Джорджо Фалетти - Я убиваю
Он вышел в сад через огромные, распахнутые прямо в ночь стеклянные двери. Снаружи хитроумная цветная подсветка создавала теневые эффекты среди деревьев, кустарников и цветочных клумб – заслуга специалиста по ландшафту, выписанного из Финляндии. Он отцепил галстук-«бабочку» с элегантного смокинга от «Армани» и расстегнул белую рубашку. Не расшнуровывая, скинул, придержав пятку носком, лакированные ботинки. Наклонившись, снял и шелковые носки, бросив их тут же. Он любил ходить босиком по влажной траве. И теперь направился к ярко освещенному бассейну с переливом, который днем, казалось, соприкасался с морем, а сейчас сверкал, словно огромный аквамарин, вставленный во мрак ночи.
Он опустился в шезлонг у края бассейна и вытянул ноги. Осмотрелся. Луна была в ущербе этой ночью, на море мерцали редкие огни. Прямо перед ним за высоким мысом в контражуре угадывались огни Монте-Карло, откуда сегодня вечером приехало большинство гостей.
Слева находился дом.
Йосида обернулся к нему. Он любил этот дом, считал его просто подарком судьбы. Здание в стиле ретро восхищало его сочетанием красоты со строгой функциональностью. Талантливый архитектор построил некогда этот дом для звезды былых лет – Греты Гарбо. Когда Аллен приобрел это долго пустовавшее здание, то поручил перестроить его одному знаменитому и тоже очень талантливому архитектору, Фрэнку Гери,[23] спроектировавшему музей Гугенхейма в Бильбао.[24]
Он предоставил архитектору полную свободу действий, попросив только об одном – сохранить нетронутым сам дух дома. В результате получилось нечто совершенно ошеломительное, к тому же в сочетании с самой передовой технологией. Вилла, при виде которой люди буквально замирали, открыв от изумления рты, – что случилось и с ним самим, когда он впервые вошел сюда. Ни минуты не задумываясь, он оплатил счет за услуги, где нулям, казалось не было конца.
Он откинулся на спинку шезлонга, повертел головой, расслабляя шейные позвонки. Затем достал из внутреннего кармана золотой флакончик. Отвинтил крышку и высыпал на ладонь крохотную щепотку белого порошка. Поднес к носу и втянул кокаин прямо с руки, отерев пальцем ноздри, чтобы вобрать остатки.
Все вокруг говорило о его успехе и силе. И все же Аллен Йосида не строил иллюзий. Он очень хорошо помнил своего отца, который гнул спину, выгружая из рефрижераторов ящики со свежей рыбой, поступавшей с побережья, и развозя их потом на своем пикапе в японские рестораны. Он помнил, как тот возвращался домой с работы, весь пропахнув рыбой, и сколько ни мылся, не мог удалить запах с рук. Помнил их запущенный дом в столь же запущенном квартале Нью-Йорка и бесконечные разговоры родителей, что нужно починить крышу и исправить сантехнику. Он до сих пор слышит, как гудели старые трубы, стоило открыть кран, из которого лилась желтая, ржавая вода, и приходилось долго ждать, прежде чем она становилась прозрачной и можно было помыться.
Он, сын американки и японца, вырос на стыке двух культур. Он слыл гайдзином, чужаком, из-за узколобости местных японцев и оставался «желтой мордой» для белых американцев.
Для всех остальных – негров, пуэрториканцев, итальянцев – он был всего лишь еще одним мальчишкой-полукровкой на улицах города.
Он почувствовал резкий толчок кокаина, проникавшего в кровь, и провел рукой по густым и блестящим, как шелк, волосам.
Уже давно не строил он никаких иллюзий. Он никогда их не строил. Все эти люди, что собрались нынешним вечером у него в гостях, пальцем не шевельнули бы, не стань он тем, кем стал. Если бы не олицетворял собой миллиарды долларов. Вряд ли кого-нибудь из них интересовало, гений он на самом деле или нет. Всем было ясно только одно: его гений принес ему колоссальную удачу, причислив к десяти самым богатым людям в мире.
Остальное стоило немногого. Когда результат достигнут, никого уже не интересует, как он был достигнут. Для всех Аллен был блистательным создателем «Сакрифайлз» – операционной системы, которая обеспечила фирме «Майкрософт» мировой рынок информатики. Ему было восемнадцать, когда он создал «Дзен электроникс», получив кредит от банка, поверившего в проект. Группа инвесторов была потрясена оперативной простотой его системы.
