пит. Привет. Извини."
"Ты в порядке?"
"Я в порядке. Просто был долгий день".
"Что ты здесь делаешь?"
Итак, она рассказала ему.
"Вот черт", — сказал он, когда она закончила. "Неудивительно, что ты в шоке".
Но дело было не только в этой записке, из-за которой Марго чувствовала себя такой раздражительной. Это было все. Это и увольнение, и звонок от прежнего хозяина. Это и вопрос о том, как она собирается платить за квартиру, в которой больше не живет, и все остальное. Это было видеть лицо Натали Кларк в новостях каждый раз, когда она проходила мимо телевизора, и дежа вю, которое она испытывала, когда три года назад делала репортаж о Полли Лимон. Это было интуитивное чувство, что происходит что-то, чего никто не видит, и противоречивый, пугающий страх, что, возможно, она действительно слепая. Это было возвращение в этот клаустрофобный город и наблюдение за тем, как ее дядя, ее самый любимый человек на свете, медленно сходит с ума.
"Я посмотрю отчет, хорошо?" сказал Пит, когда она снова настроилась на работу. "Я постараюсь присмотреть за этой женщиной".
Марго слабо улыбнулась. "Почему ты так добр ко мне?"
