Виктор Глебов - Нежилец
– Добрый вечер, – проговорила она и, увидев, что он не двинулся с места, сделала по направлению к нему шаг. – Я – Шарлотта. Назовите мне, пожалуйста, свои имя и уровень.
– Константин, – не задумываясь, ответил Самсонов. – А что за уровень? Я тут впервые, – добавил он доверительно.
– Вижу, – кивнула женщина без тени улыбки. Ее лицо осталось совершенно бесстрастным, а синие глаза смотрели на полицейского в упор. – Уровень зависит от вашего жетона. Если он у вас есть, – добавила она, смерив гостя быстрым взглядом.
Самсонов протянул ей свой жетон. Шарлотта взглянула на него и сунула в ридикюль, висевший на локте.
– Вас ждут в семнадцатой комнате, – сказала она и тут же отвернулась.
Появились еще двое гостей, и она двинулась к ним. Самсонов заметил, что после разговора с женщиной все выходят в дверь напротив стойки гардеробщиков. Он сделал то же самое и попал в подобие предбанника, из которого вела еще одна дверь. Из-за нее доносилась ритмичная музыка.
Следователь толкнул ее и тут же был оглушен и ослеплен. Судя по всему, предбанник был обит звукопоглощающим материалом и служил чем-то вроде буфера.
В огромном зале с низким потолком шла дискотека. Здесь сверкали софиты, мелькали огни, по полу стелился дым, и в этом разноцветном мареве метались силуэты. На несколько секунд Самсонов ошарашенно застыл, а затем решительно сделал десяток шагов, чтобы затеряться среди танцующих, если не сказать беснующихся, людей. Многие были полуголыми, некоторые полностью обнаженными, другие облачились в кожаные костюмы с явным уклоном в садо-мазо.
К потолку были подвешены четыре здоровенные клетки, в двух из которых извивались затянутые в красный и синий латекс женщины, а в двух – мужчины с обнаженными торсами. Они были прикованы к прутьям наручниками, их накачанные тела опутывали черные шланги.
И все же большая часть присутствующих была одета вполне обычно – примерно так же, как Самсонов.
Полицейский медленно продвигался между разгоряченными телами, стараясь не вдыхать глубоко воздух, насыщенный запахом пота и духов. Избежать прикосновений было невозможно, так что он просто старался держаться подальше от тех, кто был без одежды.
Через некоторое время Самсонов привык к полумраку и мельканию лазеров, и тогда ему удалось разглядеть барную стойку, осаждаемую мужчинами и женщинами. Последних было довольно много.
Самсонов протиснулся к бару, но, пока его обслужили (он потребовал сто граммов коньяка), прошло минут десять. Полицейский пробрался к противоположной стене и расположился там на одном из расставленных вокруг танцпола стульев. Несколько мужчин и женщин, проходя мимо, бросили на него оценивающие взгляды. Но никто не подошел. Самсонов опрокинул в себя сразу полстакана коньяка и, переведя дух, попытался пораскинуть мозгами. Он оказался не на тайной частной вечеринке для узкого круга приглашенных, а на дискаче для кучи извращенцев. Отыскать здесь кого бы то ни было не представлялось возможным. Единственной зацепкой был его жетон, взглянув на который Шарлотта заявила, что его обладателя (вернее, обладательницу) ждут в семнадцатой комнате. Пока что Самсонов не заметил никаких дверей с номерами, но можно было кого-нибудь расспросить.
– Привет, сладкий! – Гибкая мужская фигура возникла перед Самсоновым, обдав резким запахом мяты и алкоголя.
Следователь машинально отпрянул и тут же почувствовал у себя на плечах чужие ладони.
– Ты с кем-нибудь или один? – Лицо наклонившегося мужчины было покрыто изрядным слоем грима, и выглядел он как трансвестит, хоть и был одет в джинсы и переливающуюся в свете разноцветных прожекторов рубашку.
Самсонов скривился от отвращения. Резким движением он сбросил со своей груди чужие руки и, чуть повернувшись, толкнул мужчину плечом.
– Отвали! – сказал он грубо.
– Ты что, дурак?! – обиделся тот.
Самсонов едва сдержался, чтобы не разразиться руганью: он вовремя понял, что, во-первых, может себя выдать, а во-вторых, привлекать внимание к своей персоне никак не входило в его планы.
К счастью, мужчина, пробормотав что-то неразборчивое, развернулся и исчез в толпе.
Самсонов огляделся. Нужно было найти того, кто поможет ему найти семнадцатый номер.
Вдруг возле полицейского возник мужчина лет сорока в прекрасно сидящем костюме, белоснежной рубашке и пестром шейном платке. Его духи резко выделялись на фоне царившей вокруг смеси запахов – это Самсонов почувствовал, едва он подошел и сел рядом.
