Максим Шаттам - Черная вдова. Шаттам
— Надеюсь, мы вам не помешали? — спросил Бролен, заметив на столе открытую бутылку виски.
— Нет. Обычно по субботам после обеда я хожу на прогулку, но сегодня так жарко, что я прошел совсем немного и вернулся. Итак, чем могу помочь? Должен признаться, нечасто ко мне в гости приходят частные детективы.
Жестом он предложил им сесть на диван.
— Мне сказали, что вы — специалист по паукам и работаете в лаборатории музея естественной истории, если мои источники меня не обманули.
— Вы правы. Что касается «специалиста», я бы скорее назвал себя «любителем». Кто посоветовал вам обратиться ко мне?
Знать это для Генри было очень важно.
— Моя подруга журналистка, которая специализируется на научных статьях, имеющих отношение к Портленду или Орегону. У нее наработан большой список имен. Она позвонила в музей, и они рассказали о вас.
Генри немного расслабился. Конечно, это самое очевидное — о музее они подумали в первую очередь.
— Понятно, — сказал он, пытаясь избавиться от напряжения.
Все равно следует быть начеку, опасность по-прежнему существует.
Аннабель внимательно разглядывала своего собеседника. На вид ему было около пятидесяти. Среднего роста, с выпирающим животом, типичным для мужчин его возраста. Он был безупречно выбрит и аккуратно одет. Редкие седые волосы торчали в разные стороны, что при других обстоятельствах непременно рассмешило бы молодую женщину.
— Думаю, мой вопрос покажется вам странным, — предупредил его Бролен, — но я бы хотел знать, каким образом можно собрать паутину.
— Собрать?
— Да, набрать ее в количестве, достаточном для того, чтобы самому сплести из нее кокон.
Генри вытер рукой губы и, помолчав, ответил:
— Это невозможно.
— Почему? — удивилась Аннабель.
— Нельзя «собрать» паутину по той простой причине, что невозможно разводить пауков с этой целью.
— Но ведь некоторые любители держат виварии, — заметил Бролен.
— Да, но дело не в этом. Нельзя выращивать пауков для того, чтобы собирать паутину. Скажу проще: паучий шелк составляет в диаметре десятую часть человеческого волоса. Собрать количество паутины, необходимое для того, чтобы сплести из нее майку, можно, только ежедневно используя труд нескольких сотен пауков. Только представьте себе! А еще нужно добавить, что пауки асоциальны и им присущ территориальный инстинкт. Посадите несколько пауков вместе — и они сожрут друг друга! Сбор паучьего шелка — это миф, утопия.
Бролен помрачнел. Ведь должно же быть какое-то объяснение. Он решился приподнять завесу тайны:
— Мы обнаружили кокон очень большого размера, несколько десятков сантиметров. Эксперт установил, что он соткан из шелка паука.
Нельсон Генри заерзал в кресле. Он во все глаза смотрел на своих собеседников, полагая, что они шутят, но вид у них был очень серьезный.
— Я… Мне хотелось бы взглянуть на этот кокон, — наконец выдавил он. — Это не может быть паучья паутина. Возможно, это шелк шелкопряда, шелковичного червя. Сделать такой кокон крайне сложно, и, чтобы выдумать такое, нужно недюжинное воображение, но это, по крайней мере, не из области фантастики.
Бролен стиснул зубы. Полицейский энтомолог был убежден, что речь идет о шелке паука.
— Можно на него взглянуть? — спросил Генри.
— Боюсь, что нет. Власти закрыли к нему доступ.
— А, власти… В это замешана полиция?
— В какой-то степени. К сожалению, больше я пока сказать не могу.
— А где нашли этот кокон?
— Не знаю, мистер Генри. Случай очень запутанный, нам самим многое не известно.
Бролен предпочел солгать и разыграть неведение. Зато его собственное любопытство достигло предела, и он продолжил:
— Я где-то читал, что паучий шелк обладает рядом невероятных качеств. Неужели лаборатории никогда им не интересовались? Неужели не существует промышленного производства этого шелка?
Генри с трудом сглотнул и стал искать глазами бутылку виски. Однако, увидев ее, с места не сдвинулся. Только не сейчас. Выпьешь после их ухода. Продолжай говорить.
— Повторяю: еще никому не удавалось производить этот шелк в больших количествах, и это правильно. Долгое время армия корпела над этим, потом оставила свои попытки. Если вас интересуют качества паучьего шелка, то над их изучением работают несколько технических служб. Одна из них находится в Портленде и называется «НеоСета». Они проводят генетические эксперименты, пытаясь добыть шелк из коровьего молока.
