Дуглас Престон - Танец на кладбище
– Да, я об этом слышал.
– Это целая история. Старик отказался садиться в лодку, пока не будут спасены все женщины и дети, а его супруга не захотела покидать мужа. Она усадила в лодку свою горничную и погибла вместе с мужем. После их смерти поместье в Инвуде пришло в упадок. Однако я выяснил, что еще раньше там убили садовника, а также произошло несколько несчастных случаев, после чего Штраусы избегали там бывать…
– А как насчет Вилля? – осторожно перебил его Пендергаст.
– Вы имеете в виду Вилль-де-Жирондель? – сморщившись, переспросил Рен. – Весьма загадочное место. Боюсь, что пока я не слишком много раскопал и вряд ли сумею узнать больше.
Пендергаст нетерпеливо махнул рукой:
– Расскажите хотя бы то, что знаете.
– Хорошо.
Рен отогнул указательный палец, как бы отсчитывая важные моменты своего сообщения.
– Первое здание Вилля, как его теперь называют, было построено в начале сороковых годов восемнадцатого века религиозной сектой, бежавшей из Англии от преследований. Они поселились на севере Манхэттена в том самом лесу, который сейчас называется Инвудским парком. Пилигримы эти были довольно непрактичны. Это были городские жители – писатели, учителя и даже один банкир, – абсолютно не приспособленные к жизни на земле. Будучи уверены, что жить и работать нужно единой коммуной, они с помощью приплывших с ними плотников соорудили огромную постройку из дерева и камня, которая служила одновременно крепостью, церковью, жилым помещением и мастерской.
Рен отогнул второй палец.
– Но место, где они поселились, было каменистым и малопригодным для земледелия или скотоводства, даже если среди них и были те, кто имел об этом какое-то представление. Вокруг не осталось индейцев, которые могли бы им что-то подсказать, – делавары давно ушли из этих мест, а ближайшее поселение европейцев находилось на другом конце Манхэттена в двух днях пути от Инвуда. К рыбной ловле они тоже не проявляли интереса. Лучшие места на острове уже заняли несколько фермеров, которые были не прочь торговать за твердую валюту, но не имели ни малейшего желания содержать всю коммуну даром.
– Стало быть, их планы были обречены на провал, – пробормотал Пендергаст.
– Совершенно верно. Вскоре наступило разочарование, начались распри. Лет через десять колония распалась, ее жители разъехались по Новой Англии или вернулись в Европу. Поселение опустело. Осталась лишь брошенная постройка – свидетель несбывшихся надежд. Их главный – я не смог выяснить его имени, но это он снарядил корабль и купил землю – переехал в южную часть Манхэттена и стал владельцем фермы.
– Продолжайте.
– Прошло сто лет. Году этак в тысяча восемьсот пятьдесят восьмом – пятьдесят девятом в Нью-Йорк прибыла с юга некая разноперая компания. По тем понятиям это был всякий сброд. Главарем у них был проповедник из Батон-Ружа, преподобный Мишем Уокер, собравший вокруг себя небольшую группу из французских креолов, которых по какой-то причине изгнали из их общины, и нескольких рабов из Вест-Индии. Постепенно к ним присоединилась и другая публика: каджуны[12], португальские еретики и обитатели луизианских болот, которые считались язычниками и занимались черной магией. Это было не вуду или обеа в их традиционной форме, а скорее совершенно новое верование, созданное на основе древних культов. Их исход с южного побережья в Нью-Йорк был долгим и трудным. Где бы они ни останавливались, местные жители, возмущенные их религиозными ритуалами, изгоняли пришельцев прочь. О них ходили самые страшные слухи: якобы они похищают младенцев, приносят в жертву животных, оживляют мертвецов. Сообщество это было тайным по своей природе, а тот прием, который ему оказывали жители, никак не способствовал его открытости. Наконец Уокер и его компания добрались до Манхэттена, где набрели на затерянную в лесах постройку, которую сто лет назад покинули пилигримы. Там они и осели, укрепив стены и заложив окна кирпичом. Местные жители опять протестовали, было несколько открытых столкновений, о которых стыдливо упоминала пресса, но дело так ничем и не кончилось. С каждым годом Вилль становился все более уединенным местом.
Пендергаст понимающе кивнул:
– А в наше время?
– Сообщения о принесении в жертву животных поступают от местных жителей уже много лет. – Сделав паузу, Рен чуть заметно улыбнулся. – Похоже, они там соблюдают обет безбрачия. Как шекеры[13].
Пендергаст удивленно вскинул брови:
– Безбрачие? Но ведь они до сих пор не вымерли.
