Глафира Глебова - Встретимся в аду. История, которая потрясла мир
— Будет сделано, шеф! — азартно и с великой охотой отозвался начальник оперчасти.
Сабо распорядился, чтобы Веру вывели на прогулку, а сам стал рыться в вещах и постели заключенной. Вскоре опытный специалист по досмотрам нашел письмо в наволочке и сразу побежал докладывать Ференцу.
— Удача, шеф! Судьба нам благоволит! — радостно воскликнул Сабо — Нашел я это злосчастное письмо и запомнил адрес.
— Ну!
— Никола Ракитич. Югославия, город Ниш, улица Обреновичева, семнадцать.
— Отлично. Вот он наш ключик от сундучка с сокровищами! За это грех не выпить…
Ференц открыл сейф, достал оттуда порезанный лимон и начатую бутылку импортного дорогого коньяка, который ему подарили в качестве взятки родственники одного из заключенных, и поставил на стол. А из шкафчика возле сейфа Ференц достал два граненых советских стакана… Налил в них ароматную янтарную жидкость до краев и возбужденно потер руки.
— Ну, дорогой Имре, бери стакан, закуску и тяпнем грамм по двести за удачу! Она нам отнюдь не помешает!
— Это точно, Йозеф! — радостно воскликнул Сабо и взял в руки стакан.
Они чокнулись и выпили. Ференц вытер усы и сказал:
— Я уже придумал одну интересную тему…
— Ну…
— Напишем Никки от имени Ренци письмо, чтобы он приехал к ней на свидание.
— Отлично, придумано!.. Но мы не знаем ее почерк.
— За столько лет этот Никки уже забыл, как выглядят ее каракули. Да и писала ли она ему когда-то письма? Они, по-моему, виделись короткое время, а потом расстались.
— И то верно…
Вечером Ференц с помощью Сабо написал письмо такого содержания:
Дорогой Никки, случайно узнала, где ты сейчас живешь и хотела бы, чтобы ты приехал меня навестить. Я больна, мне нужны лекарства. Я всегда помнила о тебе и нашем сыне.
Твоя Вера.
— Как ты думаешь, мой верный друг, сработает? — спросил у Сабо Ференц.
Начальник оперчасти невозмутимо ответил:
— Думаю, что да!
— Тогда давай снова выпьем за госпожу удачу!
— Не возражаю, шеф!..
Ференц снова полез в сейф за коньяком.
…Когда Никола получил письмо от «Ренци», то очень обрадовался: все-таки Вера вспомнила о нем! А ведь прошло столько лет! Но как она его отыскала? А впрочем, какая разница? Главное, что он через столько времени увидит ее снова! Ну и пусть, что она для всех будет кровожадной и сумасшедшей убийцей, для него она навсегда останется светловолосой милашкой Верочкой из города Беркерекул, которую он так сильно любил.
Хлопнула входная дверь и Никола оторвался от письма: это пришел его внук Драган со школы. Когда юноша заглянул на кухню, Ракитич заметил под его глазом свежий синяк.
— Кто это тебя так, Драган? — спросил дед у внука.
— А-а, Коста Лазаревич нечаянно попал, — отмахнулся Драган. — Но ему больше досталось. И двум его друзьям. Я их всех повалил на землю. А Косту еще и попинал немного. У него вся рожа в крови. Так им и надо!
— А за что ты их побил?
— Это гаденыш Коста обозвал меня «голодранцем». Причем при девчонках. Среди них были Милена и Снежана, которые мне очень нравиться. Вот я и поддал этому буржую. А те его «шестерки» вступились за него — вот я и им накостылял.
Никола укоризненно покачал головой.
— За то, что отстоял свою честь — молодец. А вот с другой стороны… мог бы и не связываться… с этим… Костой. Проблемы нам ни к чему. У него папа важная шишка. Он, кажется, заместитель ректора нашего университета. А что если его сынок напишет заявление в милицию? Они снимут с него побои, и тебя, дорогой внучек, засадят за решетку, на малолетку.
— Не напишет. А если напишет, вообще прибью! Ненавижу сынков богатеньких отцов, — бурно отреагировал на слова деда Драган.
— Ладно, успокойся… Я сам был такой… И отец твой тоже. Вся наша родня такая. Всегда за справедливость стояли. Хоть и дыра в кармане была, но за честь свою стояли. Я когда в Констанце грузчиком работал, частенько дрался. Немало нахалов, забияк, подлецов и хвастунов я поколотил. До сих пор слава обо мне как о самом лучшем бойце в порту ходит.
— Тогда, дед, расскажи, как ты там расправлялся с обидчиками? Что за приемы использовал? Из бокса, борьбы? Очень интересно будет послушать.
Никола расцвел от удовольствия: он любил вспоминать на досуге свои боевые подвиги.
