Зелёная зона - Владимир Михайлович Алеников
— Да, — несколько смешался Виктор, — как же, конечно. То есть я хочу сказать, что она здесь. А вы-то кто? — спросил он с внезапной подозрительностью. — Кем вы ей будете?
— Я старый друг Арины, — снова приветливо улыбнулся мотоциклист. — Понимаете, мы очень беспокоились о ней…
— Понимаю, — ответил Виктор.
На самом деле он совершенно не понял, кто это «мы» и почему эти «мы» так беспокоились.
В это время вконец расшалившийся ветер рванулся в открытую дверь внутрь дома, норовя загасить свечи и разбить бокалы.
— Да чего ж мы стоим тут, — спохватился Виктор. — Заходите в дом.
— Спасибо, — просиял мотоциклист. — С большим удовольствием.
Он шагнул внутрь, и дверь за ним захлопнулась, пресекая новую попытку ветра прошмыгнуть вслед.
Знаменуя начало вечера, вдруг истошно закричала какая-то птица, захлопали крылья, заквакали лягушки, зазвенели цикады…
— Прошу прощения, я не представился, — чуть церемонно сказал мотоциклист, оказавшись внутри дома и с любопытством оглядываясь по сторонам. — Меня Максим зовут. Можно Макс.
— Я — Виктор. — Виктор крепко пожал протянутую ему руку. — Или просто Витя. Очень приятно познакомиться. Чувствуйте себя как дома.
— Спасибо, я постараюсь, — снова блеснул белозубой улыбкой Макс. — А где же Арина?
— Она переодевается, — почему-то вдруг смутился Виктор. — Скоро выйдет.
— Ясно, — все так же радостно кивнул гость. — Чистит перышки. Ничего, я не спешу.
Виктор поймал себя на том, что с момента появления Макса он стал вести себя несколько скованно. Так, скажем, он хотел крикнуть Арине, чтобы она поторопилась, и отчего-то не сделал этого. Разозлившись на себя за эту странность, он решил быть с гостем как можно более любезным.
— Хотите что-нибудь выпить? — предложил он. — Пива? Сок?
— У вас есть пиво?
Макс изумился так, как будто Виктор по меньшей мере предложил ему отведать козлиного молока.
— Классно! От пива я точно не откажусь. Если честно, в глотке просто все пересохло.
Виктор отправился на кухню.
— Я смотрю, вы собирались обедать, — сказал Макс, глядя на празднично накрытый стол. — Я вовсе не хотел вам помешать.
— О чем вы говорите! — возмутился Виктор, возвращаясь в гостиную с банками пива в руках. — Нисколько вы нам не помешаете. Снимайте куртку и присоединяйтесь. Пообедаем вместе, если вы, конечно, не против.
— Я не против, — кивнул Макс. — Спасибо, с удовольствием присоединюсь.
Куртку он, однако же, снимать не стал, а, потягивая пиво, медленно пошел по периметру комнаты, внимательно разглядывал висевшие по стенам фотографии.
Наступила пауза, и Виктор опять ощутил какую-то сковывавшую его неловкость.
— Как давно вы знаете Арину? — спросил он.
— Аришку-то? Очень давно, — несколько загадочно ответил Макс.
Виктор молчал.
Макс оглянулся на него и, видимо, почувствовав повисшую недосказанность, пояснил:
— Я знаю ее с тех пор, как она приехала в Россию. То есть уже восемь лет.
Восемь лет!
То есть она приехала тогда, когда умерла Лиза, автоматически отметил про себя Виктор.
Интересно, в какой именно день она приехала…
— Она была совсем маленькой девочкой, — медленно, словно вспоминая, продолжал Макс. — Ей очень нужна была помощь. Кто-то обязательно должен был опекать ее.
И он опять широко улыбнулся.
Виктор вежливо улыбнулся в ответ. Он неожиданно понял, что именно вызывало в нем столь раздражавшее его ощущение неловкости. У Макса была странная привычка во время разговора пристально смотреть прямо в глаза собеседнику, стараясь к тому же максимально близко подойти к нему. И без того достаточно большие голубые глаза его казались от этого еще больше, и никуда невозможно было деться от их ласкового внимательного взгляда.
Макс отвернулся и подошел к этажерке с граммофоном. Двигался он легко и быстро. Резкость движений скрадывалась мягкой, своеобразной пластикой. Под курткой и кожаными штанами угадывалось сильное, натренированное тело.
— Уау! — восхитился он. — Вот это аппарат! Кайф! Антиквариат, да? Я такие только в кино видел. А он работает?
— Конечно работает, — с невольной гордостью ответил Виктор. — Он принадлежал моему деду, я нашел его на чердаке среди разного хлама, когда дед умер. Он был сломан, так что мне пришлось повозиться, чтобы привести его в порядок. Я все починил и даже сделал его электрическим. Сейчас работает отлично…
— Класс! — покачал головой Макс.
Похоже, что все на свете вызывало в нем изумленное восхищение. Впрочем, Виктора и не надо было особенно подогревать. Он с облегчением уселся на своего любимого конька и мчался теперь во весь опор.
— Посмотрите сюда, — говорил он, открывая дверцы небольшого шкафчика. — Я собрал целую коллекцию старых граммофонных пластинок. Здесь есть и двадцатые годы, и тридцатые, и сороковые… началось с пяти штук, которые я тогда нашел на чердаке, а сейчас у меня, видите, их больше ста…
Этот монолог был неожиданно прерван появлением в комнате заскучавшего на кухне Лёхи.
— Это еще что за хренотень! — усмехнулся Макс. — Я смотрю, обед устал ждать и скачет к нам сам по себе.
— Нет-нет, — несколько натянуто улыбнулся Виктор.
Шутка гостя не пришлась ему по вкусу. В случаях, когда задевались те, кого он любил, Виктор моментально утрачивал чувство юмора. Это было особенностью его характера, он знал это за собой, но поделать ничего не мог.
— Это мой друг, — представил он. — Его зовут Лёха.
Макс мгновенно понял свою оплошность и постарался исправить ее.
— Привет, Лёха, — сказал он, вежливо поклонившись. — Очень приятно познакомиться. Меня зовут Макс.
Лёха покосил глазом и двумя прыжками оказался в дальнем углу комнаты.
— Похоже, он не очень-то разговорчивый, — заметил Макс, провожая его взглядом.
— Он просто должен привыкнуть, — вступился за своего любимца Виктор. — Не так уж часто за свою жизнь он встречал чужих людей.
— Нет вопросов, — развел руками Макс. — Я не спешу, так что, надеюсь, у нас будет время сойтись поближе.
Он снова повернулся к шкафу с пластинками.
— Так что за шедевры вы здесь собрали?
— О, здесь почти весь Утёсов, Оскар Строк, лучшие регтаймы Скотта Джоплина и даже Лолита Торрес, она была когда-то знаменитой в Союзе.
— Класс! — вновь восхитился Макс.
Он вытащил несколько пластинок и стал крутить их в руках, читая названия. Делал он это довольно небрежно, и Виктор забеспокоился.
— Пожалуйста, будьте осторожны, — попросил он, — их ничего не стоит сломать.
