Лиза Скоттолине - Убийца (в сокращении)
Мэри напряглась. Не дыша стояла она у двери и прислушивалась. Ни звука, только шум дождя. Она постучала и приказала себе успокоиться. Прижавшись лбом к стеклу, она рассмотрела длинный деревянный стол, а на нем коричневый пакет для продуктов. И тут сердце ее бешено забилось — на пакете толстый повар с пышными усами держал в руке дымящуюся тарелку спагетти с тефтельками: логотип «Бьянетти».
— Триш! — закричала Мэри и стала дергать ручку двери, но дверь была заперта. — Триш, ты здесь?
Это наверняка дом Бобби. Но вдруг уже поздно?
— Триш! — кричала Мэри, изо всех сил колотя в дверь. Можно, конечно, вернуться в машину и позвонить копам, но когда еще они приедут. А Триш, может быть, здесь. Ситуация чрезвычайная. Мэри разбежалась и со всего размаху ударила в дверь. Дверь не открылась. Дико озираясь, она заметила на крыльце массивный стул, схватила его и одним движением выбила дверное стекло.
— Триш!
Просунув руку, она открыла дверь изнутри и устремилась в дом.
— Триш, — звала она, осматривая гостиную. Все на местах, кроме разбитой лампы. Осторожно обходя осколки, она перешла в столовую. Здесь тоже горел свет.
Мэри заглянула в пакет от «Бьянетти». Внутри высилась пирамида станиолевых, давно остывших коробочек с белыми наклейками. Потом посмотрела на осколки. Он ударил Триш лампой?
— Триш! — Мэри перешла из столовой в кухню. На столе — нераспечатанная упаковка с шестью банками «Будвайзера», бутылка кьянти и три — смирновской водки, причем одна наполовину пустая. Рядом — белая коробка с тортом; сквозь прозрачное окошечко виднелась надпись розовой глазурью: «С днем рождения, любимая!»
С колотящимся сердцем Мэри поспешила наверх. Может быть, Бобби убил ее в спальне? Затаив дыхание, она включила свет в первой комнате второго этажа. Никого. Только громадная кровать под белым покрывалом с двумя тумбочками по бокам. Несмятая. И голые стены. Мэри вернулась в холл, заглянула в следующую спальню. Пусто. Осталась только одна комната в самом дальнем и темном конце дома. Тяжело сглотнув, она пошла туда, открыла дверь и стала нащупывать выключатель.
— Триш! — В собственном голосе ей послышался страх. Но эта комната тоже была пуста.
Она спустилась вниз и стала искать дверь в подвал; нашла, на кухне. Приказала себе успокоиться: вдруг Триш там, живая и невредимая?
В подвале не было ничего подозрительного: бетонный пол чист, у стены из шлакоблоков — новенькая стиральная машина, сушилка, нагреватель воды — отключенный. Никакой Триш.
Со вздохом облегчения Мэри вернулась в кухню. Осмотрела выдвижные ящики, заполненные новой кухонной утварью. Дом явно обустраивал сам Бобби. Нашла счета и разные бумаги. Она взяла один счет и прочла имя: Марти Слевински.
Мэри было знакомо это имя, оно отозвалось эхом прошлого. Этим именем Бобби называл себя, если у него что-то не получалось. Вот он сражается с латинскими склонениями, а когда она его поправляет, говорит, что ошибку сделал Марти Слевински. Наверное, никто кроме нее не знал этого прозвища.
Она перелистывала бумаги. Вот договор о покупке полноприводного «Форда-150» пикапа, тоже на имя Марти Слевински. Она вспомнила слова риелтора: «Машина не полноприводная, и одеты легко».
Значит, это его дом. Его счета. Его новая личность, которая ждала его, когда он порвет с мафией. Но где же сам пикап? Он вернулся на нем в город? И еще: каковы были его глобальные планы? Он хотел, чтобы Триш оставила маму, подруг, работу? И что произошло, когда он предложил ей это?
Тут Мэри вспомнила о «ланчах» Триш с Миссис-вторник-четверг. Узнал ли он об измене? И что сделал, если узнал? Она наклонилась над лампой на полу и стала осматривать осколки, не прикасаясь к ним. На одном были бурые пятна. Она вгляделась. Запекшаяся кровь.
— Триш, — прошептала она.
Под дождем Мэри побежала к машине. Кровь подтвердила самые страшные ее опасения.
Она нажала на газ. Нужно рассказать Бринкли про дом и про кровь. Держа путь к шоссе, она потянулась к своему мобильному и набрала его номер. «Возьми трубку, Редж», — сказала она, словно он мог ее услышать, однако после нескольких гудков включилась голосовая почта. «Я нашла дом Бобби в Поконосе, но Триш там нет. Позвони мне, как только сможешь».
Она выключила телефон, свернула по дороге раз, другой. Может быть, нужно позвонить в местную полицию? Продолжая ехать, она набрала 911.
