Уильям Янг - Ева

Когда Лили открыла глаза, рядом сидела Анита. Она держала девушку за руку, а ее губы беззвучно двигались, словно в молитве.

– Привет, – хрипло произнесла Лили.

– Привет, – ответила Анита, крепко сжала ее руку и устало улыбнулась. – Привет, дорогая. Можешь спать спокойно, я здесь, рядом.

Лили чувствовала себя очень усталой, и ее глаза снова закрылись.

Продолжая держаться за руку Аниты, Лили открыла глаза и оказалась в другом месте. Рядом сидела Ева и сжимала ее руку.

– Ах, как я рада, что ты здесь! – воскликнула Лили и приложила ладонь женщины к своей щеке.

– И я тоже очень рада, – ответила Ева.

– Мать Ева, посоветуй, как мне быть. Я ненавижу себя за то, что ничего им не рассказываю, и не знаю, почему все скрываю. Я хочу рассказать, но чувствую, что стою на краю пропасти, мне становится страшно, и вместо того, чтобы прыгнуть, я прячусь.

Ева не торопилась отвечать.

– Лили, – сказала она наконец, – скрывать – это идти по льду замерзшего озера, который тает у тебя под ногами. Каждый шаг – это борьба со страхом.

– Я не знаю, как мне перебраться с одного берега на другой.

– Держать что-то в секрете очень опасно. Ты должна научиться думать, как ребенок. Дети ничего не держат в секрете до тех пор, пока кто-нибудь их не убедит, что это гораздо безопасней, чем не иметь секретов и все рассказывать.

– Но я же не ребенок! – воскликнула Лили.

Ева ее обняла:

– Лили, все мы дети. Нас убеждают хранить секреты, и постепенно мы прячемся, исчезаем и забываем о том, кем являемся на самом деле. В одиночестве теневая болезнь проявляется только острее.

– Может быть, я уже сошла с ума? – в отчаянии спросила Лили. – Может быть, тебя нет, а я в психушке и разговариваю сама с собой? Может быть, меня посадили на сильнодействующие препараты? Где я и что со мной происходит? Какой из этих двух миров реальный? Все вокруг только и твердят, как я важна, а у меня такое ощущение, что я не оправдываю ожиданий!

Лили словно прорвало. Ей нужно было выговориться, и она была благодарна Еве за то, что та слушает и не прерывает.

– Я все это уже видела, – сказала Ева, – ты не первая.

– Что именно ты видела? Ты видела девушку, которой пришили чью-то ногу? – Лили приподняла подол юбки, чтобы показать эту самую ногу. – Или ты видела людей, застрявших между двумя мирами? Или видела Свидетеля сотворения мира…

Ева рассмеялась:

– Нет, кое-что из того, что ты перечислила, я действительно вижу впервые. Я имела в виду, что видела, как судьба всего мироздания, людского рода, животных и даже самого Бога находится в руках девочки приблизительно твоего возраста.

– Правда? – Лили страшно удивилась. – Так, значит, я не одна? Я не единственная?

– Ты никогда не была одна.

Лили посмотрела на свои лежащие на коленях руки.

– Я не совсем об этом спрашивала, но… – проговорила она шепотом. Ее голос срывался. – Скажи мне тогда, почему Господь меня не защитил?

Вопрос повис в воздухе. Наступила зловещая тишина.

Этот вопрос задавала не только Лили. Он миллионы раз звучал на кладбищах, в церквях, мечетях, храмах, офисах и тюрьмах. Его задавали те, чьи сердца были разбиты, те, кто потерял надежду и разуверился. Этот вопрос взывал к справедливости, которой не было и нет, это была мольба о чуде, которое никогда не происходило.

Лили зажмурила глаза и сказала себе, что не будет плакать. Хотя девушка не получила ответа, рядом с Евой она чувствовала себя в безопасности, и больше ей ничего не было нужно.

– Я чувствую себя так, словно взбираюсь на гору, у которой нет вершины, – произнесла Лили после долгого молчания. – Я с трудом цепляюсь за скалы. Я ужасно боюсь, и все окружающие возлагают на меня большие надежды. Если у меня ничего не получится, тогда в том, что этот мир не идеален, все будут винить меня. – Лили приникла к шее Евы и прошептала: – А что, если я перестану цепляться и упаду? Поймает ли меня Господь или даст упасть?

– Он тебя поймает, но все равно ты почувствуешь себя так, словно разбилась о землю.

Они долго молчали.

– Ева, ты знаешь, чем все это для меня закончится?

– Нет, не знаю. Ни ты, ни я этого не знаем. Но я не боюсь.

– А как все закончилось у той девочки? У той, что была одного со мной возраста?

– У нее все было прекрасно. И ее участие многое изменило.

Изменило многое. Лили передалась уверенность Евы, и остаток ночи она спала спокойно. Ее ничего не тяготило, и никакие кошмары ее не тревожили.

