Лиза Гарднер - Убить чужой рукой
Они разошлись с Бобби уже давно. Они встречались, будучи еще новичками: она только-только вступила на поприще служения Нью-Йорку, а он — целому штату Массачусетс. Они с пониманием относились друг к другу, поскольку между ними не существовало прямой конкуренции. Бобби так и не вспомнил, почему они все-таки расстались. Наверное, оба оказались слишком заняты. В общем, не важно. Они начали лучше работать, став друзьями. Бобби всегда предсказывал ей головокружительный взлет карьеры (скоро наверняка она получит лейтенанта), а Д.Д. неизменно интересовалась его успехами в отряде специального назначения.
В тот момент, когда Бобби увидел Д.Д., она заглядывала в салон темно-зеленого «БМВ», покусывая нижнюю губу. Неподалеку деловито щелкал затвором фотоаппарата криминалист. Щелчки и жужжание разносились по огромному пустому помещению, словно подчеркивая шаги Бобби.
Народу в гараже было мало, учитывая то, что стояла глубокая ночь. Машины коронера и детективов, уйма полицейских джипов и красивый седан, судя по всему, принадлежавший окружному прокурору. Слишком много авто для обыкновенного убийства, да и внимания тоже чересчур.
Дыхание Бобби клубами повисало в морозном воздухе. Он засунул руки поглубже в карманы пиджака и попытался смешаться с толпой. Несколько голов повернулись в его сторону. Кого-то он узнал — а его узнали все, и, несмотря на все старание, к тому моменту, когда Бобби подошел к «БМВ», в воздухе повис легкий гул.
— Привет, Бобби — сказала Д.Д., не отвлекаясь.
— Классные сапоги.
Д.Д. трудно было обмануть.
— Поздновато для прогулок по городу, — сказала она.
— Не мог заснуть.
— Телефон прямо-таки разрывался? — Она наконец взглянула на него, с любопытством прищурив синие глаза. — У тебя хорошие осведомители, Бобби. А ведь мы сделали все возможное, чтобы не поднимать шума.
Он понял, о чем она говорит, но решил промолчать.
— Что плохого, если я часок постою здесь, прислонясь к столбу и полируя ногти?
— Я бы сказала, это явно не то место, где стоит заниматься маникюром. — Д.Д. указала налево, и Бобби заметил окружного прокурора Рика Копли, занятого беседой с патологоанатомом. Когда Бобби встречался с Копли в последний раз, люди прокурора отчаянно старались повесить убийство на загнанного в угол полицейского. Так что присутствие здесь Бобби окружной прокурор наверняка сочтет крайне нежелательным.
— Что тебе известно? — негромко спросил он.
Д.Д. снова посмотрела на него.
— Сколько раз нам попадется твое имя, когда мы начнем собирать данные о погибшем?
— Один. Я видел его сегодня днем. Пришел побеседовать с ним о Натане Гэньоне.
До Д.Д. быстро дошло. Она отозвалась:
— Вот черт. Он лечил парнишку?
— Да.
— Что еще?
— И спал с его матерью. Его уже допрашивали, вероятно, чтобы побороться за опекунские права. Твоя очередь.
Она оглянулась. Копли по-прежнему беседовал с экспертом, но теперь смотрел в их сторону, и его курносое лицо выражало неудовольствие.
— Доктор Рокко скончался до приезда медиков, — негромко проговорила Д.Д. и, указав внутрь машины, продолжила: — Похоже, он едва успел открыть дверцу, когда кто-то напал на него сзади.
— Пистолет?
— Нож.
— Круто, — произнес Бобби, пытаясь заглянуть в салон, но плечо Д.Д. преградило ему путь.
— Это лишь половина истории, — предупредила она.
Копли двинулся к ним.
— Тебе лучше исчезнуть, — сказала Д.Д.
— Ты права.
— Но помни, всегда есть запасной вариант.
Бобби смекнул.
— Увидимся.
Он выскочил на черную лестницу как раз в ту секунду, когда Копли приблизился к машине и один из криминалистов воскликнул: «Черт возьми, это кровь?», — а второй ответил: «По-моему, губная помада».
«Касабланка» — это шикарный ресторан со средиземноморской кухней. В баре неизменно толклась куча народу, а разнообразное меню угождало вкусам самых взыскательных посетителей — в частности, богатых родителей, чьи детки числились в «Лиге плюща».[3] Излюбленным же местечком полицейских стала «Богги» — крошечная закусочная, притулившаяся неподалеку от здания Законодательного собрания. Круглосуточное обслуживание, ободранные табуреты и гигантские сковороды, не моющиеся годами.