— Что… чрезвычайно… — спросил диспетчер, голос которого едва пробивался сквозь дождь и помехи.
— Я только что из дома номер семьдесят восемь по Теханналейн в Боннихарте, и мне кажется, в этом доме ранена женщина, а может быть, убита.
— Вы видели… женщину? — спросил диспетчер. Связь то и дело прерывалась.
— Нет, но я видела кровь.
— Кто… мисс?
Мэри назвалась и объяснила ситуацию.
— Мисс, вы должны… по мобильному… не действительны.
Мэри, обескураженная, выключила телефон и положила его на переднее сиденье. Оглядевшись, она поняла, что не представляет даже, где находится. Приостановилась у пересечения двух грунтовых дорог, совершенно потеряв ориентацию среди лесов, под дождем. Никаких дорожных указателей не было.
Она поехала дальше. Попыталась позвонить Джуди, но ее телефон не отвечал. И еще через четверть часа до асфальтовой дороги она так и не добралась. Где она? Как ее угораздило заблудиться? Посмотрела на часы: почти полночь.
Бринкли так и не позвонил. Она свернула вправо, потом, увидев за деревьями огни, снова вправо, к огням — и скоро выехала на асфальтированную дорогу. Уже прогресс! Мэри нажала на газ, и через короткое время впереди показалась автозаправочная станция с магазинчиком. И то и другое закрыто.
Мэри мчалась по шоссе. Слева появился указатель «Мотель». Слава богу, стало быть, она на верном пути. Она сбросила газ, рассеянно глядя на мотель. На вывеске значилось: «Кондиционеры, кабельное ТВ». Стоянка была полна — вероятно, умные водители не ездят в такую непогоду. Ее взгляд вдруг упал на автомобиль, припаркованный почти у самых дверей. Своим европейским видом он резко отличался от заполнявших стоянку американских машин. Это был новый черный БМВ.
Мэри вытерла запотевшее окно и стала его рассматривать. Да, вот блестит характерная решетка. Но в мире тысячи черных новых БМВ. И все же…
Мэри зарулила на стоянку мотеля, припарковалась рядом с БМВ, и, выключив зажигание, осмотрела машину. Она лоснилась, мокрая от дождя, и стояла не так, как остальные, а наоборот: багажником к стене, носом наружу. Почему? Чтобы скрыть номерные знаки, догадалась Мэри. Что там внутри салона, она не могла разглядеть из-за темноты. Она огляделась — в мотеле светилось всего несколько окон, вокруг было тихо, спокойно и безлюдно. Включив фонарик, Мэри направила его на переднее сиденье БМВ, потом на заднее. Кружок света скользил по черной коже сидений и блестящим хромированным деталям и наконец остановился на полувыдвинутой пепельнице с горой окурков.
Хм-м. Кроме сигарет, с Триш и Бобби эту машину ничего не связывает, а курят очень многие. Не выпуская из рук фонарик, она выбралась из своей машины, тихо закрыла дверцу и, проскользнув за БМВ, проверила номера. FG-938. Номер пенсильванский, но он ей ничего не говорил. Зато рядом мерцала хромированная табличка: «Де Симон БМВ. Марлтон, Нью-Джерси».
Марлтон располагается за пределами Филадельфии, за мостом, ведущим в Джерси. Жители Южного Филли часто ездят в Марлтон за покупками. Так что вполне возможно, это действительно БМВ Бобби. Но тогда как он здесь оказался? Мэри поспешила к мотелю и рывком распахнула дверь. На грязновато-белой закругленной стойке — множество туристических брошюр, прикрепленных проволочками. За стойкой — никого. Она громко закашляла, перегнулась через стойку и увидела в задней комнатке женщину средних лет, спавшую в пляжном шезлонге.
— Здравствуйте, — позвала ее Мэри, и женщина вздрогнула. — Простите, что разбудила, но я хочу задать вам пару вопросов.
— Вопросов? — Женщина встала на ноги и потянулась. Заспанная, в джинсах с широкими штанинами и трикотажной толстовке, она была похожа на плюшевого мишку. — А комнату не хотите?
— Нет. Вон тот БМВ на стоянке, — показала Мэри, — я полагаю, он принадлежит одному из постояльцев?
— Наверное. — Женщина пожала плечами. — Вон сколько народу понаехало, и наверняка еще приедут. Сегодня просто потоп.
— А есть возможность узнать, чья это машина?
— Нет, — покачала она головой. — Мы не записываем номера и вообще ничего. Сюда много людей приезжает, ночуют и с утра пораньше — на шоссе. Или останавливаются на пару часов отдохнуть, если вы понимаете мой намек.
— Вы позволите мне заглянуть в вашу регистрационную книгу, если, конечно, вы ее ведете?
— Нет, не ведем, а если и вели бы, не позволила.
Мэри все поняла. Выбора не было.
