Вильям Кобб - Парижские Волки. Книга 2. Царь Зла
— Браво! — воскликнул Бискар, хлопая в ладоши. — Восхитительный монолог второй Манон Леско! Театр, да и только!
При этих словах он быстро вскочил со стула.
— А вот действительность! — резко проговорил он, своим острым, пронзительным взглядом впиваясь в глаза Изабеллы. Да, вот теперь послушай меня, — продолжал он. — Так ты полагаешь, что этот человек любил тебя? Ты думаешь, что без того рокового обстоятельства, которое открыло ему пикантную тайну твоего прошлого, ты думаешь, что в ином случае Жак остался бы верен тебе и никакая человеческая сила не смогла бы вырвать его из твоих объятий?
— О! Как любил он меня! — прошептала куртизанка.
— Вздор! Жак не любил тебя!
— Ты лжещь! Он не любил меня? Как ты посмел сказать мне это! Я как сейчас вижу его у своих ног вижу его прекрасные глубокие глаза, с нежной мольбой устремленные на меня, его светлый высокий лоб! Он не любил меня! Да разве ты понимаешь, что такое любовь?
— Жак не любил тебя! Он любит другую!
Изабелла задрожала всем телом. Неподвижно, как статуя, стояла она все на том же месте. Диким, бессмысленным взглядом смотрела она на Бискара, запустив тонкие белые пальцы в свои роскошные волосы. Нет, и вправду она не слышала его последних слов!
— Он любит другую.— повторил Бискар.
На этот раз словно электрическая искра пробежала по всему телу куртизанки. Судорожный стон вырвался из ее груди.
— Ты лжешь! — закричала она.
— Хочешь, я скажу имя той, которую он любит?
— Нет! Нет! Замолчи! Я не хочу тебя слушать! Дура я была, что разрешила тебе говорить.
— Жак любит ту девушку, которую он недавно спас в романтической ситуации. Ту самую, что ты встретила в карете, увозившей ее отсюда. Ее зовут Полиной де Соссэ!
Изабелла в бешенстве сжала руки. Острые ногти судорожно впились в тело.
— К чему так безжалостно мучить меня! — стонала она. — Ты хорошо знаешь, что это неправда! Он не расставался со мной. Я берегла его как зеницу ока! Говорю тебе, что это неправда!
— А если у меня есть доказательство?
— Доказательство! Нет! Это невозможно!
— Так знай, что Жак бросил тебя не потому, что ты была куртизанкой, не потому, что он стыдился связи с тобой! Он бежал отсюда только потому, что его звала другая женщина. И,торопясь к этой, другой, твой возлюбленный Жак оттолкнул тебя.
Страшно было смотреть на Изабеллу. И как бы ни было позорно прошлое этой женщины, сейчас даже в самых черствых сердцах она пробудила бы сострадание. Бедняжка рыдала и рвала на себе волосы.
Бискар наклонился к ней так близко, что она чувствовала его жаркое дыхание.
— Человек этот, которому ты отдала всю свою душу, для которого ты готова была бы жертвовать всем, человек этот сегодня ночью будет иметь свидание с другой женщиной!
При этих словах куртизанка заметалась.
— Если бы это было правдой! О, я убила бы его! вскричала она вне себя от злобы.
— Это правда. Но я не хочу, чтобы ты его убивала!
— С другой женщиной, — твердила Изабелла, не слушая своего собеседника.
— Сегодня ночью, через несколько часов, твой Жак, слышишь ли, твой Жак будет ждать прелестную Полину де Соссэ! Она придет к нему на свидание! Они обменяются поцелуями и клятвами в вечной любви!
— Нет! Я не верю тебе!
— А если ты своими глазами убедишься в этом?
— Я?
— Я покажу тебе его! Ты увидишь, с каким нетерпением ожидает он ту особу, которая обещала явиться на его зов, ты увидишь, как он пылает страстью к твоей сопернице, как досадует на то, что время тянется так медленно!
— Да замолчи же! Или ты не видишь, что я схожу с ума!
— Ты хочешь иметь в руках доказательство?
Изабелла пристально взглянула в лицо Бискару. Мертвенная бледность покрыла ее щеки. Глаза ее горели лихорадочным огнем.
— Тебе известно место свидания?
— Да.
— Чего требуешь ты от меня взамен?
— Я после скажу тебе!
— Ты хочешь мстить Жаку, и я нужна тебе как помощница?
— Быть может!
— Вот что! Если ты говоришь правду, если человек этот. Ах, я все еще сомневаюсь! Но если он любит другую, клянусь тебе, что будь ты даже палачом, я не вырвала бы его из твоих рук, я закричала бы тебе: «Отомсти за меня. Убей его!»
