Джозеф Кэнон - Хороший немец
— Герр Гейсмар, я же шучу. Он меня не отперсилит. Я был в партии. И он знает об этом. А сейчас я — в бизнесе. Мои руки… — Он замолчал и посмотрел на них. — Как бы там ни было, возвращаться к работе я не хочу. Здесь все кончено. Когда вы уйдете, придут русские. И даже персилшайн не заставит меня пахать на них.
— Тогда поработайте на меня.
— Зачем? — Скорее отказ, чем вопрос.
Джейк оглядел затхлую комнату. От старой конторы тут совсем недалеко. Все телетайпы и радиопозывные теперь превратились в карту на стене.
— Потому что вы не готовы уйти на пенсию. А я не улавливаю тонкостей. — Он кивнул на книгу. — Вы же не можете сидеть и целыми днями читать Карла Мая. Он уже не напишет ничего нового.
Гюнтер секунду смотрел на него затуманенным хмурым взглядом, затем нацепил очки и взял книгу.
— Оставьте меня в покое, — сказал он, опять прячась за мутным взглядом.
Но Джейк сидел, выжидая. Несколько минут не было слышно ни звука, только еле слышное тиканье настенных часов, — тишина, схожая с молчанием направленных друг на друга шестизарядных «кольтов» на обложке. Наконец Гюнтер выглянул из-за очков.
— Есть еще один момент.
Джейк в ожидании поднял брови.
— Он знал немецкий?
— Талли? Не знаю. Вряд ли.
— Тогда это осложняет подобную сделку. — Гюнтер говорил осторожно, перебирая версии. — Если он встречался с немцем. Который держит рынок. По вашим словам.
— Хорошо. Тогда кто еще?
— Наш разговор — приватный? Я не хочу потерять пенсию, — сказал он.
— Как исповедь.
— Вы знаете, где «Ронни»? На Ку-дамм?
— Найду.
— Сходите туда сегодня вечером. Спросите Элфорда, сказал он, произнеся имя правильно по-английски. — Ему нравится «Ронни».
— Американец?
— Британец. Не немец. Так что, может, он слышал что-нибудь. Кто знает? Для начала. Сошлитесь на меня.
Джейк кивнул.
— Но вы там будете?
— Это зависит.
— От чего?
Гюнтер посмотрел на страницу, снова отмахнувшись от него.
— Дочитаю ли я книгу.
Вернувшись на Гельферштрассе, он увидел толпу в полуквартале от их особняка. Военные полицейские на джипах, и целый грузовик солдат суетились вокруг двух женщин, которые стояли, прижав руки к щекам, и смотрели на дом, как зеваки во время происшествия. В открытом грузовике рядом с кинокамерами одиноко стоял Рон. Остальная пишущая братия собралась на тротуаре, наблюдая за происходящим. Военные полицейские пытались без особого успеха заставить женщин уйти, и орали на них по-английски, а те отвечали по-немецки. Из окон дома дымом валили клубы штукатурной пыли.
— Он знает немецкий, — сказал Томми Оттингер одному из военных полицейских, подзывая Джейка.
— Объясните этим фрицам, что им нельзя в дом, — попросил расстроенный военный полицейский. — Один этаж уже обрушился — остальные вот-вот рухнут.
— Что случилось? — спросил Джейк у Томми.
— У них на заднем дворе взорвалась бомба. Фундамент просел, и теперь все может рухнуть как карточный домик. Только что провалился потолок на кухне. Одна из стен вот-вот треснет, а они все равно туда рвутся.
Теперь две женщины что-то прокричали Джейку.
— Им нужно забрать вещи, — перевел он. — Прежде чем дом рухнет.
— Нельзя, — ответил военный полицейский. — Боже, эти люди не понимают, как им повезло. Они же могли находиться внутри. Пока им не стукнешь по башке, ничего не понимают.
— Моя одежда, — закричала по-немецки одна из женщин. — Мне нужна моя одежда. Как нам быть без одежды?
— Это опасно, — сказал ей Джейк. — Подождите, пока все не уляжется. Может, все будет в порядке.
Дом ответил почти человеческим стоном. От нагрузки трещали балки. Внутрь упал кусок штукатурки, выбив очередной клуб пыли.
— Хельмут, — сказала, еле сдерживаясь, другая женщина — теперь по настоящему встревоженно.
— Что это, ее собака? — спросил военный полицейский.
— Не знаю, — сказал Джейк. — Кто-нибудь собирается помочь им?
— Шутите? А что мы можем сделать?
— Подпереть стены. — Он видел, как это делали в Лондоне. Стены поврежденного дома крепили опорными балками, будто импровизированными контрфорсами. Всего лишь несколькими лесинами.
— Слушайте, приятель… — начал было военный полицейский и замолчал. Идея была слишком абсурдной, чтобы заслуживать ответа.
