Таня Карвер - Жажда
Она уже подняла руку, чтобы постучать, как вечерний воздух внезапно разорвал резкий звук. Как будто на полную мощность включилась охранная сигнализация машины или дома. В конце улицы находился железнодорожный переезд. Своей задней частью эти дома выходили на железнодорожную магистраль в сторону Лондона. Замечательно, подумала Роза. И пожалела, что находится здесь.
Роза Мартин была амбициозна. И не делала из этого секрета. Два года назад она вышла замуж за адвоката, с которым они и сейчас жили в собственном достаточно большом доме в эдвардианском стиле, расположенном в районе Олд Хис. Детей у них не было, — в этом она была непреклонна, — и не будет до тех пор, пока она максимально не продвинется по карьерной лестнице.
Ее муж Тим был хорошим человеком. Надежный, честный, стойкий. Даже замкнутый. Воплощение всех достоинств, которыми она восхищалась в мужчинах. И, разумеется, она любила его. Но это не остановило ее от романа с Беном Фенвиком.
Началось это, как часто бывает в таких случаях, с нескольких рюмок после работы. Сначала в общей компании, но потом они разговорились, понравились друг другу и начали встречаться уже отдельно. Очень скоро они стали рассказывать своим супругам о том, что нужно задерживаться на работе, а сами снимали комнаты в гостинцах, где могли удовлетворять свое вожделение на уровнях, которые Роза находила животными, но весьма очистительными.
Об этой связи она не особенно задумывалась. На них просто действовало взаимное влечение. Обуздать его было несложно, она могла легко справиться с ним. У Бена было кое-что, чего не было в Тиме, и к тому же он мог дать ей то, чего не мог дать Тим. Она не могла точно объяснить, что именно было между ними, и разобраться в этом было бы интересно. Но определенно ничего серьезного, по крайней мере, с ее стороны. Она не хотела уходить от Тима и не хотела, чтобы Бен уходил от своей жены и детей. Просто развлечение. Непристойное, кокетливое, тайное развлечение. Ну хорошо, возможно, оно и было связано с планами карьерного роста. Бен был старшим инспектором, на две ступеньки выше ее по званию. И всегда могло пригодиться иметь кого-то наверху, кто мог бы вовремя замолвить за тебя словечко, помочь в продвижении по службе. И она уж точно не стала бы крутить любовь с кем-то, кто стоял на служебной лестнице ниже ее.
Но теперь об этом знал Фил Бреннан. Он был старше ее по званию, и у него, похоже, возникла к ней некоторая неприязнь. А вот это уже нехорошо. У него теперь был козырь против нее, и это могло сделать его опасным. Любовная интрижка, в случае раскрытия, могла приостановить продвижение ее карьеры. И Роза этого не хотела. Теперь каждый свой шаг она будет делать крайне осторожно. Она должна что-то предпринять против него, возможно, даже нужно будет раскопать на него что-нибудь, если удастся. Или привлечь к этому Бена.
Но уже завтра. Она выбросила все это из головы и сосредоточилась на том, что нужно сделать сейчас. Она дождалась, когда через железнодорожный переезд проедет поезд и звуковой сигнал на шлагбауме затихнет, после чего постучала в дверь.
Ей никто не ответил. Она постучала снова.
Наконец она услышала с той стороны чьи-то шаги. Дверь открылась. На пороге стоял мужчина — высокий, темные волосы, давно немытые и нечесаные, молодой. На нем были джинсы, очки, футболка с логотипом, который Роза не узнала и не поняла. Глаза за стеклами были красными, как будто он долго пялился на экран монитора. Он смотрел на нее, часто мигая. И молчал. Как будто голосом заведовала другая часть его мозга, не та, которой он пользовался в данный момент.
— Марк Тернер?
Он кивнул.
Она показала ему свое полицейское удостоверение.
— Сержант Мартин. Можно мне войти?
Марк Тернер опять заморгал. Потом прищурился, стараясь сфокусировать изображение в глазах и начиная понимать, что у него, кажется, неприятности.
— Что?
Она попыталась улыбнуться, чтобы он не заметил следов ее плохого настроения или раздражения, — на этот раз она старалась действовать профессионально.
— Мне нужно кое о чем с вами переговорить. И сделать это, вероятно, было бы лучше в доме. — Она жестом указала ему за спину. — Так мы, может, войдем?
Марк Тернер, в очередной раз заморгав, отступил в сторону, пропуская ее внутрь.
Она вошла.
