Калипсо (ЛП) - Хантер Эван (Ивэн)
В этот момент зазвонил телефон.
Это был детектив Алекс Леопольд из Южного Мидтауна, звонивший сообщить, что ему попалась их рассылка о подозрительном 38-м калибре, и он подумал, что между их делом и делом, которым он занимается, есть связь — проститутка, застреленная на тротуаре поздно вечером в пятницу из оружия «Смит и Вессон» 38-го калибра, по данным баллистической экспертизы.
Алекс Леопольд оказался маленьким диспепсическим (с нарушением нормальной деятельности желудка, затруднённым и болезненным пищеварением — примечание переводчика) человечком (маленьким для полицейского детектива; на самом деле его рост составлял пять футов десять дюймов), который сразу же сказал Карелле и Мейеру, что хотел бы вернуться в 11-й участок в Калмс-Пойнте. В 11-м участке не убивали проституток в субботу вечером. В 11-м участке, окружавшем эксклюзивный район Калмс-Пойнт-Хайтс («Си-Пи-Эйч», как его ласково называли патрульные, которым посчастливилось отнести этот район к своему району), самым громким преступлением за воскресный месяц было ограбление квартиры известного романиста или похищение призовой собачки из дома художника из пригорода, который использовал адрес «Си-Пи-Эйч» в качестве места жительства в городе. В «Си-Пи-Эйч» всё ещё горели фонарные столбы на старых причудливых мощёных улочках. В «Си-Пи-Эйч» не было проституток на старых причудливых мощёных улочках; в 11-м участке Алекс Леопольд очень удивился бы, обнаружив на пороге мёртвую проститутку.
Проститутку, найденную мёртвой в пятницу вечером (на самом деле в 4:12 утра субботы, но на улицах было темно, и на улицах — ночь, и хотя отчёт окружного прокурора был датирован 16 сентября, Леопольд мысленно считал что это 15 сентября), нашли не совсем на пороге его дома. Но всё же достаточно близко к нему: дом участка «Южный Мидтаун» находился на Джефферсон и Перди, в трёх кварталах от того места, где Клара Джин Хокинс осталась истекать кровью на тротуаре со смертельной пулей, пробившей тоннель в её груди и сердце, ещё одной — в гортани, и ещё одной — в лице, чуть правее носа. Леопольд принял вызов в 4:15 утра, через три минуты после того, как один из граждан позвонил по номеру службы спасения 911 и сообщил, что на тротуаре кто-то истекает кровью. Когда он прибыл на место происшествия, Форбс и Фелпс из убойного отдела уже стояли там под дождём и суетились. За все годы работы Леопольда в 11-м участке он ни разу не занимался убийствами. А ведь он проработал там двадцать два года. Он совершил ошибку, упомянув об этом Фелпсу или Форбсу — он не мог их различить, да и не заботился об этом, — и они тут же причислили его к копам-слабакам из участка шёлковых чулок, что было недалеко от истины, но что выводило его из себя в 4:15 утра в дождливую пятницу/субботу, когда на тротуаре лежала мёртвая чёрная девушка, вся в дырках.
Единственным удостоверением личности в её сумочке была карточка социального страхования с её именем: Клара Джин Хокинс. Ни водительских прав, ни кредитных карт, ни счетов за электричество или телефон, только карточка социального страхования. На месте происшествия Форбс или Фелпс, а может, и оба, предположили, что, возможно, девушка была проституткой — ведь было четыре часа утра и всё такое, — но Леопольд отбросил эту мысль, привыкший к возвышенным преступлениям на территории 11-го участка. Он привычно сделал то, что нужно было сделать, а затем вернулся в офис, чтобы просмотреть городские телефонные справочники. Только в справочнике Айзолы было семьдесят восемь объявлений о Хокинс.
Решив позвонить по каждому из них — было уже пять часов десять минут утра, когда большинство добропорядочных граждан спали, — он начал набирать номера и в пять часов двадцать семь минут утра нащупал нужную информацию, когда сонная женщина по имени Дороти Хокинс сказала, что да, она знает Клару Джин Хокинс, Клара Джин была её дочерью.
Теперь, в четверть часа пополудни, через пятьдесят пять часов после того, как Леопольд нашёл мать девушки, он доложил Карелле и Мейеру.
«Оказалось, что последние несколько месяцев она не живёт дома», — сказал он. «Её мать говорит, что она была проституткой и жила в квартире, которой управлял сутенёр по имени Джоуи Пис. Я никогда о нём не слышал, я из 11-го участка.»
