Дин Кунц - Интерлюдия Томаса
Пробегая за рестораном, я пару раз бросаю взгляд на уходящий вниз склон, ожидая, что топливо, вылившееся из тягача, уже горит синим пламенем. Но рядом с тягачом никакого огня нет и в помине, он лишь таращится наклонными фарами, напоминающими глаза рептилии, и что-то пенное вытекает через стальные зубья радиаторной решетки. Думаю, я помню, что дизельное топливо горит, но не взрывается, как бензин, и, возможно, искры или контакта с горячим двигателем недостаточно, чтобы его воспламенить.
Сидя в кресле перед экраном телевизора, вроде бы легко представить себя террористом или саботажником, если только ты готов отрастить вызывающую зуд бороду и неделями не принимать ванну, но, как в любой другой профессии, здесь необходима серьезная подготовка и тщательное планирование. Я — дилетант, принимающий решения на ходу. Кроме того, уничтожение для меня не радость, и мне даже стыдно за себя, хотя без того, что я делаю, никак не обойтись.
У южной стены ресторана, поскольку газопроводов в этой сельской местности нет, на бетонной площадке стоят четыре больших баллона с пропаном, укрытые проржавевшим навесом. На первом я нажимаю кнопку, которая закрывает клапан. Поворачиваю муфту, которая отчаянно сопротивляется, но внезапно сдается. Отсоединяю баллон от гибкого шланга, уходящего к кухонному оборудованию.
Люди выскакивают из ресторана, кричащие и взволнованные, но все они на северной стороне, где огромный трейлер отправился прогуляться по долинам и взгорьям. Они наверняка думают, что водитель в кабине, тяжело ранен или мертв. Все так увлечены аварией, что никто не замечает, как я ставлю баллон с пропаном на ребро основания и откатываю к обрыву.
На этой стороне ресторана парковка размером меньше, предназначена только для легковушек. Толстые деревянные столбы на бетонных основаниях также служат предохранительным барьером, но они не связаны стальными канатами, которые есть на другой стоянке, для трейлеров. Я ставлю баллон между двумя столбами, открываю клапан и отхожу, тогда как пропан с шипением вырывается в раннее утро.
На этой стоянке шесть автомобилей. Ближайший фордовский пикап. На заднем борту наклейка: «США НУЖНА ПРОТИВОРАКЕТНАЯ ОБОРОНА». С учетом того, что в мире есть такие, как я, — и даже хуже, — я с этим утверждением полностью согласен.
Вытащив пистолет из-за ремня, я укрываюсь за двигательным отсеком пикапа, упираюсь локтями о капот, целюсь в клапан, через который выходит газ, нажимаю на спусковой крючок. Я не слышу, как пуля попадает в цепь, потому что рикошет выбивает искру, которая мгновенно заставляет пропан детонировать. Кусок баллона пролетает над моей головой, другой отскакивает от пикапа, еще один разбивает ветровое стекло. Выплевывая пламя, баллон переваливается через край и катится вниз по склону.
Я надеюсь, что удастся не подвергнуть опасности ресторан, и гостиницу для автомобилистов, и семь жилых домов, расположенных достаточно далеко к югу. Сезон дождей только начался, желтоватая трава высушена солнцем, так что луга на этих склонах должны загореться. Но в это утро ветра с моря нет вовсе, а если он и дует с материка, то очень слабенький. Вода из артезианской скважины подается в водонапорную башню, похожую на одну из боевых машин марсиан в «Войне миров», она возвышается за полукругом коттеджей. Этот постоянно пополняемый резервуар подает воду во все трубы «Уголка» и обеспечивает высокое давление, которое понадобится пожарным. Огонь будет распространяться достаточно быстро, поэтому, чтобы он не причинил особого урона, на борьбу с ним должны подняться те, кто в противном случае искал бы меня и защищал Хискотта.
Как только взорвавшийся баллон с пропаном исчезает из виду, я засовываю пистолет под ремень и вновь бегу, лавируя между легковушками и пикапами. Теперь спешу под прикрытие деревьев, которые затеняют коттеджи от утреннего солнца.
Принимать еще одну таблетку «Ноу-Доз» никакой необходимости нет.
Глава 17
Итак, мистер Загадка — не человек. И как только это признание сделано, похоже, все барьеры рушатся, и ему без разницы, какая информация секретная, а какая нет, он просто открывает мне свое сердце. Я использую слово «сердце» фигурально, потому что никакого сердца у мистера Загадки, конечно же, нет. Чтобы избежать тысячестраничного рассказа, я ужму его для вас. Моя мать научила меня краткости.
