Алексей Шведов - Голова-гнездо
В это время кто–то позвонил в дверь.
— О, ёб твою! — воскликнула Марина раздражённо. — Это ещё кто?!
— Кто–то с работы! — подмигнув ей, предположил Русаков. — Наверное, Галина Андреевна. Не открывай лучше, а то она на меня с пистолетом набросится.
— Ты это о чём? — не понял Юрий. Русаков лишь отмахнулся.
— А! — дошло наконец до следователя. — Тьфу ты.
Марина стояла, закусив губу и слегка покачиваясь. Она не знала, как ей поступить лучше: открыть дверь или же не открывать. Похоже, подумал Юрий, она удивлена этим звонком не меньше нас и, точно так же как и мы, понятия не имеет, кто (снова — дзынь!) пришёл.
— Я не думаю, что стоит открывать! — подал голос Русаков.
— А вот я думаю, что стоит! Пришёл наконец хоть кто–то, кто избавит меня от вашего озабоченного общества! Слава тебе, Господи!
И Марина вышла. Юрии переглянулись; санитар произнёс иронично:
— «Слава тебе, Господи»! Тоже мне, верующая нашлась.
— Ты точно не убивал её брата?
Ответа Юрий не дождался, так как из коридора донёсся чей–то женский голос, потом Маринин, а затем всё стихло. Снова щёлкнул замок.
— Ушла! — констатировал Русаков. — Соседка, поди.
В ванной вновь появилась Марина.
— Фy-y! — сказала она, поправляя волосы. — Соседка была, спрашивала, не надо ли помочь чем. Ёбнулась, блядь. Какая мне от неё помощь?
— Ну пускай хоть пол бы помыла, — внёс предложение Русаков.
— Кретин ты! Блин, я ведь даже так и не поела ещё сегодня!
— Я тоже не ел, хоть и на обеде. Накормила бы ты нас, что ли, Мариша, да и сама в клювик бы что–нибудь забросила.
— Я вам что, повар?
— Ну хоть кофе поставь!
— А мин…, — начала Марина, но тут же осеклась, взглянув на Юрия. — Кофе, говоришь?
— Ну, и заодно бы мы с товарищем следопытом все недоразумения разрешили. А то он, похоже, до сих пор уверен, что это я прибил твоего братца. И вообще, чего мы здесь в ванне–то стоим?
— В ванной, а не в ванне! — поправила его девушка. — А стоим мы здесь потому, что я ему вообще–то голову собиралась забинтовывать.
— Да хрен с ней, с головой этой! — сказал Юрий, в очередной раз касаясь раны. — Кровь не течёт уже. Мне бы закончить всё это и домой…
Русаков распахнул дверь ванной и произнёс торжественно:
— Покидаем помещение в порядке очереди! Первыми выходят дамы! — и он хлопнул Марину по ягодице. Та в ответ двинула ему куда–то в бок и, что–то пробормотав, вышла. Санитар обратился к Юрию:
— Ты следующий.
— Слушай, а где у неё туалет?
Русаков всё ему объяснил и даже помог включить свет.
В туалете
Расстегнув ширинку, Юрий извлёк член и начал мочиться. В унитазе плавало чьё–то дерьмо — вероятно, Марины. Оно было тёмно–коричневым, почти чёрным. «Что это она ела такое? — подумал следователь. — И смыть забыла…»
На несколько секунд он отвлёкся, сместив взгляд на потолок. Когда его в последний раз белили? Вон грязный какой, и извёстка вся облезла. М-да, хреновая ты хозяюшка, Марина. «Мариша, — поправил мысленно. — Так ведь тебя называет Русаков».
Моча наконец иссякла. Взгляд Юрия снова коснулся унитаза, в котором уже не было никакого дерьма, и этот странный факт заставил его озабоченно нахмуриться. Как так? Оно ведь было! Или нет?
Похоже, два удара головой о твёрдые поверхности не прошли–таки для него даром. В памяти снова мелькнули фрагменты сна: что–то про… ну, оно тоже вначале было, а потом исчезло. Кажется, во сне он, как и сейчас, переживал последствия сотрясения. Вещий сон?… Босиком… да, было там ещё что–то, связанное с ногами…
Отмахнувшись от ненужных, в принципе, воспоминаний, Юрий застегнул ширинку, смыл всё за собой и повернулся к двери. Коснулся щеколды.