Аннабель удивленно раскрыла глаза.
— Уверяю вас, это правда, — заверил их Генри. — Правительство относится к этим исследованиям очень серьезно и частично их финансирует.
Бролен записал в блокнот название «НеоСета».
— Общество любителей пауков, как они там называются, арахнофилы? Думаю, таких любителей немного. Вы встречаетесь, обсуждаете что-то? — спросила Аннабель.
— Вы ошибаетесь. Людей, интересующихся пауками, очень много. Чтобы убедиться в этом, достаточно зайти в Интернет. Там вы найдете огромное количество сайтов, посвященных нашим восьминогим друзьям.
— Известны ли вам такие любители в нашем регионе?
Генри нервно вцепился в подлокотники кресла.
— Такие, конечно, есть, как и везде, но лично я с ними не знаком. Знаете ли, люди время от времени заходят в музей, советуются со мной. Например, на прошлой неделе один мужчина принес труп паука-птицееда. Он хотел, чтобы я провел вскрытие и подтвердил, что паук не заражен. Он боялся, как бы не пришлось истребить все хозяйство.
— Не помните, как его звали? — спросила Аннабель.
— Мисс, если вы рассчитываете опросить всех любителей пауков, уверяю вас, на это уйдет масса времени. Даже если вы ограничитесь Портлендом и его ближайшими окрестностями. В одной только «НеоСета» работают около пятнадцати специалистов. Десять лет назад стало модным увлекаться такими тварями, как змеи, скорпионы и пауки. Скоро у каждого уважающего себя модника в гостиной будет стоять террариум.
Он вздохнул и нахмурился. Потом встал и достал из выдвижного ящика стола блокнот и ручку. Что-то написал и, выдрав лист, передал его молодой женщине.
— Держите. Это адрес магазина в городе, в который периодически заходит каждый, кто более или менее интересуется пауками. Магазин недешевый, но хозяин свое дело знает.
Аннабель и Бролен быстро переглянулись и встали с дивана. Попрощавшись, они ушли, а Генри, закрыв за ними дверь, с облегчением вздохнул и закрыл глаза. От волнения он вспотел.
Боже, он едва выкрутился.
На этот раз он уже было решил, что все кончено.
24
В «Мустанге» было так жарко, что кожаные сиденья раскалились, как угли. Чтобы хоть как-то освежиться, Аннабель и Бролен открыли все окна.
— Что ты об этом думаешь? — громко спросил Бролен, стараясь перекричать шум.
— Не знаю, я просто никак не могу понять. Он сказал, что это не паучий шелк.
— Но энтомолог уверен, что кокон сплетен из паучьей паутины и что ее происхождение на сто процентов биологическое.
— Значит, нам незачем ехать в «НеоСета».
— Думаю, съездить все же стоит. Мне хочется поговорить с кем-нибудь из сотрудников.
— Джош, я никак не могу понять этого преступника. Он прикладывает невероятные усилия, чтобы завернуть жертву в кокон, который создает неизвестно каким образом. Подвешивает труп на дерево, при этом труп почти пустой. Как будто он растворяет внутренние органы жертвы, а потом выпивает их, как это делают пауки.
Незадолго до этого Бролен подробно рассказал Аннабель о результатах вскрытия. Выслушав ее, он покачал головой.
— Этот тип сделал все, чтобы быть похожим на паука, — продолжала Аннабель. — Он использует методы, которые мы никак не может разгадать. Несмотря на это он оставляет в горле жертвы сперму. Нелогично, правда? Он сделал все, чтобы сойти за гигантского паука, а сперма в горле жертвы разом перечеркнула все его старания. Это как-то глупо.
— Не так глупо, как кажется. — Бролен закрыл боковое окно и продолжил: — Возможно, одна его половина обесчеловечивается, трансформируется, по крайней мере, он так думает, а в другой половине просыпается неистовая жажда насилия, беспредельное возбуждение, вызванное страстным желанием испытать счастье или просто радость, неведомую ему при обычных обстоятельствах. Когда эти две части перестанут совпадать, его состояние резко ухудшится. Это разногласие может стать источником сильных страданий.
— Такие часто кончают жизнь самоубийством?
— Да, бывает. Он придает огромное значение символам. Мир пауков для него очень важен, это послание миру, сообщение, а сперма — всего лишь результат самого действия. А может быть, все это — не более чем затянувшийся спектакль, цель которого — поиздеваться над нами, — добавил Джошуа, сам не веря своим словам.