– Не только не вымерли, а сохраняют постоянную численность – сто сорок четыре человека. Одни лишь взрослые мужчины. Считается, что они пополняют свои ряды за счет новообращенных, за которыми весьма энергично охотятся, причем всегда по ночам. Выбирают, как правило, недовольных, психически неустойчивых, маргиналов. Идеальный материал для вербовщиков. Когда умирает кто-нибудь из общины, ему сразу же находят замену. О них ходят странные слухи. – Черные глаза Рена заблестели.
– Какие?
– Будто бы по ночам там бродит кровожадный мертвец. Зомби. – Рен тихо рассмеялся.
– А какова история земли и других построек?
– В тысяча девятьсот шестнадцатом году вся окружающая территория была приобретена городским департаментом парков. Все ветхие постройки снесли, однако Вилль не тронули. Похоже, власти решили не связываться.
– Понимаю. – Пендергаст как-то странно взглянул на Рена. – Благодарю вас. Отличное начало. Мне бы хотелось, чтобы вы продолжили свои изыскания.
Рен с любопытством посмотрел на спецагента:
– А в чем, собственно, дело, hypocrite lecteur? Почему вы этим заинтересовались?
Пендергаст ответил не сразу. На его лице появилось отсутствующее выражение.
– Пока еще рано говорить об этом, – сказал он, вернувшись к действительности.
– Скажите по крайней мере, здесь какой-то личный интерес?
– Дайте мне знать, когда найдете что-нибудь еще, – ушел от ответа Пендергаст, откланиваясь.
Ему предстоял долгий обратный путь к поверхности земли.
Глава 27
Введя в базу данных последний образец, Нора закрыла файл, запечатала пакет с черепками и отложила его в сторону. Потянувшись, она посмотрела на часы. Было около десяти вечера. Музей мирно отдыхал под недремлющим оком охраны.
Нора оглядела свой кабинет. Полки с памятниками материальной культуры, бумаги и папки, запертая дверь. Сегодня она впервые сумела мобилизовать себя и кое-что сделать. Возможно, потому, что поток сочувствующих стал наконец иссякать. А может быть, ей помогало сознание, что она вносит какой-то реальный вклад в раскрытие убийства. Анализ ДНК для Пендергаста – это только начало. Сегодня ночью она сделает кое-что еще.
Нора глубоко вздохнула. Странно, но она не чувствовала страха. Только мрачную решимость добраться до убийцы Билла и обрести хоть какой-то покой на обломках своего разрушенного мира.
Нора убрала пакет с черепками на полку. Днем она зашла к своему новому боссу Эндрю Гетцу, начальнику антропологического отдела. Там она получила письменную гарантию финансирования ее летней экспедиции в Юту. Ей предстояла долгая тоскливая зима, и она надеялась, что составление подробного плана исследований поможет ее пережить.
В коридоре послышались отзвуки детских голосов. В последнее время музей ввел практику вечерних экскурсий для организованных групп школьников. Нора с неодобрением покачала головой. Руководство готово на все, лишь бы немного заработать.
Когда голоса затихли, кто-то осторожно постучал в дверь.
Нора в ужасе застыла. Сердце у нее бешено заколотилось. Но тут же успокоила себя: Феринг не стал бы стучать.
Стук повторился.
– Кто там? – хрипло спросила Нора.
– Агент Пендергаст.
Да, это был его голос. Нора быстро открыла дверь. В коридоре, прислонившись к косяку, стоял спецагент в черном кашемировом пальто поверх неизменного черного костюма.
– Разрешите войти?
Нора пропустила его в кабинет.
Проскользнув внутрь, агент быстро окинул взглядом комнату, после чего его светлые глаза остановились на Норе.
– Хочу еще раз поблагодарить вас за помощь.
– Не стоит. Я готова делать что угодно, только бы найти убийцу.
– Не сомневаюсь. Вот об этом я и хотел с вами поговорить.
Закрыв дверь, Пендергаст повернулся к Норе:
– Насколько я понимаю, вы собираетесь проводить собственное расследование?
– Совершенно верно.
– И все просьбы предоставить это профессионалам и не подвергать свою жизнь смертельной опасности будут гласом вопиющего в пустыне?
Нора утвердительно кивнула.
Пендергаст внимательно посмотрел на нее:
– В таком случае вы должны кое-что для меня сделать.
– Что именно?
Вынув из кармана какой-то предмет, Пендергаст вручил его Норе:
– Носите это на шее, не снимая.
Нора опустила глаза. На ее ладони лежало что-то похожее на амулет – украшенный перьями замшевый шарик на золотой цепочке. Нора осторожно надавила на шарик. Внутри был какой-то порошок.