– Впервые здесь?
Полицейский неприязненно покосился на мужика. Тот улыбнулся, продемонстрировав слишком идеальные для настоящих зубы.
– Хочешь сказать, знаешь тут всех в лицо? – спросил Самсонов, тоном давая понять, что «знакомиться» не собирается.
– Завсегдатаев – да, – ничуть не смутился мужик. – Тебя раньше не видел.
– Плохо смотрел, значит. – Самсонов понял, что этот не отвяжется, и встал со стула. Мужик мигом последовал его примеру.
– Я могу провести краткую экскурсию, – предложил он, – здесь нетрудно и потеряться. Столько переходов, настоящий лабиринт.
В этот момент подошел официант и протянул ему на подносе бокал на тонкой ножке, наполненный прозрачной жидкостью. Мужик поблагодарил его коротким кивком и взял напиток.
– Хотите что-нибудь? – предложил он, сделав официанту знак задержаться.
– Я вижу, вы тут вроде VIP-клиента, – заметил Самсонов.
– Вроде, – не стал спорить мужик. – Я оплачиваю это мероприятие.
– Неужели? – Следователь заставил себя широко улыбнуться и вернулся на покинутый стул. – Серьезно?
– Ага. – Мужик сделал глоток из бокала и тоже сел. – Ну так как? Коньяк? – Он метнул быстрый взгляд на стакан Самсонова.
– Нет, спасибо, – отказался полицейский. – Лучше экскурсию.
Он обвел глазами зал, и в какой-то миг ему показалось, что на него кто-то смотрит. Самсонов напрягся и стал вглядываться в мельтешащие силуэты, но ощущение уже исчезло.
– Эй! – окликнул его мужик. – В чем дело?
– А? – обернулся следователь.
– Я говорю: пройдемся, может? Или ты под кайфом? – добавил он подозрительно.
– Нет, просто показалось, что увидел знакомого. Обознался.
Мужик встал и протянул манерным жестом руку:
– Евгений.
– Костя. – Самсонов чуть запнулся, вспоминая, каким именем представился на входе. Ладонь у Евгения оказалась мягкой и вялой, он задержал ее в руке полицейского на пару секунд.
– Я тоже не люблю таких, как тот, который к тебе подкатывал, – доверительно шепнул Евгений. – Прекрасно тебя понимаю.
– Да? Рад слышать.
– Честное слово! – Евгений широко улыбнулся.
– Я не знал, что во дворце есть подвал, – проговорил Самсонов, когда они двинулись вокруг танцпола.
– Это наш секрет! – усмехнулся тот. – Даже руководство ГУАПа не в курсе, что творится у них под ногами.
– То-то я удивился, когда узнал, что вечеринка будет в университете.
– Да, многие поначалу относятся к мероприятию… недоверчиво. Но мы в состоянии обеспечить конфиденциальность.
– Даже при таком количестве народа?
Евгений кивнул:
– Для этого существуют специальные кабинеты.
Самсонов вспомнил о комнате номер семнадцать, где его ждут. Интересно, что будет, если он не появится. Станут ли его искать? Ведь Шарлотта знает, что он прибыл на вечеринку. Впрочем, может, она не запомнила его среди остальных.
– Императорская семья поначалу присутствовала на службах в Чесменской церкви, – говорил Евгений, поглядывая на Самсонова. – Но зимой там было слишком холодно, поэтому в восточной башне дворца освятили так называемую Рождественскую церковь. В нее из Эрмитажа перевезли утварь и иконостас. Именно сюда Николай I приказал потом перевезти из Царского Села тело своего брата Александра. – Евгений сделал глоток из бокала. – И как ни странно, на протяжении всего этого времени нет ни одного упоминания о катакомбах. Они отсутствуют даже на планах здания. Я думаю, тот, кто приказал их устроить, старался сохранить их в тайне. Скорее всего, они должны были пригодиться на случай восстания. Знаешь, куда ведет тоннель из подвала? – Евгений остановился и развернулся так, что они с Самсоновым оказались лицом к лицу.
– Понятия не имею, – ответил следователь. Он надеялся, что у него вышло не очень грубо, но, кажется, мужик ничего не заметил.
– Я тщательно изучил историю этого особняка, – продолжал он. – В 1830 году в нем устроили богадельню, а затем передали ее военному ведомству. Как видишь, менять хозяев вполне в традициях этого здания. Кстати, потом тут устроили первый советский концлагерь – «Чесменку».
Самсонову надоело стоять на месте, тем более что он вновь почувствовал на себе чей-то взгляд. Он двинулся дальше, Евгений пошел следом. Он поставил свой опустевший бокал на какой-то выступ и засунул руки в карманы.
– Мы могли бы найти более спокойное место на этом празднике, – проговорил он, нагоняя полицейского.