— Пойдем же! — перебил ее Бискар.
Герцогиня с отчаянной решимостью последовала за своим искусителем.
В это время Жак бродил по Парижу, с нетерпением ожидая часа таинственного полуночного свидания.
Чтобы понять, почему поступок Полины де Соссэ нисколько не казался ему странным, достаточно вспомнить, что Жак никогда не жил нормальной жизнью.
Он совсем не знал ни света, ни его обычаев, а доверчивость его доходила до наивности.
Ему казалось совершенно естественным, что молодая девушка, которую он спас с опасностью для собственной жизни, снова прибегла к его помощи.
Он строил догадки о том, какая опасность могла угрожать ей, но какова бы она ни была, он был готов, не раздумывая, пожертвовать собой для спасения этой прелестной девушки.
Как медленно тянулось для него время!
Образ Полины не выходил у него из головы. Он почти забыл прошлое и думал только о будущем.
Он подходил к дому маркиза де Фаверей.
Как известно, в этот вечер маркиз де Фаверей вместе с женой уехал к Арману де Бернэ, где собирался «Клуб Мертвых».
Фасад дома был погружен во мрак. Ничто не нарушало глубокой тишины, царившей в его залах, переходах и огромном саду.
Люси и Полина сидели в своей комнате и вели одну из тех интимных бесед, которым дружба придает особую прелесть.
Обе девушки любил и друг друга, как родные сестры. В характерах их было много общего: та же доброта, та же искренность, та же светлая вера в будущее.
Это был час откровений.
Люси знала о видах, которые имел на нее де Белен. Знала она от матери и о формальном предложении, сделанном герцогом, и о полученном им отказе.
Это было радостным известием для нее. Разумеется, она не боялась того, что отец принудит ее вступить в ненавистный брак. Это было исключено. Гораздо больше занимало ее участие Сильвереаля в этом сватовстве.
Временами покорность Матильды капризам мужа сильно тревожила Люси. Она не раз задавала себе вопрос: не будет ли когда-нибудь этот брак необходимой жертвой для спокойствия тетки?
Но все окончилось благополучно, в полном соответствии с желаниями девушки.
— Как я счастлива! — воскликнула Люси, бросаясь в объятия Полины.
Полина улыбнулась. Она догадывалась, что этот разрыв поддерживал в Люси какие-то смутные, неясные надежды.
На восклицание Люси Полина отвечала лишь именем, чуть слышно произнесенным ею, точно она боялась, что их кто-нибудь подслушает:
— Марсиаль!
Люси, зарумянившись, ловко отпарировала удар.
— Жак! — в свою очередь прошептала она, погрозив Полине своим розовеньким пальчиком.
Таким образом, не обмениваясь формальными признаниями, они, тем не менее, отлично знали самые сокровенные чувства друг друга. Что и говорить, в деле подобных открытий молодые девушки обладают особым искусством, которое трудно поддается научному объяснению.
Люси, пристально смотревшая в окно именно тогда, когда Марсиаль проходил через главный двор, а потом быстро хватавшая шитье, плохо скрывала свое волнение.
Полина, молчаливая, задумчивая, с трудом избегавшая искушения, в который уже раз пересказывала историю своего чудесного спасения.
Всего этого было более чем достаточно для того, чтобы каждая из них свободно читала в сердце другой.
В этот вечер они беззаботно болтали о своих планах, догадках и надеждах.
— Ты полагаешь, что Марсиаль думает обо мне? — допытывалась Люси.
— Что за человек этот граф де Шерлю? — спрашивала Полина.
И каждая из них старалась ободрить свою подругу.
— Да! Марсиаль любит тебя, — отвечала Полина. — Я столько раз видела, как он прогуливался во дворе, не спуская глаз с твоего окна!
— А Жак де Шерлю будет скоро представлен маме, — говорила Люси. — При встрече с ним ты опускала глаза, а то бы заметила, как нежен был его взгляд, как он дрожал от волнения.
И подруги крепко сжали друг друга в объятиях.
Дом маркиза де Фаверей фасадом выходил на предместье Сент-Оноре. Комната девушек помещалась в угловом флигеле, продолжением которого служила стена сада. Вдоль этой стены тянулся довольно узкий переулок, соединявший предместье с Елисейскими полями.
Обе девушки стояли у окна.
Полина машинально, а может быть, чтобы скрыть смущение, вызванное каким-нибудь замечанием проказницы Люси, немного приподняла кисейную занавеску и с любопытством заглянула в густую ночную мглу.
Вдруг она вздрогнула и удивленно вскрикнула.
— Что там такое? — с беспокойством спросила Люси.
— Как странно. Посмотри! Кто-то в переулке.
