Владимир Гриньков - Таящийся ужас 3

— Сколько это будет продолжаться? — раздался из угла плачущий голос. — Ночь уже.

— Заткнись! — прорычал Баклагов, и Коля поразился тому, как изменился его голос. Он стал глухим и хриплым.

Не обнаружив Колю, Баклагов распахнул дверь и выбежал в коридор. Вита спала за своим столом, положив голову на руки. Баклагов, стараясь не шуметь, приблизился к ней и взял в руки стул. Движения его были порывистыми. Он поднял стул над головой, но при этом задел лежавший на краю стола журнал. Вита вздрогнула и резко распрямилась. Стул обрушился на то место, где только что лежала ее голова. Настольная лампа подпрыгнула и перевернулась. Свет погас.

— Матвеев! — закричала Вита. — Матвеев!

Где-то хлопнула дверь, и сонный голос санитара произнес:

— Что тут у тебя происходит? Включи свет.

— Матвеев! — визжала Вита. — Помоги!

Матвеев пошел по темному коридору, держась для верности за стенку. Где-то впереди слышался шум борьбы. Матвеев наконец добрался до выключателя и зажег свет. Вита лежала на полу посреди коридора, а на ней сидел Баклагов и, хищно щурясь, смотрел на Матвеева. Лицо Виты было перепачкано кровью.

— Не дури! — наконец смог произнести Матвеев. — Отпусти ее!

Он попытался приблизиться, но Баклагов резко дернул рукой, и Вита вскрикнула.

— Не подходи, — сказал Баклагов. — Не надо.

Только теперь Матвеев понял, откуда на лице Виты кровь. Баклагов держал в руке осколок стекла. Кончик осколка упирался Вите в шею.

— Вы должны выпустить меня отсюда, — сказал Баклагов.

Матвеев лихорадочно размышлял, не зная, что ему предпринять. Неожиданно Баклагов закатил глаза, и изо рта у него опять пошла грязная пена. Вита завизжала и рванулась. Баклагов взмахнул руками и упал навзничь. Подскочивший Матвеев навалился на него и вывернул руку.

— Рубашку неси! — рявкнул он. — Быстрее!

Вита, спотыкаясь и плача, побежала в дежурку.

— Что же это с тобой, приятель? — пробормотал Матвеев.

Натянув рубашку на Баклагова, он завязал рукава на его спине и только теперь почувствовал, как перепугался. Вита сидела на стуле и плакала.

— Ты видишь, какой он? — сказала Вита. — Завтра обо всем доложим Родионову — пусть этого идиота переведут к буйным.

— Он же не был таким, — произнес Матвеев. — Ты делала ему уколы сегодня?

— Ничего я ему не делала. Так ты подтвердишь Родионову все, что я расскажу?

Лежащий на полу Баклагов неожиданно открыл глаза и сказал медленно:

— Ты забыла, дочка. Ты мне сегодня вечером делала два укола.

Вита перестала плакать и посмотрела на Матвеева.

— Это правда? — спросил санитар.

— Он врет.

— Не вру, — сказал Баклагов, глядя в потолок. — Зачем мне врать?

Матвеев подошел к Вите и, взяв за подбородок, поднял ее голову:

— Что ты ему ввела сегодня?

— Отстань!

Вита отстранилась.

— Что ты ему ввела? Ты это специально сделала?

— Да! — крикнула Вита. — Да! Да! Да! Чтобы избавиться от него! Ты удовлетворен?! Я хочу, чтобы его перевели от нас!..

Она осеклась, потому что Баклагов неожиданно засмеялся тихим смехом.

— Ты сделала мне плохо, чтобы тебе жилось хорошо? — спросил Баклагов и опять засмеялся. — Так не бывает, дочка. Так только беду можно на себя накликать.

— Он порезал меня, — сказала Вита. — Ты же сам видел. И что теперь — его даже не наказать за это, да?

— Не торопись с этим, — произнес Баклагов и посмотрел на Виту печальными глазами. — Сначала ты сама будешь наказана.

Утром Родионов молча выслушал сообщение о событиях прошедшей ночи. Рассказывала Вита, а Матвеев сидел на кушетке и хмуро разглядывал пальцы своей правой руки.

— Что ты ему ввела? — спросил Родионов. Вита извлекла из сумочки завернутые в бумагу пустые ампулы и положила их на стол перед доктором.

— Молодец! — вздохнул Родионов. — Познания в фармакологии блестящие! Как же ты додумалась до этого?

— Я хотела от него избавиться. Чтобы вы его перевели в другой корпус.

— Совести у тебя нет, — сказал Родионов. — Да еще две ампулы вколола! Ты головой думаешь или нет?! — Он побагровел. — Ты угробить его решила?!

Вита, закрыв лицо руками, заплакала. Родионов посмотрел на ее перевязанную шею и нервно забарабанил по столу пальцами.