Шторы на окнах были задернуты. В доме было почти темно. Ощущение было странным, поскольку эта обстановка резко контрастировала с освещением на улице, где только начинался вечер. В лучах пробивавшегося сквозь щели заходящего солнца кружились и плясали пылинки. Она различала в полумраке контуры угловатой и громоздкой мебели, накрытой простынями или покрывалами. В комнате было холодно. Она казалась какой-то далекой, оторванной от этого мира, почти диккенсовской. Розе почудилось, что из какого-нибудь угла сейчас выглянет мисс Хавершам[11].
— Простите, — сказал Марк Тернер, — я работал… наверху. Я… пишу диссертацию по философии. — Он огляделся вокруг и словно увидел комнату ее глазами. Затем снова обернулся к ней, как будто вдруг вспомнил, кто она такая. — Объясните, пожалуйста, зачем вы пришли.
— Мы могли бы присесть?
Марк Тернер щелкнул выключателем, и под потолком зажглась старая люстра на три лампы. Роза увидела, что дом был маленьким, а эта комната — одновременно столовой и гостиной. В центре ее находилась лестница на второй этаж. Кухня располагалась в дальней части дома. Кирпичный дымоход с газовым камином перед ним. С обеих его сторон полки, забитые книгами. Под окном телевизор с DVD-плеером. Рядом — музыкальный центр. Мебель накрыта покрывалами. Все выглядело чисто функциональным, не более того. Дом студента или преподавателя университета. Посредине комнаты стояло дерево. Ствол его был прислонен к стене, ветки вытянулись под потолком, разделяя комнату на две зоны.
— Интересно придумано, — сказала Роза. — Оно живое?
Марк Тернер посмотрел на дерево и нахмурился, как будто впервые заметил его.
— Что? А-а, это… Оно появилось еще до меня. Оно неживое. Думаю, это просто для украшения.
— Хорошо.
Она уселась в закрытое накидкой кресло. Вынула блокнот и ручку.
Он тоже сел, на диван.
— Так… что случилось?
— Вы были знакомы с… — Она заглянула в свои записи. — С Сюзанной Перри?
В глазах его появилась настороженность, как будто он неминуемо должен был попасть в ловушку, что бы сейчас ни ответил.
— Да.
— Вы с ней встречались?
— Да. А что?
Она снова заглянула в блокнот. Сконцентрироваться. Напрячься немного, быстро получить ответы на свои вопросы — и домой.
— На нее вчера ночью напали. В собственном доме.
Он удивленно отшатнулся, как будто от внезапного порыва ветра.
— Что? Она…
— На нее напали. — Ее негромкий голос стал спокойным и доверительным. — Поэтому мы опрашиваем всех, кто был с ней знаком и у кого могли быть ключи от ее квартиры.
— Ну, я… — Глаза Марка Тернера округлились. — Вы думаете, это я… Вы имеете в виду, что я…
Он на одном дыхании три раза повторил «я», подумала Роза. Он мог выглядеть достаточно безобидным, но это явно свидетельствовало о его развитом эго.
— Когда вы с ней расставались, это прошло мирно?
Он пожал плечами.
— А бывают простые разрывы?
— Вы больше не хотели иметь с ней ничего общего?
— Верно. Не хотел. — Его голос слегка повысился. — С меня хватит. Я сыт ею по горло.
— Но вы все же оставили у себя ее ключ.
Глаза его расширились от удивления.
— Что?
— Ее ключ. От ее квартиры. Вы оставили его у себя.
Марк Тернер ничего на это не ответил.
— С какой целью?
— Я… — Его взгляд заметался по комнате, словно в поисках кого-то или чего-то, что могло бы ответить за него на этот вопрос. В конце концов, не найдя ничего подходящего, он ответил сам: — Я не знаю.
— Может быть, вы оставили у нее какие-то свои вещи, чтобы забрать их позднее?
Он покачал головой.
— Вы поддерживаете контакт с Сюзанной?
— Нет.
Роза заглянула в свой блокнот и прочла запись, которую сделала только что.
— Вы сказали, что сыты ею по горло. — Она взглянула на Тернера. Он сидел на самом краешке дивана и выглядел так, словно собирается убежать. — Что вы хотели этим сказать?
Он провел рукой по своим засаленным и нерасчесанным волосам, как будто ища вдохновения и пытаясь выиграть время.
— Я просто… — Он вздохнул, и все его тело как-то обмякло. — С ней было непросто ладить, это не тот человек.
— Что так?
— Она… — Он замотал головой. — Я не мог доверять ей.
Это было уже интересно, и Роза подалась вперед.
— Вы имеете в виду, в отношении других мужчин?
— Нет… не в том дело. Просто… ну, например, она мне что-то рассказывает. Всякие пустяки. О спектаклях или фильмах, которые она видела, о том, с кем туда ходила. Или о том, кого она встретила. А потом мы встречаемся с ее знакомыми и оказывается, что никто об этом ничего не знает.
