Дэвид Моррелл - Пятая профессия
— Крекеры и куриный бульон.
— Именно это я и хотел вам предложить.
— Если я удержу пищу в желудке, то отпадет надобность в катетере.
— Совершенно верно. Моим следующим шагом будет отмена капельницы.
— А так как демерол снижает отток мочи, то, не принимая наркотики, я буду способен писать самостоятельно. И мне не понадобится этот чертов катетер, влезающий мне в…
— Это чересчур, мистер Форсайт. Не надо торопиться. Но если вы сможете обходиться полдозой демерола и ваш организм не отторгнет крекеры и бульон, я отменю и капельницу и катетер. Посмотрим, как вы сможете, выражаясь вашими же словами, — глаза врача снова сверкнули, — писать.
Глава 16
— Хотите еще яблочного?
— Пожалуйста.
Савиджа приводил в полное смятение тот факт, что он не мог пользоваться руками. Он медленно потянул из трубочки, поддерживаемый медсестрой.
— Должен сказать, что я просто поражен, — сказал доктор Хамилтон. — Ну, раз вы смогли переварить и завтрак и обед, завтра попробуем что-нибудь более существенное. Кусочки мяса. Может быть, пудинг.
Савидж попытался подавить болевой спазм, сковавший его тело.
— Прекрасно. Пудинг. Нет слов!
Доктор нахмурился.
— Может быть, увеличить дозу демерола?
— Ни в коем случае. — Савидж заморгал. — Со мной все в полном порядке.
— Это понятно. Как же иначе. Ведь серый цвет лица присущ вам от рождения, а губы вы кусаете ради удовольствия.
— Снизьте мне дозу демерола до минимума. Мне необходимо прочистить мозги. — И вновь с ужасающей живостью перед его мысленным взором предстало то страшное видение: стальной меч рассекает тело Камити пополам, а голова Акиры подобно тыкве грохается на пол.
Фонтан крови…
Падение с обрыва? Кто придумал легенду? Как распорядились телами Акиры и Камити?
Необходимо быть настороже. Нельзя утратить бдительность и сболтнуть лишнее. Необходимо придерживаться их легенды. Он должен наконец понять, черт побери, что же происходит.
Волна мучительной боли прервала поток тревожных мыслей. Савидж затаил дыхание, подавляя непроизвольный стон.
Врач, озабоченно хмуря брови, подошел к его кровати.
Боль отпустила, и Савидж смог перевести дух. Он закрыл глаза, затем вновь открыл их и попросил сиделку:
— Дайте, пожалуйста, еще сока.
Врач с облегчением вздохнул:
— Вы самый волевой из всех попадавшихся мне пациентов.
— Этим я обязан исключительно медитации. Когда из меня вытащат катетер?
— Вполне возможно, что завтра.
— Утром?
— Посмотрим. А пока у меня для вас небольшой сюрприз.
— Да ну? — Савидж насторожился.
— Вы говорили, что не желаете сообщать о случившемся своим знакомым. Но одному из них все-таки удалось узнать о постигшей вас беде, и он приехал сюда. Ждет в коридоре. Но я не хотел впускать его, прежде чем узнаю — желаете вы этого или нет?
— Это мой друг?
— Филипп Хэйли.
— Вы это серьезно? Старина Фил! — Савидж не знал никакого Филиппа Хэйли. — Ведите его сюда. И если вы не против, дайте нам поговорить наедине.
— Ну, конечно. А вот после визитера…
— Что-нибудь не в порядке?
— Да уже несколько дней как… Вам необходимо шевелить конечностями, а при том, что ваши руки и ноги в гипсе, самостоятельно вам не справиться.
— Ну так вы поможете. Договорились?
Обрадованный врач вышел. А следом за ним и медсестра.
Савидж с нетерпением ждал появления визитера.
Глава 17
И вот дверь наконец распахнулась.
Хотя Савидж в жизни не слыхал ни о каком Филиппе Хэйли, его сознание было достаточно ясным, и он узнал вошедшего в палату человека.
Американец. Возраст — за пятьдесят. Дорогой костюм. Проницательные зоркие глаза солидного бизнесмена или дипломата. Один из принципалов, с которыми Камити беседовал в «Мэдфорд-Гэпском Горном Приюте».
Савидж прекрасно знал, что рано или поздно кто-то явится к нему. Именно поэтому он настаивал на уменьшении дозы демерола. Но хотя мозг его функционировал нормально, сам он был полностью скован жгутами, повязками, гипсом. Первоклассный телохранитель чувствовал себя абсолютно беспомощным. Филипп Хэйли мог без труда прикончить его. Укол. Капля яда, уроненная Савиджу в рот. Струя газа, выпущенная из аэрозольной упаковки, прямо в нос.