Бобби шел туда пешком, чтобы морозный утренний воздух выветрил из его головы последние остатки сна. Он добрался до «Богги» в начале шестого, солнце еще не встало, но в закусочной уже было полно народу. Ему пришлось прождать двадцать минут в помещении, пропахшем яичницей с беконом, прежде чем освободилось место в дальнем углу. У Бобби заурчало в животе, и он заказал глазунью из трех яиц, бекон и английскую булочку с маслом. Вряд ли стоило считать это достойным завтраком, но ему хотелось есть, и потому Бобби быстро проглотил еду и занялся кофе.
Сытость и переизбыток кофеина уже успели погрузить его в состояние легкой эйфории, когда пришла Д.Д. В узенькой белой футболке, на которой красными блестками было вышито «Берегись!». И по-прежнему в сапогах.
Она села рядом с Бобби, окинув взглядом его пустую тарелку.
— Ты ничего мне не оставил?
— А чего ты хочешь?
— Яичницу с беконом, французский тост. Ну и, может, порцию блинов.
— Даже так?
— Да. Я умираю от голода.
Бобби пошел к стойке сделать заказ. Когда он вернулся, Д.Д. переливала остатки его кофе в кружку, унесенную с раздачи. Он снова вернулся к стойке, наполнил кофейник и добавил сливки. Если память его не подводит, пристрастия Д.Д. в еде такие же, как у дальнобойщика. Побольше сливок, побольше сахара — и так далее, прямой путь к закупорке артерий.
Вернувшись к столу, он передал ей кофе, и она наконец смягчилась.
— Итак, кто тебя навел? — спросила Д.Д., раскрывая пакетик с сахаром.
— Харрис Рид, сыщик, работает на Гэньонов.
— Гэньонов? На Джеймса и Марианну?
— Весьма энергичный дуэт.
Д.Д. нахмурилась:
— А он откуда узнал?
— Понятия не имею.
— У него есть связи в департаменте?
— Возможно.
Она поморщилась.
— Ох уж мне эти полицейские участки. Один напьется, а у всех остальных похмелье. Стало быть, Гэньоны следят за событиями?
— Судя по всему.
— Как интересно. — Она высыпала в кофе сахар и теперь принялась за сливки. — А ты, Бобби? Если хорошенько подумать, не отправиться ли тебе куда-нибудь на рыбалку?
Он развел руками:
— Не могу.
— Да, я слышала об иске. Не повезло.
Бобби не мог не согласиться с ней.
— У тебя есть адвокат? Насколько все это серьезно?
— Не знаю. — Он пожал плечами. — Я пока еще не подыскивал себе адвоката, был слишком занят.
Она перестала размешивать кофе.
— Бобби, нужно относиться к таким делам серьезнее. Если на полицейского подали в суд лишь за то, что он делал свою работу… Это повод для размышления.
И он снова признал ее правоту.
— Вы, ребята, когда получили этот звонок, отправились на вызов вместо нас, никто и не думал вас подставлять.
Бобби не хотелось об этом говорить, сделанного все равно не поправишь.
— Так что произошло в гараже? — спросил он. — Что стряслось с нашим добрым доктором?
Д.Д. вздохнула, отхлебнула кофе и уселась поудобнее.
— Ничего толком не известно. Предположительно, что он с кем-то переспал ровно на один раз больше, чем следовало бы.
— Конкурент?
— Больше похоже на месть обозленного супруга. Доктора Рокко атаковали сзади. Нападавший оказался настолько силен, что отхватил ему ножом полшеи.
— Крови было много, — пробормотал Бобби.
— Еще бы. Убийца подождал, пока доктор начнет садиться в машину, поэтому почти все выплеснулось на водительское сиденье. И веселье на этом не закончилось. Доктора Рокко кастрировали.
— Кастрировали?
— Да, отрезали ему член, — устало уточнила Д.Д. — Мы нашли его в бардачке.
— Боже, — сказал Бобби.
— Точно.
Бобби нахмурился. Слишком личное дело. И чересчур много суеты.
— А что показывают камеры наблюдения?
— Я как раз просматривала записи. Они очень нечеткие, почти ничего не видно. Тот, кто это сделал, неглуп. Застал доктора врасплох, в его собственной машине. Убийца предположительно прятался на заднем сиденье. В «БМВ» тонированные стекла. Вдобавок стояла глубокая ночь. Любой прохожий увидит всего-навсего силуэты двух людей, сидящих в салоне. И никому в голову не придет, что один из пассажиров мертв, а у другого в руках зазубренное лезвие. Ох, люди. Готова поклясться, они насмотрелись слишком много фильмов.
— Такая уйма крови, — сказал Бобби. — Полагаю, вокруг полно отпечатков…
— Сам подумай. — Она подцепила вилкой тост и принялась жевать его. — Ты ведь там был, Бобби. Вообрази себе этот огромный холодный гараж, все подсобные помещения, с которыми он соединен, и скажи мне, что мы имеем.