— А что они здесь делают? — спросил Джейк, показывая на солдат.
— Они? Собираются на игру. Ладно, не берите в голову и скажите фрицам, чтобы они отошли отсюда, пока их не зацепило. Пошла она на хрен, их одежда.
Джейк посмотрел на грузовик, где, уперев руки в бока, стоял Рон, явно раздраженный задержкой.
— Мы опоздаем, — сказал он солдатам.
— Что за игра?
— Футбол, — ответил Рон. — Давайте, парни. Поехали.
Некоторые стали неохотно забираться в грузовик.
— Бриты подождут, — бросил Томми.
— Я не могу оставить его, — сказала женщина.
— Это может занять целый день, — сказал Рон, но тут дом снова затрещал, жалуясь, как догорающий огонь.
— Хельмут, — произнесла женщина, услышав грохот, и прежде чем кто-нибудь успел ее остановить, рванула по тротуару и вбежала в дом.
— Эй! — заорал военный полицейский, но никто не пошевелился — все застыли как под дулом пистолета. — Твою мать, — сказал он, наблюдая за ее исчезновением. — Ладно, нам же легче.
Эти слова словно толкнули Джейка в спину. Он взглянул на полицейского, затем, не раздумывая, сорвался с места и побежал за ней. Вход был завален штукатуркой.
— Фрау! — заорал он. — Выходите. Здесь опасно. — Никто не ответил. Он замер, стараясь уловить в треске дома, как скулит спасаемое животное — напуганный Хельмут. Вместо этого — тишина.
— Одну секунду, — послышалось из гостиной. Она стояла в центре комнаты и оглядывалась, держа в руках фотографию в рамке.
— Уходите, — спокойно сказал он, подходя к ней. — Здесь опасно.
Она кивнула:
— Да, я знаю. Это все, что у меня есть, видите, — сказал она, глядя на фотографию. Парнишка в форме вермахта.
Джейк взял ее за локоть.
— Пожалуйста, — сказал он, уводя ее прочь.
Она пошла было с ним, потом остановилась у столика рядом с дверным проемом и подняла фарфоровую статуэтку — одну из тех розовощеких пастушек, что собирают пыль в гостиных.
— Для Элизабет, — сказал она, словно извиняясь за то, что взяла собственную вещь.
Дом, затаивший на несколько минут дыхание, снова выдохнул — за спиной раздался сильный грохот. Женщина вздрогнула, и Джейк, обхватив ее за плечи, повел из дома. Так в обнимку они и появились на крыльце.
— Не двигаться! — Голос странно напоминал голос полицейского, поймавшего грабителей. Но это был всего лишь Рон, стоявший у кинокамеры. В тот короткий момент, пока они стояли на крыльце, Джейк понял, что камера работает и, что еще хуже, включили ее для того, чтобы запечатлеть его смерть. В Берлине погиб американский журналист — хоть что-то наконец для кинохроники.
— Анна! — истерично кричала другая женщина. — Ты что, с ума сошла? Ты с ума сошла?
Но Анну, прижимавшую фотографию к груди, больше ничего не волновало. Оторвавшись от Джейка, она спокойно сошла по ступенькам и передала статуэтку женщине.
— Хренов бойскаут, — сказал ему военный полицейский.
— А что? — сказал Томми. — Ради кота и не на такое пойдешь.
— Ну, и где этот чертов Хельмут? — недовольно спросил полицейский.
— Это ее сын, — ответил Джейк. И повернулся к грузовику. — Ну что, хорошо получилось? — спросил он Рона. — Извини, но он для тебя не рухнул.
— В следующий раз получится. — Рон усмехнулся. — Давай, забирайся. Следующая остановка — игры союзников. Вместе сражались, вместе играем. «Колльерс» понравится.
Джейк посмотрел на него. «Колльерс» действительно понравится. Союзники в мирное время, от стола заседаний — к стадиону. Никаких нацистских полицейских и бездомных берлинцев. Можно было сдать материал на этой неделе, пока не пошли нетерпеливые телеграммы.
— Русские тоже?
— Их пригласили.
— Эй, приятель, — спокойно позвал военный полицейский. — Спросите, им есть куда идти?
Джейк поговорил с женщинами, которые стояли, держась за руки, спиной к военным.
— У нее есть сестра в Ганновере.
— Ей придется получить разрешение на проезд. Скажи ей, что мы отвезем ее в палаточный городок для перемещенных лиц на Телтовердамм. Там неплохо.
Но когда им перевели, их бросило в дрожь от одного названия, как будто за ними, клацая, закрылась тюремная дверь.
— Только не в лагерь! — завизжала женщина со статуэткой. — Не в лагерь. Вы не заставите нас. — Она ухватила Джейка за руку.
