Уильям Янг - Ева

Его слова не развеяли ее сомнений.

– Смотри, – сказал Саймон и спокойно растворился в стене, словно она была сделана из тумана.

Остальные Ученые последовали его примеру.

– У меня есть предложение, – сказал Джон, доставая из кармана платок. – Я завяжу тебе глаза, раскручу твое кресло и только потом провезу тебя через стену.

Лили понравилось это предложение, но она не хотела, чтобы ей завязывали глаза.

– Может, я просто закрою глаза руками? – поинтересовалась она.

– Давай так, – согласился Джон и спрятал платок в карман. – Главное – держать глаза закрытыми. Не подглядывай, а то можешь набить на лбу огромную шишку.

– Договорились, – ответила она.

– Готова? – спросил Джон. – Сейчас мы тебя немного покрутим, прокатим в эту сторону, а потом в ту… А сейчас вот сюда отъедем…

Щеки и оголенные руки Лили словно поцеловал туман. В ушах послышался легкий свист. Она вскрикнула и, открыв глаза, увидела, что все они стоят перед бесконечным множеством собственных отражений, словно в павильоне парка развлечений.

– Здорово! – воскликнула она.

– Еще бы! – ответил Джон радостным, как у ребенка, голосом.

– Хорошо ты меня обманул! – сказала она со смехом.

– Я никогда тебя не обманываю, – серьезно ответил Джон. – Со мной можешь быть уверена, я делаю только то, что говорю, – добавил он, усмехнувшись.

С этой стороны стена выглядела как огромное зеркало от пола до потолка. На стенах коридора, в котором они стояли, висело множество зеркал, а в тупике виднелась комната, обставленная как гостиная. Одна из ее стен была полностью застеклена. Из этого окна открывался вид на подводное царство, с кораллами, морскими растениями и красочными рыбами. Солнечный свет освещал дно и морскую флору с фауной.

Лили могла только догадываться, на какой глубине они находятся. Судя по солнечному свету, проникавшему с поверхности океана, Подземелье было расположено как минимум на глубине тридцати метров.

– Так вот какое это самое Подземелье… – задумчиво произнесла она.

– Это всего лишь его жилая часть. Само Подземелье еще ниже. По коридору, в дальнем конце той комнаты, – поправил ее Джон.

В дальней стене комнаты Лили увидела тяжелую дверь.

– В само Подземелье мы пойдем завтра утром. Выбирай себе спальню. Сегодня мы отдыхаем и скоро будем есть.

В общей сложности в этом отсеке оказалось около десятка комнат: спальни, туалеты и ванные, гостиная, кухня и кладовка.

Лили обратила внимание, что Анита и Гералд заселились в одну спальню.

– Они что, рабочая единица?

– Рабочая единица? Странное выражение… – заметил Джон, улыбнувшись. – Наверное, можно и так сказать, если они женаты уже много лет.

– Я и не знала. Думала, они просто друзья и коллеги. А они, оказывается, женаты.

– Лили, насколько я понимаю, женатые люди могут быть близкими друзьями и даже работать вместе.

– А ты был женат?

– Нет, не был. Я был близок со многими женщинами. Все они были по-своему удивительными, некоторые из них были ужасными, но узы брака – это совершенно не для меня.

– Ужасными? – переспросила Лили.

Он вздохнул:

– Ужасной, пожалуй, была одна из моих знакомых. В жизни не встречал никого, кто так любил бы манипулировать людьми, как она. Замечу, что внешне эта женщина была очень привлекательной, даже красивой… крикливой, цыганской красотой. – Джон задумался, охваченный вихрем воспоминаний. – Но эту историю, Лили, возможно, я расскажу в другой раз. Иди выбери себе спальню. «Рабочая единица» скоро появится, и ты сможешь задать все свои вопросы.

Она уже была готова отъехать, как Джон спросил:

– Как твоя рука?

– Лучше, – соврала Лили.

Он кивнул, и она поехала осматривать спальни.

Лили выбрала спальню, в которой стояла кровать под балдахином, и положила свой рюкзачок на покрывало. Потом спрятала зеркальце в трюмо и вернулась в гостиную, где уже сидели трое Ученых. Вскоре появился и Джон.

Он измерил температуру Лили, которая оказалась высокой, хмыкнул и обменялся с Анитой загадочным взглядом, смысл которого девушка не поняла.

– Давайте поедим, – предложил Джон и повел их к столу, накрытому на пять персон.

Там были фрукты и овощи в вазах, галеты, печенье, сыры, а также множество разных соусов. Графины были наполнены водой и соками, а чайники и кофейники – ароматным кофе и чаем.