И в лучшие времена, думаю, это достаточно трудно, учиться дома под присмотром матери, крайне озабоченной тем, чтобы ты получила первоклассное образование, и волнуется из-за страны-банкрота, которую ты, скорее всего, унаследуешь. Но учиться дома в обстоятельствах, сложившихся в «Уголке гармонии», намного хуже. Нагрузка такая же, как в тренировочном лагере морской пехоты, за исключением десятимильных марш-бросков с полной выкладкой, занятий в тире и отработки приемов рукопашного боя. Мать не может оградить меня от Хискотта, но ей по силам дать мне знания и научить думать, чтобы подготовить меня к свободе, если мы на нее вырвемся. Одно из направлений подготовки — упор на письменные работы, словно она думает, что я стану следующей Джей-Кей Роулинг. Эссе, очерки об исторических личностях, истории всех жанров — и нет этому конца. И она очень упирает на краткость. Говорит: «Излагай все сжато, Джоли, никаких лишних слов, только по делу». Что ж, вы сейчас убедитесь, что по этому пути я продвинулась достаточно далеко.
Короче, мистер Загадка не человек, и зовут его не мистер Загадка. Ученые Уиверна назвали его Аладдином, как одного из героев «Тысячи и одной ночи». Сказочный Аладдин умел вызывать джинна, потерев волшебную лампу, чтобы тот выполнял его желания. Теперь, зная, кто этот парень, я в каком-то смысле понимаю, почему его так назвали, но до Аладдина это не доходит. Не нравится ему это имя. Он называет себя Эд.
Согласно Эду, в период расцвета Форт-Уиверн был не только военной базой. Примерно пять из ста тридцати четырех тысяч акров отвели под леденящие душу проекты, неподконтрольные армии. Ими руководили совсем другие люди, и финансировались они из «черного бюджета» федерального правительства, так что денег у них было больше, чем у Скруджа Макдака, и творить они могли все, что хотели.
Часть базы, которую я исследовала, не имела отношения к проекту «Аладдин». Здесь работали над проектом «Полярис». Как вам известно, Полярис — последняя звезда на хвосте Малой Медведицы, если это имеет какое-то значение. Лично я думаю, что имеет, пусть кому-то покажется, что нет.
Проект «Полярис» создали для изучения инопланетных артефактов. Я не про те вещицы, которые контрабандой привозят из Канады и Мексики. Примерно десятью годами раньше спутник, который проводил геологические исследования и искал новые месторождения нефти, обнаружил здоровенную неестественную массу примерно в десяти милях от побережья Калифорнии. Отправленные на разведку водолазы военно-морского флота нашли потерпевшую крушение, но оставшуюся водонепроницаемой летающую тарелку, хотя, согласно Эду, этот аппарат куда больше походил не на тарелку, а на вок,[17] с перевернутой чашкой для заварного крема в том месте, где находится ручка крышки, и ситечками для сахарной пудры там, где должны крепиться ручки кастрюльки. Честно говоря, цельную картину я представляю себе не очень.
Как вы можете легко догадаться, правительству не терпелось начать исследование этой исторической находки, поэтому они авансом заплатили премию подрядчику, одобренному службами безопасности, чтобы построить этот подземный исследовательский центр за один год. К тому времени базу Форт-Уиверн давно закрыли, так что военных здесь не осталось, но изолированность базы превратила ее в идеальное место для проектов, остающихся тайной за семью печатями для широкой общественности. Поскольку строили безостановочно, круглыми сутками, рабочих в результате несчастных случаев погибло в три раза больше, чем при строительстве Дамбы Гувера.[18] Одних раздавило, вторых взорвали, третьи погибли под колесами и гусеницами тяжелой техники. Кого-то насадило на арматуру, как на вертел, кому-то отрезало голову, кого-то поджарило электрическим током. Один человек умер во время спора с профсоюзным боссом. Свалился в шахту, подготовленную под бетонирование, и на него вывалили сорок тонн бетона. Согласно Эду, всех погибших похоронили за государственный счет и каждого посмертно наградили той или иной медалью. Их супруги и дети получили пожизненные бесплатные пропуска во все национальные парки плюс двадцатитрехпроцентную скидку на купленные там прохладительные напитки и сувениры.
В любом случае одним из странных артефактов, снятых с инопланетного корабля и доставленных в Уиверн ценой невероятных усилий, стала серебристая сфера, которую я вижу через большие окна этой комнаты для наблюдения.
