Денис Чекалов - Пусть это вас не беспокоит

— Двое из них остались в живых, — хрипло ответил Рендалл.

— И один из них на всю жизнь остался инвалидом, — сказала Франсуаз. — Теперь он может передвигаться только при помощи инвалидной коляски.

— А что же поделывает наш ловкий капитан? — спросил я. — Купил себе особнячок в Голливуде, носит двухсотдолларовые рубашки и держит дворецкого. Многим ребятам, вернувшимся из Панамы, Персидского залива и прочих курортов, будет интересно поговорить с вами.

Рендалл стоял, прислонившись спиной к подоконнику и обхватив его руками. Его улыбка начинала вновь наливаться жизнью, но правый угол рта отчего-то упорно стремился вниз, и лицо уже не выглядело таким самоуверенным.

— Но вы ведь не собираетесь это сделать, — его голос тоже начинал успокаиваться. — Конечно, вы не хотите делать этого. Да и зачем? Вам надо просто напугать меня и заставить делать то, чего хотите вы.

Франсуаз встала и сделала несколько шагов к нему.

— В восемь часов вечера, — жестко сказала она. — Сегодня. Вы приедете к нам и будете сотрудничать.

Рендалл хмыкнул.

— Я уже говорил, что играю только роль исполнителя. Не все ниточки находятся в моих руках.

— Это я слышал, — подтвердил я. — Авангард. Но бить будут именно вас.

— Думаешь, они убьют его? — спросила Франсуаз.

— Нет, пожалуй. Сломают пару ребер, возможно, ногу. Без сотрясения мозга он тоже не обойдется. Не знаю, какую часть тела, но что-нибудь они ему повредят безвозвратно. Возможно, выбьют глаз. Или сломают позвоночник. А может, они его кастрируют? Как ты считаешь, Френки?

Возможно, это покажется вам дешевой болтовней из напыщенного романа. Но Уесли Рендалл так не считал. Он служил в армии США и смог получить звание капитана. Под влажными листьями джунглей он прекрасно выучил, на что способны солдаты по отношению к врагу.

А он был враг.

Рендалл подался назад, но у него это плохо получилось, так как он уперся в окно. Улыбка исчезла с лица, так и не успев расцвести.

— Мы не можете требовать от меня больше, чем я могу дать, — сказал он. Ему явно не хотелось попасть в руки бывших однополчан. — Все документы, компрометирующие молодого Картера, я уже отдал. Если я назову имя этого человека, мне конец.

— Плохо быть загнанным в угол, Уес, — сочувственно сказал я.

— Нам нужно сотрудничество, — произнесла Франсуаз. — К восьми часам вы должны принести все, что у вас есть. И быть готовым сделать все, что мы скажем. Вы ведь не хотите, чтобы Кларенс Картер был обвинен в убийстве?

— Думаю, что нет.

Вопрос о времени стал темой для долгого обсуждения за завтраком. Я настаивал, что мы должны заставить Рендалла действовать немедленно и привезти заявление на подпись. Франсуаз полагала, что это было бы чересчур опасно. Мы рисковали оторвать ботву, оставив саму морковку в почве. Если передавить на Рендалла, говорила Френки, то стоящий за ним человек может просто разделаться с ним, и мы останемся без всяких зацепок. Нам не было известно, на что способна Лиза Картер, когда встают на ее пути.

Поэтому было решено оставить Уесли Рендаллу видимость свободы, назначив встречу на восемь вечера. Он не был дураком и к этому времени успел бы успокоиться. При удачном раскладе он станет играть на нашей стороне, и, возможно, Джейсон Картер даже отвалил бы ему несколько тысчонок за труды. Прижатый же к стене, Рендалл мог повести себя непредсказуемо и поломать нашу игру. По крайней мере, так полагали мы тем утром.

— Надеюсь, Уес, ты не поглупел настолько, чтобы пытаться бежать, — мягко предупредил я. — У старого банкира достаточно денег и он может позволить себе держать тебя под колпаком. Фактически, ты в мышеловке.

Именно так он и чувствовал себя в тот момент.

Когда мы вышли из его особняка и сели в машину, Франсуаз спросила:

— Ты думаешь, он заметил, что мы прослушиваем его телефон?

— Это не имеет значения, — ответил я. — В любом случае, ему потребуется как-то связаться с Лизой Картер или с кем-нибудь другим. А люди Мартина достаточно надежно стерегут его.

Отъезжая от дома Рендалла, я снова не посмотрел, следил ли он за нами через окно.

Голос Джейсона Картера показался мне встревоженным.

— Вы должны срочно приехать, — сказал банкир. — И привести те доказательства, о которых говорили.