Лили почувствовала, что проголодалась. Джон предложил ей взять все, что она пожелает, и девушка положила себе на тарелку гроздь красного винограда.

Теперь, зная, что Анита и Гералд женаты, Лили внимательно наблюдала за ними. Она заметила, с каким уважением они относятся друг к другу. Этот мужчина и женщина были очень разными, что нисколько не мешало им, а скорее обогащало их отношения.

Джон рассказывал Саймону и Гералду о предметах старины, расставленных в разных комнатах Подземелья.

– Вы пара? – спросила Лили Аниту, кивнув на Гералда.

– Да, дорогая, – ответила Анита. – Я думала, ты об этом знаешь. Никто и не собирался скрывать, что мы женаты. Я очень люблю Гералда.

– А что… что такое любовь? Если честно, мне это неизвестно, – призналась девушка.

Анита прикоснулась к руке Лили, как мать прикасается к дочери:

– Мистическая и одновременно очень простая вещь. Мы заботимся друг о друге больше, чем о себе. И каждый из нас делает это бескорыстно, не ожидая ничего взамен. Любовь начинается с уважения к себе и своему партнеру. И чтобы по-настоящему узнать человека, потребуется много времени и сил.

– Скажи мне, а как узнать, что для другого хорошо, а что нет? – спросила Лили.

– Это серьезный вопрос, – ответила Анита. – Это главная загадка человеческих отношений. Только Истинный Бог способен открыть, что такое благо, и то лишь тогда, когда это откровение жизненно необходимо. Все это часть, так сказать, большого танца.

– Я все равно никак не пойму, что такое любовь, – настойчиво повторила Лили.

– Это твой ум так считает, – с нежностью сказала Анита и дотронулась до щеки девушки, – но мне кажется, в глубине души ты уже знаешь.

Оказывается, мы спустимся в это таинственное Подземелье завтра. Там я должна, как мне говорят, «свидетельствовать», хотя я понятия не имею, как это делается и что от меня ждут. Мне все сложнее скрывать, что я знаю о Вечном Человеке, Адаме, Еве и сотворении мира. Сегодня я уже соврала Джону. Может быть, я схожу с ума? Все было бы очень просто, если бы было именно так. По крайней мере, такое положение вещей было бы простым объяснением ситуации, в которой я оказалась.

Саймон сказал, что я должна остановить Адама и сделать так, чтобы он не отворачивался от Адоная. Я заметила, что уже слишком поздно, и мой ответ его явно шокировал. Я говорила ему, что смотрелась в зеркальце, но не сказала, что там увидела. Не хочу ни писать, ни думать об этом. Пока пытаюсь понять, как внутреннее принятие себя настоящей поможет мне изменить ход истории. Ага, ход истории… размечталась, держи карман шире…

Лили оторвала взгляд от страницы и посмотрела через окно-иллюминатор на подводные красоты. Анемоны и кораллы были прекрасны, и от этого вида положение, в котором она оказалась, стало угнетать ее еще больше. Она снова взяла ручку и написала:

Адонай сказал, что никогда меня не оставит. Когда я смотрю на Гералда с Анитой, я задумываюсь о том, что любовь – это, возможно, когда два человека всегда вместе и никогда не оставляют друг друга. Но я чувствую себя совершенно несчастной с тех пор, как Адам отвернулся от Господа, а я сама посмотрелась в зеркальце.

Иногда наши воспоминания скрыты в самых дальних уголках памяти. Но точно так же, как все тайное рано или поздно становится явным, от собственного прошлого никому не убежать.

В ту ночь Лили не знала, спит она или бодрствует. Это было странное пограничное состояние, в котором прошлое навалилось на нее, как сошедшая с гор лавина. Это были отрывочные, как вспышки молнии, видения. Все, что она вспоминала, не имело никакого отношения к любви и заботе. Она увидела, как какая-то женщина (может быть, ее мать?) читала маленькой девочке книжку. Потом почувствовала, как эту маленькую девочку ударили кулаком по лицу, по которому тут же потекла кровь. После этого увидела, что девочка прячется от каких-то неизвестных мужчин с острыми, как бритвы, ногтями и зловонным дыханием, и ощутила, как что-то тяжелое навалилось ей на грудь. Она находилась где-то в темной промзоне, рядом с грохотом проезжали поезда и стояли бесконечные склады. Девочка присела на грязном полу в надежде на то, что ее не заметят. Но ее заметили, и она кричала, но не слышала собственного голоса, после чего ее грубо затащили в другую комнату, дверь которой с грохотом и лязгом закрылась. Ей было негде спрятаться от ужаса, кроме как внутри собственной головы, и она постараться побыстрее забыть все, что с ней произошло.