Рут Ренделл - Тринадцать шагов вниз
Девушка, присланная на замену, работала прекрасно и выглядела лучше этой Данилы — отличная реклама клуба, гибкая фигурка, величественная осанка и лицо северной богини. Жаль, что она уйдет. К Шошане приходило много народу по объявлению о работе, и она проводила с ними собеседование. Клиенты не иссякали. Тот осел, который живет в доме с привидениями, снова приходил, и она, с трудом сдерживая смех, велела ему избегать числа «тринадцать», если он хочет избавиться от призрака. Она почти забыла о существовании Данилы.
Но Кайли не забыла. Пока Данила не встретила Микса, она говорила, что Кайли — ее единственная подруга в Лондоне. Правда, виделись они нечасто. Кайли приходила в клуб на смену Даниле, и та сразу уезжала домой.
В квартире на Оксфорд-гарденс у Данилы был телефон, и Кайли несколько раз пыталась дозвониться. Но безуспешно. Кайли пока не волновалась. Если бы с Данилой что-нибудь случилось — ограбление или нападение, — об этом сообщили бы в газетах. Возможно, девушка заболела и не отвечает на мобильный. Но нельзя же болеть две недели, а именно столько времени прошло с тех пор, как Шошана звонила ей. И Кайли решила заехать на Оксфорд-гарденс.
Во все комнаты был проведен домофон. Аббас Реза гордился этим. Кроме того, он не хотел, чтобы посетители все время беспокоили его. Кайли позвонила к Даниле и, не дождавшись ответа, нажала кнопку под загадочной надписью: «Мистер Реза, глава дома». Будто глава семьи.
Ей открыл статный, довольно симпатичный мужчина лет сорока, с тонкими усиками и волосами, черными и блестящими, будто нарисованными.
— Чем могу служить?
Он был вежлив, потому что Кайли — красивая блондинка двадцати двух лет.
— Я ищу свою подругу Данилу.
— Ах да, мисс Кович. Я бы и сам хотел знать, где она.
— Я тоже. Она не отвечает на звонки. И вы говорите, дома ее тоже нет. Может, мы войдем к ней в комнату?
Аббасу понравилось это «мы».
— Попробуем, — улыбнулся он.
Сначала они постучали. Никто не ответил. Тогда хозяин открыл дверь своим ключом, и они вошли в комнату. Его посетила мысль, что они застанут Данилу мертвой. Такое, увы, случается и в Тегеране, и в Лондоне. Какое потрясение для этой нежной невинной девушки! Но никого там не было. Только беспорядок, в котором все они живут, повсюду разбросаны вещи, на столе чашка с засохшими чаинками, а в раковине — тарелка, нож и вилка, залитые водой с плавающим жиром. Кровать не заправлена. На полу рядом с ней стопка журналов, а сверху — рекламная брошюра мадам Шошаны, голубая с серебром.
— Она, должно быть, переехала, чтобы не платить, — сказал Аббас. — Все они так делают. Я встречался с таким много раз.
— На нее это не похоже. Очень странно.
— Вы так наивны, мисс… Простите?
— Называйте меня Кайли.
— Вы так наивны, мисс Кайли. И очень молоды. Вы еще не познали, сколь испорчен этот мир. Ваша чистота незапятнанна. — Мистер Реза оставил в Иране жену много лет назад и считал себя свободным. — Тут ничего не поделаешь. Приходится мириться с потерями.
— Я никогда никого не теряла, — произнесла Кайли, когда они спустились. — Если не считать потерю подруги.
— Конечно, это считается. — Мистер Риза решил продать вещи Данилы, хотя вряд ли за них много дадут. Но в комнате он заметил часы, с виду золотые, и новый плеер. — Идемте, я угощу вас кофе.
— Спасибо, с удовольствием.
Через час Кайли вышла на улицу в приподнятом настроении — она впервые пила такой крепкий и густой кофе, к тому же этот человек по имени Аббас предложил встретиться завтра вечером. Она совсем позабыла о Даниле, но сейчас снова вспомнила и поняла, что не может согласиться с новым знакомым — вряд ли подруга просто сбежала. Скорее всего, пропала, решила Кайли. А это уже серьезно. Пропала, повторила она про себя и решила заявить в полицию.
Поздним утром, более прохладным и пасмурным, Микс снова сидел в машине на Кэмпден-Хилл-сквер. Ему нужно было заехать к миссис Плаймдейл. Она позвонила ему на мобильный и вежливо сообщила, что новый привод, который он поставил, вчера вечером снова слетел. Не может ли он подъехать и все исправить, как только выдастся минута? Микс обещал быть к одиннадцати, но вместо этого ждал у дома Нериссы, отчаянно желая увидеть ее. Она будто бы стала для него наркотиком. И перед тем как продолжить работу, ему требовалась новая доза. Их встреча на прошлой неделе, их разговор отнюдь не улучшил положения вещей. Скорее ухудшил. До этого он просто хотел прославиться рядом с ней. Теперь же он влюбился.