Она не знала, сколько прошло часов. Она не знала, наступил ли день или продолжается ночь. Она знала только одно: она проснулась от того, что почувствовала, как что-то ползет у нее по руке.

Глава 11

Подземелье

Лили уже хотела в ужасе отдернуть руку, как увидела, что ее обнюхивает и щекочет своими усиками маленькое мохнатое существо наподобие хорька или мышки. Девушка протянула другую руку, чтобы погладить животное по спине, но, как только она к нему прикоснулась, существо испуганно вздрогнуло и скрылось в густой траве.

«Ничего себе!» – подумала она.

Девушка посмотрела на распухшие ранки от змеиного укуса на запястье и ощутила пульсирующую боль. Интересно, почувствовало ли животное, обнюхивавшее ее, яд, распространяющийся по ее телу? Странно, что животное вообще ее увидело, потому что в этом мире ее присутствие замечали далеко не все.

Она осмотрелась кругом и поняла, что находится в Райском саду. Она была совершенно одна, поблизости не было Евы, и она не чувствовала присутствия Невидимых. Лили встала и пошла в сторону скалы, возвышавшейся над равниной. У этой скалы стоял Адам в окружении Огня и Ветра. Рядом с ними был Вечный Человек.

«Что они делают?» – подумала девушка и остановилась на расстоянии, позволяющем слышать то, что они говорят. Адам почувствовал ее присутствие, обернулся и уставился сквозь нее. Напрягая все свои силы, он пытался рассмотреть то, что не было видно его глазу, но так ее и не увидел.

– Заканчивается первый день наречения, когда даются имена всем живым тварям, – сказал Адам с грустью в голосе, – а я так и не нашел своего визави, своей второй половинки.

Адам поднял голову, сжал кулаки и бросил в небо всего лишь одно слово, и пока оно звучало, все мироздание застыло и не шевелилось.

– Один! – громко прокричал Адам.

Лили почувствовала, как эти звуки проникают в самую глубину ее души, как убивают в ней всю надежду и напоминают о том, что ей во веки веков не суждено быть счастливой.

Адонай протянул руку и дотронулся до Своего сына, чтобы успокоить его. От прикосновения Отца Адам вздрогнул, нахмурился и, устыдившись своей слабости, закрыл глаза руками. Лили хотела подойти к Адаму поближе, но почувствовала, что не в состоянии передвигать ногами, словно завязла в липкой глине. Потом девушка услышала голос, который сперва приняла за голос Адама. Этот голос повторял слово, которое в этом мире она совершенно не ожидала услышать.

– Лилит! Лилит!

– Лили! Лили! – трясли за руку девушку.

Лили открыла глаза и увидела прямо перед собой лицо Аниты.

– Анита? – Лили посмотрела вокруг себя и поняла, что сидит за столом, а Ученые и Джон застыли с вилками у ртов и с изумлением смотрят на нее.

Они завтракали. Лили напрочь не помнила, как проснулась этим утром и села за стол. Все это время она провела в другом мире, наблюдая за страданиями Адама.

– Простите, – пробормотала Лили, – я задумалась о том, что Джон прочитал мне недавно из Библии.

Казалось, все присутствующие поверили и расслабились.

– «Задумалась»! – воскликнула Анита. – Это, уж точно, мягко сказано! Дорогая, ты нас насмерть перепугала. Было ощущение, что ты куда-то исчезла. О чем же именно ты задумалась? Наверное, о чем-то очень важном?

Пока Анита все это произносила, Лили собралась с мыслями.

– На днях Джон читал мне историю сотворения мира… И вот что я подумала: кто такая Лилит?

– Лилит?! – Саймон аж поперхнулся куском пирога.

Ей показалось, что он покачивает головой, словно предупреждая ее о чем-то. На лицах всех остальных было написано недоумение.

– Минуточку, – запротестовал Джон, – я этого имени точно не произносил!

– Расскажите мне про Лилит! – ответила девушка, игнорируя реплику Джона.

– Ой, все это полная ерунда, моя дорогая, – ответил Гералд. – Сплошное мифотворчество. Откуда вообще ты узнала это имя?

– Не знаю, – сказала Лили. – Может быть, оно пришло мне во сне.

– Скорее в ночном кошмаре! – выпалил Гералд; таким возбужденным Лили его еще не видела. – Кажется мне, что все это сродни змеиному укусу.

– Гералд, перестань, – укоризненно произнесла Анита, поглаживая его руку. – Зачем ты бедняжку пугаешь? Просто человек не знает, кто такая Лилит.

– Прости, дорогая, я увлекся, – извинился Гералд. – Совершенно не хотел укорять тебя за то, что ты подняла вопрос об этом… существе.

– Извинения приняты, – кивнула Лили. – Скажи, Гералд, почему это имя вызывает у тебя столько эмоций?