Ли Чайлд - Один выстрел
– Девятьсот метров – немало, – сказал стрелок Кэш. – По правде говоря, с тех пор как я ушел из морской пехоты, не встречал никого, кто мог бы с такого расстояния вообще попасть в мишень.
– Я, возможно, зацепил бы кромку, – предположил Ричер.
– Здесь у меня нет такой дистанции, но есть хорошая трехсотметровка. Может, попробуете?
– Пожалуй, да.
Кэш открыл ящик и достал свежую мишень.
– Как вас зовут?
– Робби Ричардсон.
Роберт Клинтон Ричардсон – 301 очко в бэттинге в 1959-м, 141 попадание в 134 играх.
Кэш проставил на мишени – Р. Ричардсон, 300 метров, дату и время.
– Учет, – отметил Ричер.
– Привычка, – объяснил Кэш.
Внутри «яблочка» он нарисовал «икс» сантиметра полтора в высоту и около сантиметра в ширину. Оставил мишень на стойке и вышел в соседнюю комнату. Минуту спустя он вернулся с винтовкой – «ремингтоном» М-24 с оптическим прицелом «Леопольд ультра» и передними сошками, стандартной снайперской винтовкой морского пехотинца. Она выглядела далеко не новой, но была в отличном состоянии. Кэш отсоединил магазин и показал Ричеру, что тот пуст, передернул затвор и показал, что патронник тоже пуст. Рефлекс, порядок, предосторожность, профессиональная вежливость.
– Моя, – сказал Кэш. – Отрегулирована точно на триста метров.
– Хорошая винтовка, – одобрил Ричер.
Она и впрямь была хорошей.
– Один выстрел, – сказал Кэш, достал из кармана патрон и поставил его на «икс», нарисованный на бумажной мишени. Ричер улыбнулся. Он отлично понял суть вызова. Попадешь в «икс» – расскажу о Джеймсе Барре.
– Пойдем, – согласился Ричер.
Было безветренно, не жарко и не холодно. Идеальная погода для стрельбы. Кэш нес винтовку и мишень, а Ричер держал патрон. Он сели во внедорожник Кэша, и тот завел двигатель.
– Вам эта машина нравится? – поинтересовался Ричер.
– Так себе, – признался Кэш. – По мне лучше седан. Но тут вопрос имиджа, клиентам нравится эта модель.
Ландшафт представлял собой низкие холмы, поросшие травой и чахлыми деревцами. Чтобы проложить широкие прямые дорожки, использовали бульдозер. Каждая дорожка служила отдельным стрельбищем.
Ричер увидел три пикапа. Мужчины, которые ждали восьми часов, уже вовсю стреляли.
– Это образ жизни, – ответил Кэш на незаданный вопрос Ричера.
Кэш съехал с основной дороги и проехал метров триста по пустому стрельбищу. Вылез, закрепил мишень на рамке, сел в машину, развернулся и поехал назад. Остановился и пожелал:
– Удачи.
Ричер минуту посидел неподвижно. Четыре чашки крепкого кофе подряд не служили идеальной подготовкой для меткой стрельбы на длинную дистанцию. Но стрелять предстояло всего с трехсот метров, из хорошей винтовки, было безветренно, не жарко и не холодно. Приблизительно то же самое, что приставить дуло к центру мишени и выстрелить. Ричер мог сделать это с закрытыми глазами. Проблема была в том, что стояло на кону. Он хотел достать кукловода сильнее, чем выиграть кубок на закрытом состязании морпехов много лет назад. Ричер и сам не знал почему.
Он вылез из машины, прошел по ухабам до мата из кокосовых волокон, установил винтовку на сошки за метр от края мата, наклонился и зарядил. Затем встал прямо позади винтовки, нагнулся, опустился на колени и лег в полный рост. Прижал приклад к плечу, пригнул голову, закрыл левый глаз и посмотрел правым в прицел. Обвил ствол левой рукой и надавил вниз и назад. Надежно. Ричер раскинул ноги в стороны, подтянул левую ногу и уперся ребром подошвы в мат. Вес ноги фиксировал положение для стрельбы. Ричер расслабился.
Выдохнул, но вдоха не сделал. Помедлил секунду, вторую. Всю свою энергию он собрал внизу, в животе. Дал себе успокоиться. Посмотрел на мишень вожделеющим взглядом, нажал на спуск. Винтовка дернулась и грохнула.
В «яблочко», в самый «икс». Ричер подался назад и встал.
– Хороший выстрел, – похвалил Кэш.
– Хорошая винтовка, – ответил Ричер.
Кэш отнес винтовку в машину.
– Так я заслужил? – спросил Ричер.
– Чего?
– Чтоб со мной поговорили.
Кэш повернулся:
– Возможно, ты не захочешь услышать то, что я могу рассказать.
– А ты попробуй, – предложил Ричер.
Они вернулись к домикам. Кэш положил мишень Ричера, на которой стояла фамилия Ричардсон, в ящик на букву «Р», пробежал пальцами до буквы «Б» и вытащил толстую стопку.