Я переложил трубку в другую руку и произнес:

— Если случилось что-то важное, вам будет лучше рассказать мне об этом прямо сейчас. Тогда я смогу сказать вам, что делать. Итак?

Банкир крякнул. Если бы я только что не слышал его голоса, то мог бы подумать, что разговариваю с уткой.

— Здесь пришла какая-то истеричная женщина, — пожаловался он. — Говорит, что она — мать той девушки, ну, вы понимаете. — Мне вновь представился случай восхититься богатством его лексики. — Она говорит, что подаст на меня какой-то гражданский иск из-за того, что мой племянник убил ее дочь. Вы должны немедленно приехать и тыкнуть ей в нос те доказательства, о которых говорили вчера.

Вот как. А я уже и забыл о том, что мы по уши завалены уликами. Теперь следовало выяснить самое главное.

— Она одна?

— Нет, с ней какая-то выдра, говорит, что ее адвокат.

Я поднял глаза и увидел Франсуаз. Она шла ко мне, на ходу размешивая ложечкой сахар в кофе. Я кивнул ей на параллельный аппарат и задал следующий вопрос:

— Как зовут адвоката, мистер Картер?

— Какая разница, — досадливо ответил банкир. — Вы просто должны приехать, и все.

— Мистер Картер, — я старался, чтобы мой голос звучал как можно мягче. — Как имя этой женщины?

Трубка замолчала, и я услышал приглушенные голоса. Франсуаз опустилась в кресло и приложила трубку к уху.

— Какая-то Патрисия Огден, — сказал банкир. — Так вы приедете?

— Мы выезжаем, — я положил трубку. Франсуаз сделал то же самое.

— Пожалуй, мне все же придется отправить в нокаут пожилую даму, — сказал я, набирая номер. — Мне кажется, у нас будет, чем заняться, пока мы ждем известий от мистера Рендалла.

Как только речь заходит об убийстве — или каком-нибудь другом столь же примечательном событии — как со всех сторон начинают слетаться люди, готовые помочь вам бороться с вашей алчностью. Одними из первых на запах падали слетаются адвокаты, и эта дама была одной из них.

Мне доводилось несколько раз встречать Патрисию Огден в суде и за его пределами, и, должен признать, ни в одном из этих мест свидание с ней не доставляло мне удовольствия. Она была среднего роста и на удивление невзрачна, а не в меру толстые щеки еще больше портили ее лицо. Зато она была известна как один из самых въедливых и неразборчивых на средства адвокатов западного побережья. Она никогда не стала бы защищать интересы никому не известной женщины из Северного Техаса, если бы не фамилия Картер, от которой пахнет деньгами на целую морскую милю.

Пока наш автомобиль проезжал под развесистыми деревьями, украшавшими ведущую к особняку Картеров аллею, я размышлял о том, насколько Патрисия Огден способна помешать столь тщательно разработанному плану уничтожения Уесли Рендалла.

Дверь нам открыл невысокий человек в очках и длинными волнистыми волосами. Он представился Картером-младшим, и по выражению его лица я не смог понять, какие чувства вызывает у него бедственное положение кузена.

Джейсон Картер широкими шагами промерил холл и оказался около нас.

— Вы должны поставить на место этих женщин, — резко сказал он. — Они несут вздор. Эта истеричка потребовала от меня пять миллионов долларов за то, что мой племянник якобы убил ее дочь. Боже! Разве так делаются дела? Она способна торговать телом своей мертвой дочери. Если бы за фунт трупа ей предложили бы по сотне, она давно принялась бы расчленять его.

— Успокойся, отец, — тихим твердым голосом произнес Джонатан. — Ты ничего не добьешься, если станешь нервничать.

— Вы привезли доказательства? — спросил банкир. Мне показалось, что он представлял их в виде кролика, которого я несу во внутреннем кармане и в нужный момент извлеку за уши.

— Мы не станем обнародовать ничего, пока не наступит время, — сказала Франсуаз. — Если они хотят — пусть подают в суд. У них ничего не выйдет.

— Вы ошибаетесь, мисс Дюпон, — раздался резкий голос со стороны комнат. Белая моль Патрисия Огден собственной персоной явилась на сцену. Вслед за ней семенила высокая пожилая женщина с безвкусным коком на голове.

— Миссис Шелл, — сказала Патрисия. — Это Майкл Амбрустер и Франсуаза Дюпон, которых мистер Картер нанял для защиты своего племянника.

Она любит коверкать чужие имена. В этом есть что-то от комплекса неполноценности.

Я подошел к ним ближе, и вяло поднял руку. Патрисия Огден резко протянула свою, и ее пальцы судорожно сжали воздух. Моя кисть в изящном жесте обвела комнату.