Его успех должен был разделить Билли Ла Руэлль. Билли Ла Руэлль, его самый близкий друг, учившийся вместе с ним в школе информатики, тот самый, который однажды пришел к нему домой с гениальной идей революционной оперативной системы, позволявшей обходиться без DOS. Они работали в полнейшей секретности, у него дома или у Билли, работали месяцами, нередко и по ночам, соединив свои компьютеры в сеть. К сожалению, Билли упал с крыши, в тот день, когда они поднялись туда, чтобы установить телевизионную антенну накануне решающего матча между «Чикаго буллз» и «Лейкерз». Он скользнул по наклонному скату, словно конек по льду, и повис на водосточной трубе. Он же, Аллен, стоял и смотрел на него, ничего не предпринимая, пока Билли просил о помощи. Его тело качалось в воздухе, и Аллен слышал страшный скрип жести, которая постепенно уступала под тяжестью Билли. Видел, как побелели у того косточки на пальцах от усилия, с каким он пытался удержаться за острый край трубы и вместе с тем – за жизнь.
Билл с жутким криком полетел вниз, в отчаянии глядя на Аллена вытаращенными глазами. Он рухнул с глухим ударом на асфальт у гаража и остался недвижим, с неестественно свернутой шеей. Кусок оторвавшейся трубы упал, словно в насмешку, в баскетбольную корзину, висевшую на стене дома, возле которой они с Биллом играли во время перерывов в работе. Когда мать Билли с криком выбежала во двор, Аллен спустился в комнату друга и скачал на несколько дискет все, что было в его компьютере, прежде чем тщательно стереть все с жесткого диска.
Он сунул дискеты в задний карман джинсов и поспешил во двор к бездыханному телу Билла.
Мать сидела на земле, положив голову сына на колени и разговаривала с ним, гладя по голове.
Аллен Йосида пролил свои крокодиловы слезы. Он тоже опустился на колени, ощущая, как твердые дискеты оттягивают задний карман. Кто-то из соседей вызвал «скорую». Врачи примчались быстро, освобождая себе дорогу сиреной, странным образом походившей на плач матери Билли. Машина остановилась, скрипнув тормозами. И санитары не спеша унесли тело его друга, накрытое белой простыней.
Старая история. История, которую надо забыть. Теперь его родители живут во Флориде, отец сумел, наконец, избавиться от запаха рыбы на руках. А если и нет, то благодаря долларам сына все готовы были считать вонь рыбы ароматом духов. Он оплатил расходы по лечению матери Билла от алкоголизма и купил ей с мужем дом в престижном районе, где они без проблем жили на деньги, которые он перечислял им каждый месяц. Мать его друга, когда они встретились однажды, поцеловала ему руки. И он, сколько ни мыл их потом, еще долго ощущал на коже ожог от этого поцелуя.
Аллен вернулся в дом. Снял пиджак и накинул на плечи, придерживая одной рукой. Почувствовал ночную сырость, которая пропитывала тонкую ткань прилипшей к телу сорочки.
Он сорвал с цветущего куста белую гардению и понюхал. И хотя нос был оглушен кокаином, все же уловил нежный аромат.
Он вернулся в гостиную, достал из внутреннего кармана пиджака пульт и нажал кнопку. Бронированные стекла бесшумно закрылись, поворачиваясь на превосходно смазанных петлях. Точно так же он погасил свет, оставив только дежурное освещение – несколько светодиодов на стене.
Наконец он остался один. Пора уделить немного времени себе и своему удовольствию. Своему тайному удовольствию.
Манекенщицы, банкиры, звезды рока, актеры, заполнявшие его вечеринки, были всего лишь цветными брызгами на белой стене. Их лица и слова нужно было забыть столь же откровенно, сколь и они старались обратить на себя внимание. Аллен Йосида был красивым мужчиной. От матери-американки он унаследовал телосложение и рост янки, а от отца восточную стройность и гибкость фигуры. В его лице гармонично сочетались признаки обеих рас с тем ярким очарованием, какое свойственно всему случайному. Его деньги и внешность привлекали всех, а одиночество вызывало любопытство. Особенно женщин, демонстрировавших перед ним свои груди и стройные тела. Их обещания на их лицах читались столь легко, что еще не начав читать, уже можно было угадать слово «конец».
По мнению Аллена Йосиды, секс был удовольствием глупцов.
Из гостиной он прошел по короткому коридору, соединявшему ее с кухней и столовой, остановился у изогнутой панели из радики, нажал скрытую кнопку, и стена ушла вглубь.
Перед ним была лестница, она вела вниз.
Он стал спускаться, подгоняемый легким нетерпением. У него была новая видеокассета для просмотра – совершенно новая, он получил ее днем раньше, и еще не нашел времени посмотреть ее так, как он любил: удобно расположившись в небольшом зале перед плазменным экраном, потягивая охлажденное шампанское и наслаждаясь каждым мгновением.
