Джон Сирлз - Экзорцисты
Отец повторил слова мамы и добавил описание Хоуи и Роуз.
– Вы полицейский или как? – спросила девица обычным голосом, который оказался неожиданно визгливым.
– Нет, я не полицейский.
– Ну, и кто же вы тогда? Кроме того, что противный.
Ее друзья рассмеялись, но родители не обратили на них внимания. Я надеялась, что отец не станет рассказывать про свою профессию, поэтому облегченно вздохнула, когда он ответил:
– Я всего лишь встревоженный отец.
Кто может предсказать, как люди отреагируют на правду? Я не ожидала, что девушка перестанет издеваться, но именно так и произошло. Она улыбнулась.
– Извините, но здесь не было людей, которые соответствовали бы вашему описанию.
– Может быть, вам следует съездить в Силвер-Спрингс, там есть центр видеоигр, – сказала другая девушка с такими же веревочными фенечками. – Они работают еще час. Верно, Дуэйн?
Мальчишка кивнул и объяснил, как туда доехать. Оте-ц поблагодарил их, и мы двинулись дальше. Но когда через двадцать минут мы добрались до Силвер-Спрингс, то не обнаружили там следов пикапа. Зал игровых автоматов был открыт, и отец вышел из автомобиля. Я никогда раньше не бывала в таких заведениях, но знала, что он бы не взял меня с собой, если бы я его попросила. Поэтому я просто распахнула дверцу и поспешила за ним. Отец удивленно посмотрел на меня, но возражать не стал. Когда мы оказались в ярко освещенном зале, он обогнул толпу подростков и направился к кабине менеджера. А я воспользовалась шансом посмотреть на машины, которые мерцали и шумели. Группа девочек толпилась возле какого-то автомата, пока он не испустил несколько пронзительных гудков, и тогда они сдвинулись в сторону. Я шагнула в освободившееся пространство и посмотрела на желтое лицо на экране, розовый галстук и точки лабиринта. Я положила ладонь на рукоять управления, но у меня не было денег, чтобы заставить автомат работать.
Тебе наверняка нравится «Пэкмен» и настольный теннис…
Этой девочке не нравится то, что любят дети ее возраста…
– Ты готова, Сильви? – спросил появившийся у меня за спиной отец.
– Могу я поиграть?
– Поиграть? Сейчас?
– Один разок, быстро. Это стоит всего двадцать пять центов.
Отец вздохнул.
– Сильви, ты слишком умна, чтобы тратить время на чепуху. Кроме того, нам нужно отыскать твою сестру.
– Но я не хочу, – сказала я, не успев подумать.
Мой отец замолчал, как это произошло в машине, когда мама начала с ним спорить. Я видела его смутное отражение на видеоэкране – склоненная голова, приподнятые брови, – обычно он так смотрел на Роуз.
– Ты не хочешь искать свою сестру?
– Ты точно так же сказал о дяде Хоуи. Может быть, нам лучше сохранять дистанцию. Пусть она делает что хочет, раз уж именно она уехала вместе с ним.
– Но это совсем не так, как с твоим дядей. Он взрослый человек. А твоя сестра ребенок. Я не понимаю, что с тобой случилось, но я не позволю тебе так себя вести. Ты наша достойная дочь. Человек, на которого мы можем положиться, который способен делать то, что нам нужно. А сейчас нам нужно найти Роуз. Так что брось игру и иди за мной.
Я вздохнула. Поведение Роуз доказало лишь одно – легче изобразить моему отцу ту дочь, которую он хочет иметь. Эта дочь убрала руку от игрового автомата и последовала за ним на улицу.
«Мустанг», «Титер-Тоттер», «Лягушачий пруд» – названия баров, у которых мы останавливались. Отец заходил внутрь и спрашивал, не видел ли кто-нибудь Хоуи и Роуз. Но никто их не видел. И всякий раз я оставалась в машине вместе с мамой и слушала, как дождь стучит по крыше автомобиля. Наконец, ближе к утру, мама предложила закончить поиски.
– Ты хочешь остановиться? – спросил отец.
– Дело не в том, чего я хочу, Сильвестр. Но я не знаю, что еще мы сейчас можем сделать. Очевидно, сегодня нам их не найти.
– Может быть, они отправились домой к Хоуи в Тампу? До нее всего сотня миль. Возможно, они уже там.
– Да, не исключено. Но мы не можем туда поехать, пока не будем знать наверняка. Лучше вернуться в отел-ь и позвонить. Оставим ей сообщение, чтобы она сказала, откуда мы можем ее забрать.
Отец неохотно развернул машину, а мама продолжала смотреть в окно.
– Пожалуй, ты права, – сказал он, и мы поехали в противоположном направлении. – У нас нет выбора, верно?
Мы вернулись в отель и поднялись на второй этаж. Вокруг царила тишина. Как только отец включил свет в нашей комнате, мы увидели Роуз, свернувшуюся под одеялом на одной из кроватей. Она подняла голову.