«Я тоже никогда о нём не слышал», — сказал Мейер.
«Это только всё подтверждает», — сказал Леопольд и философски мотнул головой.
«Вы пытались получить на него информацию из информационного отдела?», — спросил Карелла.
«Никаких записей. Во всяком случае, не под псевдонимом Пис. Это должно быть псевдоним, вы не находите? Джоуи Пис? Это не может быть его настоящим именем.»
«А в телефонном справочнике не искали?», — спросил Карелла.
«Да, Писа нет. Мать погибшей девушки не знает, кто он такой, она только слышала, как дочь упоминала это имя. Не знает она и о других девушках, трёх других, которые должны были жить в квартире вместе с её дочерью и этим Писом. Так что же мне делать дальше? У меня есть определённое заключение на девушку, и я знаю, чем она зарабатывала на жизнь — по словам её матери, во всяком случае. Но это всё, что я знаю на данный момент, и всё, что я, скорее всего, узнаю, если только ваше дело не прольёт свет на моё.»
«Есть несколько вариантов, которые мы должны проверить в первую очередь», — сказал Карелла.
«Например?», — спросил Леопольд.
«Что ж», — сказал Карелла, — «думаю, нам стоит заглянуть в различные отели в районе Южного Мидтауна, выяснить, не узнает ли кто-нибудь имя девушки или её фотографию, и попытаться таким образом выйти на её сутенера. При обычных обстоятельствах мы бы не добились никакого сотрудничества. Но это убийство, поэтому возможно, они захотят рассказать нам всё, что знают. Далее, я думаю, нам стоит проверить массажные салоны. Вопросы те же — знаете ли вы кого-нибудь по имени Клара Джин Хокинс? Знаете ли вы кого-нибудь по имени Джоуи Пис? — Скажите им прямо, что девушка мертва, и мы пытаемся найти её убийцу, намекните, что это может быть какойнибудь психованный клиент-сексоголик, немного напугайте их. Далее, не помешает поболтать с кем-нибудь из действующих сутенёров в Южном Мидтауне, уверен, в вашем офисе есть на них досье — удивлён, что у вас нет хотя бы данных из картотеки на этого Джоуи Писа. В любом случае, давайте выясним, кто работает на территории участка, и поболтаем с ними, без угроз ареста, ничего такого, просто мило побеседуем на обочине, всё, что мы хотим знать, — кто такая Клара Джин Хокинс и кто такой этот парень Джоуи Пис. Возможно, мы найдём компромат, кто знает? Ну, как? Сначала отели и массажные салоны, а потом и сами сутенёры. А пока мы разошлём листовку о Джоуи Писе, просто информационный запрос во все участки. Возможно, в каком-то из них найдётся что-нибудь на него в их досье. Я очень рад, что вы позвонили, Леопольд. А то мы уже почти зашли в тупик.»
«Да», — сказал Леопольд. На его лице появилось ошеломлённое выражение. Он не был уверен, что так уж рад своему звонку.
9Копы не любят ничего больше, чем постоянство, даже если для его обеспечения требуется пара трупов. До того, как Алекс Леопольд поднял свою озадаченную голову, Карелла и Мейер искали связь между мёртвым Джорджем Чеддертоном и его пропавшим братом Санто.
Теперь же, благодаря нескольким пулям 38-го калибра от «Смита и Вессона», они искали связь между мёртвым певцом калипсо и мёртвой проституткой, оба чернокожие, оба из Даймондбэка, оба, возможно, убиты из одного и того же оружия. Теперь, когда предварительная связь была установлена, Карелла попросил баллистиков сравнить пули, которыми была убита Клара Джин Хокинс, с пулями, которыми был убит Джордж Чеддертон, чтобы точно определить, использовалось ли в обоих убийствах одно и то же оружие. Он попросил поторопиться со сравнительными тестами, и Гомбс пообещал, что свяжется с ним к четырём часам пополудни, сказав, что обычно он взялся бы за работу раньше, но только что был достигнут, казалось бы, прорыв в деле снайпера, которое уже несколько месяцев не давало покоя 36-му полицейскому участку, и он должен сначала заняться этим. Он перезвонил в десять минут пятого и сообщил, что в обоих убийствах совершенно точно использовался один и тот же пистолет, скорее всего, «Смит и Вессон» 38-го калибра, либо «Regulation», либо «Terrier». Он спросил Кареллу, может ли он ещё чем-нибудь помочь ему в данный момент. Карелла ответил отрицательно, поблагодарил его, а затем повесил трубку и несколько мгновений сидел, уставившись на телефон.