Ждал он долго, читая последнюю главу «Жертв Кристи», но каждую секунду поднимал взгляд — вдруг она выйдет? Появилась она около половины первого, в белой короткой юбке и ослепительно белых кроссовках. В руке она несла белые сандалии на высокой шпильке. Он сообразил, что их она наденет там, куда едет, а в кроссовках удобнее вести машину. Микс двинется следом. Теперь, увидев Нериссу, он не может выпустить ее из поля зрения.
Она прошла мимо него, но непонятно, заметила ли. Он ехал за нею по Ноттинг-Хилл-Гейт, свернул на Кенсингтон-Черч-стрит. Машин было мало, и он держался сразу за ее машиной. Девушка остановилась на красный свет, оглянулась, и он понял, что она его заметила. Помахал ей рукой, и она слегка улыбнулась.
Прежде чем пойти в полицию, Кайли позвонила в справочную и попросила телефон миссис Кович, живущей где-то в Гримсби. Нашлась только одна женщина с таким именем. Кайли позвонила ей — это оказалась англичанка, которая когда-то вышла замуж за серба, а потом развелась с ним. Мать Данилы оказалась сестрой этого серба. Женщина дала ей телефон, Кайли позвонила, и ей ответил отчим Данилы. Казалось, он испугался, что его втягивают в это дело.
— Если с ней что-то и случилось, я и знать не хочу, — заявил он. — Мы не общаемся. Я тут вообще ни при чем.
— Но вы — единственные родственники, — возразила Кайли. — Я просто волнуюсь.
— Да? Но я не представляю, как вам помочь. Станьте на мое место. Я потерял жену, у меня два маленьких сына. Мы с Данилой никогда не были особо близки, и на похоронах я ей сказал — у тебя своя дорога, у меня своя. Вот так.
Кайли начало казаться, что всем наплевать на Данилу. Мадам Шошана быстро забыла о ее существовании. Людское безразличие пугало девушку. Так не похоже на ее семью — мама и папа постоянно интересуются, чем живут их трое детей, и волнуются по каждому пустяку. Кайли отправилась в полицейский участок и написала там заявление о пропаже, не упомянув о разговоре с отчимом Данилы.
Нерисса поехала в ресторан на Сент-Джеймс-стрит, чтобы встретиться там со своим агентом и обсудить запрос, сделанный редакцией глянцевого журнала, по поводу размещения на обложке ее фотографии и статьи о ней на четыре страницы. Она припарковала «ягуар» у счетчика и переобулась в сандалии на высоком каблуке. Обед будет недолгим, иначе ее оштрафуют. Запирая дверцу, она заметила вдали машину того человека, который заговорил с нею в четверг у дома пожилой леди. Уже в третий раз она сталкивалась с ним — этот человек ее преследовал, что вызывало легкое недовольство.
Это не первый преследователь в ее жизни. Несколько уже было, и один, особо настойчивый, названивал ей, когда она жила еще с родителями, но отец — крупный чернокожий мужчина, гроза хулиганов — в конце концов отвадил его. Папа — отличный телохранитель. Второй преследователь, как и этот, поджидал у дома и ехал за нею следом. Его отпугнула полиция. Шагая по Сент-Джеймс-стрит, Нерисса подумала, что все они чем-то похожи внешне: среднего роста, лет за тридцать, светлые волосы, невыразительное лицо, пристальный взгляд. Этот человек ехал примерно в пятидесяти ярдах, следуя за нею. Она приехала немного рано. Как бы от него избавиться?
Магазины здесь были не из тех, где женщина может в случае необходимости спрятаться за рядами одежды или нырнуть в примерочную кабинку. Здесь же негде было спрятаться. Если она остановится посмотреть на витрину со шляпками или перейдет улицу и задержится у винного магазина, сочтет ли он это за приглашение подойти и заговорить? Главное — не оборачиваться. Ремешок сандалии съехал, и Нерисса наклонилась, чтобы поправить его. Вдруг она почувствовала, что рядом кто-то стоит, подняла голову — перед ней стоял Дарел Джонс.
Она бы и собственному отцу так не обрадовалась.
— Ой, как хорошо, что ты здесь! — воскликнула девушка.
— В самом деле? — удивился Дарел.
— Меня преследуют. Вон тот человек. Уже исчез… Увидел тебя, наверное. Решил, что ты мой друг, и скрылся. Это просто чудо.
Если Дарел и возражал против того, чтобы она называла его другом, он ничем этого не выдал.
— Преследователь — это не шутки. Тебе нужно обратиться в полицию.
— Не могу же я все время обращаться. Он уже не первый. Надеюсь, он бросит это дело. Я всегда на это надеюсь. А что ты здесь делаешь?