– Привет, – сказала она.
– Привет? – повторил отец.
– Где ты была? – спросила мама.
– Дядя Хоуи отвез меня в…
– Знаешь что? – закричал отец. – Не имеет значения! Как ты сюда попала?
– Леди за столиком портье дала мне ключ. – Роуз зевнула и поправила волосы. – Она из этих слишком загорелых флоридских извращенцев. Я бросила один взгляд на ее лицо и…
– Пошли! – рявкнул отец и подскочил к кровати, сорвал одеяло, схватил Роуз за руку и заставил подняться. – Пошли! Пошли!
– Ой! Куда пошли?
– Не спрашивай! Просто делай, что я говорю – для разнообразия! Сейчас!
Моя сестра была в футболке и джинсах, но теннисные туфли сняла. Пока отец тянул ее за руку, она пыталась сохранить равновесие и надеть туфли. И все это время Роуз смотрела на меня и маму. Дерзкое выражение, которое я видела на ее лице, когда она захлопнула дверцу пикапа, сменилось на испуганное. Обычно мама в таких ситуациях старалась всех успокоить, но после сегодняшнего выступления Роуз она лишь отвернулась, подошла к своему чемодану и вытащила из него ночную рубашку. Сестра едва успела надеть туфли, а отец уже потащил ее к двери. Роуз споткнулась и посмотрела на меня. Я открыла рот, хотела что-то сказать, чтобы остановить его, но сомневалась, станет ли он меня слушать. В конце концов я просто осталась стоять, онемевшая, как та девочка, вышедшая из кустов.
Как только дверь за ними закрылась, комнату наполнило тяжелое молчание. Мама подошла к окну, но не для того, чтобы выглянуть наружу, а чтобы поправить занавески. Штор не хватало, чтобы закрыть все окно, поэтому ей пришлось решать, какую часть прикрыть – середину или края. Я смотрела, как она попробовала оба варианта и остановилась на средней части. Потом она сказала, что я могу ложиться спать.
Когда мама вошла в ванную комнату и закрыла за собой дверь, я прислушалась к плеску бегущей воды. Жесткий чемодан цвета корицы, который я делила с Роуз, лежал открытым посреди комнаты. Я собиралась последовать маминому совету, но задержалась, чтобы выглянуть в окно. Сквозь просвет в занавесках я видела, как крупные ночные бабочки танцуют в лучах света, но нигде не обнаружила сестры и отца.
Наконец мама вышла из ванной. На ней была белая ночная рубашка, доходившая до колен, но ноги оставались босыми – очевидно, она оставила тапочки в Дандалке. Мама никогда не ходила по дому в одежде для сна, и я редко видела ее в таком виде. Волосы свободно спадали на плечи, и я заметила в них гораздо больше седых прядей, чем в обычном пучке. Волосы, рубашка, бледная кожа, все это делало ее похожей на призрака – на одно из тех видений, которые возникали на экране в конференц-центре.
– У нас выдался трудный день, Сильви, и еще более трудный вечер. Тебе нужно поспать. Отойди от окна и отправляйся в постель.
Я смотрела на вьющихся у фонаря ночных бабочек.
– Куда папа ее повел?
– Я уверена, что он хочет поговорить с Роуз о том, что она сделала.
– Но почему он увел ее на улицу?
– Ну, им предстоит не самый простой разговор, поэтому разумно отправиться туда, где они не будут мешать другим гостям отеля.
– Но я их не вижу. И не слышу разговора.
– Наверное, они отошли подальше. Например, на парковку. Не беспокойся, Сильви. Я знаю, это непросто. Меня тоже огорчило поведение твоей сестры. И, хотя мне тяжело видеть, как жестко он с ней обращается, она нуждается в твердой руке. С Роуз что-то не так, и мы пытаемся исправить ситуацию.
Я не хотела отходить от окна, но заставила себя послушаться маму. Пижама. Гребешок. Зубная щетка. Вытащив их из чемодана, я скользнула в ванную комнату. Когда я вернулась, оказалось, что мама уже разложила койку, которую заказал отец. Из-за больной спины ему была необходима собственная кровать. Они с Роуз решат, кто где будет спать, когда они вернутся, сказала мне мама, а мы можем лечь вместе.
Перед тем как улечься в постель, она встала на колени, сложила руки и начала молиться. Когда я была маленькая, то вставала на колени рядом с ней после того, как она заходила ко мне, чтобы меня уложить. Теперь все изменилось. А мои молитвы стали больше похожи на список, который я повторяла, стоило моей голове коснуться подушки каждую ночь. Тем не менее я знала: мама ждет, что я к ней присоединюсь, поэтому встала на колени на другой стороне нашей постели. Закрыв глаза, я молилась о том, чтобы папа и Роуз перестали ругаться. Молилась, чтобы с Роуз все стало хорошо, как сказала моя мама. А потом я молча ждала, когда мама поднимется с колен. Тогда и я встала.