– Погляди-ка, – предложил он.
Он раскинул мишени, как колоду карт, по всей длине стойки. Под первым рядом лег второй. В итоге получилось тридцать две мишени, под каждой – имя Барра, дистанция триста метров, время и даты за три года.
Все мишени демонстрировали блестящий результат.
Ричер посмотрел на них изучающим взглядом.
– Из какой винтовки он стрелял?
– Из собственной – «суперматч». Отличная винтовка.
– Тебе копы звонили?
– Звонил один, Эмерсон. Очень порядочно себя повел. Я вложил в стрельбище уйму сил, а за ним могла пойти дурная слава, потому что Барр здесь тренировался.
– А что насчет его дружка Чарли?
– По сравнению с Барром – безнадега.
Кэш открыл другой ящик, пробежал пальцами до буквы «С» и вынул еще одну стопку мишеней.
– Чарли Смит, – сказал он. – По виду тоже из бывших военных.
– Они всегда появлялись вместе? – спросил Ричер.
– Как хлеб и масло, – ответил Кэш.
– Стреляли на разных дорожках?
– На разных планетах.
Ричер кивнул. С точки зрения оценки по баллам мишени Чарли выглядели намного хуже, чем Джеймса Барра. Но его попадания не выглядели случайными – в них угадывалась странная закономерность. Чарли прицеливался, но мазал. Может, из-за сильного астигматизма.
– Что он за человек? – спросил Ричер.
– Чарли? Я так и не понял.
– Коротышка, верно?
– Мелкий, волосы чудные.
– Барр покупал патроны здесь, так?
– «Лейк-Сити», дорогие.
– Да и винтовка у него не из дешевых.
– Он такую заслуживал.
– А какая у Чарли?
– Такая же. Просто копия. Но она ему – что корове седло.
– Можно взять одну мишень Джеймса Барра?
– На кой черт?
– На память.
Кэш вытащил мишень, Ричер ее сложил и сунул в карман рубашки.
– Удачи тебе с твоим приятелем, – пожелал Кэш.
– Барр мне не приятель, – заметил Ричер. – Но за помощь спасибо.
– Всегда пожалуйста – я тебя узнал, когда ты лег за винтовкой. Такое положение «лежа» я никогда не забуду. Ты победил на закрытых состязаниях через десять лет после того, как я в них участвовал. Я был среди зрителей. Твое настоящее имя – Ричер.
– В твое время состязания были сложнее, – сказал Ричер. – Через десять лет на них собиралась кучка дохляков.
Ричер остановился на последней бензозаправке в Кентукки, залил полный бак для Янни и позвонил Хелен Родин.
– Коп все еще там? – спросил он.
– Два копа.
– Франклин уже приступил?
– С самого утра.
– Где его офис?
Хелен дала ему адрес. Ричер глянул на часы:
– В четыре там.
– Как съездили в Кентукки?
– Пока не понял.
Белантонио работал в лаборатории с семи утра. Он пытался снять отпечатки пальцев с оставленного под эстакадой телефона и ничего не получил. Затем он скопировал список звонков. Последним набирали номер Хелен Родин, а предпоследним – Эмерсона. Оба звонка, ясно, сделал Ричер. Потом шел длинный ряд звонков на сотовые номера, зарегистрированные на «Специализированные службы Индианы».
Белантонио перешел к записям камер на автостоянке. Первым «кадиллаком» на пленке был «эльдорадо». Цвета слоновой кости. Он припарковался до десяти утра в среду и стоял пять часов. Вторым – новый СТС, был припаркован вскоре после обеда во вторник и простоял два часа. Третий – черный «кадиллак-девилль» – въехал на автостоянку сразу после шести утра в пятницу, когда там должно было быть более или менее пусто. Камеры записали, как он быстро и уверенно взлетел по пандусу и выехал всего четыре минуты спустя.
Достаточно, чтобы поставить конус.
Ни при въезде, ни при выезде водителя рассмотреть было невозможно. За ветровым стеклом виднелось какое-то серое пятно. Может, это был Барр, а может, и нет.
Затем он изучил результаты обследования квартиры Александры Дюпре. Ничего интересного, за исключением отпечатков пальцев. Там была мешанина из отпечатков, как и во всех квартирах. Большинство принадлежало девушке, но было и четыре другие серии. Три из них не идентифицировались. Четвертая принадлежала Джеймсу Барру.
Джеймс Барр был у Александры Дюпре в гостиной, на кухне, в ванной. Четкие отпечатки, полное совпадение.
Белантонио записал это для Эмерсона.
Затем он прочитал отчет медэксперта. Александра Дюпре была убита одним сильным ударом в правый висок, нанесенным левшой. Она упала на гравийную поверхность, содержавшую органические вещества, включавшие траву и грязь. Но нашли ее в переулке, вымощенном известняком. Значит, тело было перемещено. Другие физиологические данные тоже это подтверждали.