— Сдай смену и отправляйся домой, — сказал он после минутной паузы. — Позже будем с тобой разбираться.

Дверь кабинета приоткрылась, и коротко стриженный человек заглянул в комнату.

— Чего тебе? — недовольно спросил Родионов.

— Опять, кажется, начинается, — сказал человек. — Вы бы посмотрели.

Родионов шумно вздохнул и поднялся из-за стола.

— Ну и заварила ты кашу, красавица, — сказал он с досадой Вите. — Матвеев, пошли посмотрим, что там.

Коля и еще один больной прижимали Баклагова к кровати, а он рвался, пытаясь освободиться, и бормотал что-то бессвязное. Когда Родионов вошел в палату, Баклагов приподнялся и выкрикнул:

— Не отпускайте ее никуда сегодня! Посадите под замок, только чтобы она была здесь!

— Успокойся, — мягко сказал Родионов и положил свою ладонь на лоб Баклагову. Лоб был горячий. — Все будет хорошо.

Он повернулся к Матвееву и спросил:

— Сменщица Виты пришла?

Матвеев кивнул.

— Пойди скажи ей, чтобы шприцы приготовила.

Матвеев заглянул в процедурную. Вита уже оделась и теперь стояла у стола, нервно теребя в руках сумочку. Ее сменщица переставляла баночки в стеклянном шкафу.

— Родионов велел шприцы кипятить, — сказал Матвеев.

Вита поджала губы и вышла в коридор. Матвеев смотрел ей вслед, пока она шла к дверям, ведущим на улицу.

— Что там стряслось? — спросила медсестра. — Витка сама не своя.

Входная дверь хлопнула.

— Ничего не случилось, — сказал Матвеев. — Поторопись со шприцами.

Он вернулся в палату. Баклагов лежал на своей кровати, закрыв лицо руками. Родионов стоял над ним, думая о чем-то.

— Сейчас будут шприцы, — сказал Матвеев. — Надо только немного подождать.

Родионов посмотрел на него и вздохнул.

— Ты присмотри за ним, — сказал он. — А через пять минут приведешь в манипуляционную.

Он вышел, оставив дверь открытой. Матвеев выглянул в коридор, спросил:

— Может, ему опять рубашку надеть, чтобы чего не вышло?

Родионов остановился, покачал головой:

— Нет-нет, не надо. Агрессивность у него прошла, остались только бредовые идеи. Сейчас я сделаю ему укол, и все будет хорошо. Вита ушла?

— Ушла, — кивнул Матвеев.

— Очень уж он о ней пекся, — сказал с усмешкой Родионов. — Не выпускайте ее отсюда, говорит. Иначе она умрет.

— Что? — переспросил Матвеев. Ему вдруг стало жарко.

— Шприцы готовы, — сказала медсестра, выглядывая из манипуляционной.

— Что он сказал про Виту? — переспросил Матвеев.

— Ей якобы угрожает опасность, — сказал Родионов. — Просил закрыть под замок.

Матвеев пошел к входным дверям, но шел он как-то странно, боком, не сводя глаз с Родионова, и вдруг развернулся и выскочил на улицу. На крыльце он осмотрелся по сторонам и побежал к воротам. Там, за углом, на соседней улице, была автобусная остановка, и Вита всегда шла туда, к автобусу. Матвеев знал об этом, потому что иногда они шли на автобус вместе.

Завернув за угол, Матвеев увидел автобус и толпу людей возле него. Подбежав к остановке, он приподнялся на носки, пытаясь рассмотреть шапку Виты, но, сколько ни смотрел, увидеть не смог и с удивлением обнаружил, что никто почему-то в автобус не садится. В общем гвалте слов было не разобрать, и Матвеев беспомощно оглянулся по сторонам, не зная, что ему делать. Какая-то женщина сидела на лавочке, вытирая уголки глаз. Матвеев встретился с ней взглядом, и она покачала головой, поджав скорбно губы.

— Что происходит? — спросил Матвеев. — Почему никто не садится в автобус?

— Там человека задавило, — сказала женщина. — На остановке люди стояли, автобус подъезжал. Задние начали напирать и женщину вытолкнули под колеса. Совсем уже озверели.

— В светлой такой шапочке, да? — потерянно спросил Матвеев.

Не дожидаясь ответа, он рванулся в толпу, расталкивая людей в стороны. Люди оглядывались недовольно, но, увидев его белый халат, пропускали.

Вита лежала на грязном снегу, глядя в небо невидящими глазами. Рот ее был перекошен. Ей было очень больно, когда она умирала.

Баклагов лежал все в той же позе, закрыв лицо руками. Матвеев грубо схватил его за плечи, приподнял.

— Это ты, — пробормотал он. — Ты!

— Почему люди так злы? — прошептал Баклагов, не отнимая рук от лица.

Матвеев толкнул его обратно на кровать:

— Она погибла, ее задавил автобус.

Баклагов растопырил пальцы и посмотрел на санитара.