У визитера в одной руке был букет роз, в другой — коробка шоколада. И то и другое могло служить оружием. Савидж отметил усы и морщинки у глаз на лице американца и кольцо на руке. Эмблему старейшего университета Новой Англии. В нем могла скрываться игла с мгновенно действующим и не поддающимся обнаружению ядом.
— Надеюсь, запах этих роз не вызовет у вас приступа тошноты, — сказал визитер.
— Если у вас не вызывает тошноты, то, надеюсь, и у меня не вызовет, — ответил Савидж.
— Вы относитесь ко мне с подозрением? — Он положил розы и шоколад на стул.
— По привычке.
— Похвально.
— Филипп Хэйли?
— Имя как имя. Не лучше и не хуже других. Типично американское. Такое же, как и Роджер Форсайт.
— Признаю, что псевдоним я выбрал себе суровый. И, как вы сами понимаете, с ним нет никаких хлопот.
— Совершенно верно. Но должен сказать, что человек, берущий себе псевдоним, не может быть мягким. Вам присущи мужество и сильная воля.
— Похоже, это не так. Ведь я же все-таки оказался довольно беспечным. И упал. — Савидж пристально посмотрел на мужчину.
— Жуткая трагедия.
— Ага, упал прямо на пол коридора в «Мэдфорд-Гэпском Горном Приюте».
— Ну, все-таки не со скалы… Однако трагедия от этого не становится менее ужасной.
— Какое-то время я ничего не мог вспомнить. А когда вспомнил, то удержал рот на замке и никому не сказал правды. «Легенду» поддерживал как мог, — сказал Савидж.
— Мы на это и надеялись. Учитывая вашу репутацию. Но все равно мне пришлось навести кое-какие справки. Чтобы не ошибиться.
Савидж, чувствуя нарастающую боль, прикрыл глаза.
— Камити с Акирой… Как обошлись с их телами?
— Их сразу же увезли. Можете не беспокоиться, к ним отнеслись с должным почтением. Были соблюдены все соответствующие японские церемонии. Прах вашего принципала и его телохранителя покоится вместе с прахом их благородных предков.
— А как же полиция? Как вы объяснили?..
— Мы ничего не объяснили, — сказал Филипп Хэйли.
Кровь прихлынула к голове Савиджа.
— Ничего не понимаю.
— Все очень просто. Представителей власти никто не приглашал.
— Но персонал гостиницы должен был…
Филипп покачал головой.
— Были приняты соответствующие меры. Такой жуткий случай навсегда погубил бы репутацию отеля. И коль скоро в отеле кроме нас никого не было, там находился самый минимум обслуживающего персонала. И каждый служащий в обмен на обет молчания получил солидное вознаграждение. А после того, как дан обет молчания, они не посмеют обратиться в полицию, если бы даже очень захотели, ибо сами будут признаны соучастниками преступления. А главное, полиция не отыщет никаких улик.
— Но… кровь. Было слишком много крови.
— В отеле срочно проведена реконструкция, — продолжал Хэйли. — Как вам, конечно, известно, опытные эксперты способны обнаружить следы крови даже там, где, по вашему мнению, пол вымыт тщательнейшим образом. Поэтому заменяют не только ковровое покрытие, но и сам пол, деревянную обшивку стен, двери и даже потолок. Старые доски и деревянные панели тут же сжигают. Так что невозможно будет обнаружить и намека на кровь.
— Что же, тогда, как мне кажется, остается всего пара вопросов. — Голос Савиджа прозвучал на удивление глухо. — Кто, черт побери, прикончил их и почему?
— Все мы разделяем ваши горечь и гнев. Но боюсь, что на последний вопрос ответа вам дать не смогу. Мотивы, двигавшие убийцами, по-видимому, тесно связаны с вопросами, обсуждавшимися на совещании. Но они находятся вне сферы вашей компетенции, поэтому я не волен объяснить вам, почему был убит ваш принципал. Могу лишь сказать, что мои коллеги и я являемся объектами пристального наблюдения нескольких враждебных группировок. Сейчас проводится тщательнейшее расследование. Мы надеемся вскоре обнаружить и наказать виновных.
— О чем речь? О бизнесе? Разведслужбах? Или террористах?
— Я ничего не могу добавить к сказанному.
— Убийцы были японцами.
— Это мне известно. Их видели, когда они удирали с места преступления. Но японских убийц вполне мог нанять любой человек, а вовсе не японец. Национальная принадлежность убийц ничего не значит.
— Ничего, если не принимать во внимание, что Камити с Акирой тоже были японцами.
— И Акира являлся мастером воинских искусств, против которого следовало выставить силу такого же качества, — откликнулся Филипп Хэйли. — Опять то же самое: наниматель мог и не быть японцем. Давайте считать эту тему закрытой. Пожалуйста. Ведь цель моего визита — выразить наше общее сочувствие и заверить вас, что будет сделано все возможное, чтобы отомстить злодеям.