— Хорошо, Драган, сейчас покушаем, и я тебе все расскажу… И выпью я грамм двести пятьдесят советской водочки.
— Это в честь чего, дед?
— Потом расскажу, внучок, в честь чего.
— Потом так потом… — Драган заметил конверт на столе и спросил. — А это письмо от кого?
— От кого надо, внучок. После о нем тебе поведаю.
— Ладно!
И внук с дедом сели за стол обедать.
…Через неделю Ракитич прибыл в Бухарест в Центральную тюрьму, и тогда в кабинете начальника тюрьмы раздался телефонный звонок от дежурного.
— Товарищ полковник, докладывает сержант Радеску, к вам какой-то мужчина хочет на прием. Он настаивает на свидании… с мадам Ренци.
Ференц кивнул.
— Хорошо, пустите.
— Есть, товарищ полковник!..
Ференц радостно потер руки.
«Сейчас я разыграю перед ним грандиозный спектакль! Притворюсь, что я ровным счетом ничего не знаю о нем и его связи с Ренци!»
Зашел Ракитич с рюкзаком за спиной и поприветствовал хозяина тюрьмы.
— Здравствуйте, товарищ полковник, я Никола Ракитич. Я приехал из Югославии навестить заключенную Веру Ренци. Очень прошу вас разрешить мне повидаться с ней.
— Вы родственник заключенной?
— В какой-то мере.
— Объясните…
Ракитич не стал ничего скрывать:
— Нам было шестнадцать лет, когда мы встретились. Это продолжалось месяц, но она успела забеременеть от меня, а потом она родила сына втайне от меня, Она отказалась от него и сдала в приют. Со мной она тоже не хотела общаться. Случайно от ее родителей я узнал о своем сыне и забрал его из приюта с собой. Мы с Верой еще раз встретились, но она уже была замужем. Мы поругались и окончательно расстались… А затем прошло тридцать пять долгих лет, и вот через столько лет она вспомнила меня и написала письмо. Вот я приехал.
— Она написала вам послание? Покажите!
— Да, вот оно…
Ракитич достал из-за пазухи мятый конверт и протянул начальнику тюрьмы.
Ференц конечно же узнал свой почерк на конверте. Он взял письмо в руки и, покрутив, как фокусник, положил на стол: вдруг Ракитич забудет о нем, и тогда Ференц уничтожит эту важную улику. Он решил отвлечь внимание Николы от письма ничего незначащими вопросами.
— Вы, наверное, знаете, товарищ Ракитич, за что она получила пожизненный срок?
— Да, читал в газетах.
— И что вы об этом думаете?
— С каждый случается что-то выходящее за рамки человеческого понимания и морали.
— С каждым? — изумился Ференц. — Со мной, например, не случилось такого. С вами — тоже. И с миллионом человек тоже такого не случается. Не каждый умудряется стать маньяком и отправить на тот свет около сорока жизней. Она — феномен в этом плане.
— Может, и феномен. Бог ей — судья. Тем более по людскому суду она уже получила заслуженную кару — куда больше! Всю жизнь в тюрьме — это невыносимо.
— Вы ее оправдываете?
— Нет, может быть, отчасти. Я просто хочу сказать, что если она убийца, то не нужно ее загнать в угол и уничтожить. Она свое поручила. А человеку всегда нужно оставлять хоть один минимальный шанс, какую-то одну надежду. Пусть микроскопическую. А может, он исправится?
— Таких, как она, извините за резкость, гражданин Ракитич, только могила исправит. Но я вас понимаю, она вам каким-то образом родственник и не удивительно, что вы ее горячо защищаете.
— Может быть… Да, я действительно ее близкий родственник… Так как насчет свидания, товарищ полковник?
— Свидания?
— Да!
— Хорошо… будет вам свидание… Я сейчас позвоню начальнику оперчасти, чтобы тот был в курсе происходящего.
— Спасибо, товарищ полковник.
— Вживую общаться я не могу разрешить вам из-за особого статуса заключенной, но по телефону и за стеклянной перегородкой вы можете это сделать. Будьте осторожны, она очень опасна и непредсказуема, и у нее часто случаются временные психические расстройства. Так что недалеко от вас будет дежурить наш тюремный психиатр. Он — профессионал высшего класса.
— И на том спасибо, товарищ начальник.
— Не за что…
Рука Ференца потянулась к трубке телефона… Толстые дрожащие от нервного возбуждения пальцы стали накручивать диск…
Глава 20. Здравствуй, я — Никки!
1960 год, г. Бухарест, Румыния
Ренци завели в комнатку со стеклянной перегородкой. По обе ее стороны висели черные телефоны. Вера села на стул и увидела напротив себя какого-то мужчину. Тот показал знаками, чтобы она взяла трубку, Вера последовала совету незнакомца и прислонила трубку к уху…