И вдруг услышал истошный женский визг. Марина? О боже, что там, чёрт возьми, творится?! «Наверное, — дошло до него, — Русаков всё же начал действовать. Скотина, а ведь он уже почти убедил меня, что невиновен».
Юрий распахнул дверь и побежал на крик, думая о том, что у него по–прежнему нет с собой пистолета и это очень плохо.
Терехин и Мумурон
В тот далёкий день, в феврале 77‑го, молодая красавица–жена послала Терехина за продуктами в «Универсам» — была, кажется, суббота. Они расписались всего лишь два месяца назад — двадцатипятилетний токарь Дима и двадцатитрёхлетняя баскетболистка Екатерина. Она была метр восемьдесят ростом и очень широкой в кости — именно это его в ней и привлекло, так как он всегда любил крупных женщин, потому что они напоминали ему ныне покойную мать. Сам Терехин был тогда ещё довольно худой и носил усы — ему казалось, что они придают ему солидности.
Итак, он шёл в магазин, когда это произошло. Вначале раздалось громкое шипение, потом оно трансформировалось в свист: ш–ш–ш-шс–с–с-с! Доносился этот звук сзади, и Терехин обернулся, чтобы выявить его источник.
В нескольких сантиметрах над снежным покрытием плавно покачивалось существо, напоминающее утку без перьев. Оно было небольшим — чуть покрупнее обычной утки. «Эт–то ещё что за зверь?! — подумал Терехин тогда. — И…почему никто, кроме меня, не обращает на него внимания?!»
Да, прохожие действительно игнорировали странное существо, которое и до сих пор ещё продолжало свистеть, но уже несколько тише, словно остывая. Свист этот исходил из его клюва.
— Ну чё уставился? — спросило вдруг оно, устремляя пристальный взгляд своих чёрных глаз–бусинок прямо на Терехина. — Усы отклеятся — что жене скажешь?
Терехин испуганно схватился за усы, а утка без перьев тут же противно закрякала/засмеялась. Уши у неё были человеческими, на тонкой шее висела серебряная цепочка. Только тут Терехин заметил, что прохожие очень странно на него смотрят. Ему стало ясно, что никто, кроме него, это существо не видит, и что со стороны он, несомненно, похож на придурка.
— Похож на придурка! — передразнила его утка (она что, прочла его мысли?!). — Да ты и есть придурок!
Терехину стало стыдно. Какая–то сраная ощипанная утка оскорбляет его среди бела дня, а он ничего не может с этим поделать. Он, конечно, мог бы её и пнуть (вот тогда бы она точно заткнулась!), но что подумают люди?
А, пошла она, эта утка!
Напустив на себя равнодушный вид, Терехин продолжил свой путь в магазин. «Почему, — думал он, — только я вижу это существо? Не означает ли это, что я обладаю каким–то особым даром? Или, — он, конечно, не мог с этим согласиться, но теоретическую вероятность вполне допускал, — у меня вновь начинаются проблемы с психикой, как после смерти папы?»
Только тут Терехин обратил внимание на то, что утка, оказывается, летит рядом с ним, почти касаясь его шапки.
— Отвянь! — прошипел он. — Чего привязалась?
— Меня зовут Мумурон! — раздалось в ответ. — Меня послал твой отец, чтобы тебе помочь. Да не останавливайся ты, чёрт возьми! Иди, как шёл, и делай вид, что меня нет!
Терехину трудно было сохранить спокойствие, но он всё же сумел взять себя в руки. Странно, вначале эта утка Мумурон всячески оскорбляла его, сейчас же, наоборот, предлагала помощь. Отец… Что она сказала про отца? Что это он послал её? Но ведь папа мёртв, он умер двенадцать лет назад!
— Ты должен мне доверять! — таковы были следующие слова Мумурона. — Тогда у тебя больше не будет никаких проблем. Твой отец сказал, что ты неудачник и что тебе нужна поддержка. Для этого он и послал меня.
«Она врёт, — подумал Терехин злобно. — Она всё врёт. Отец мёртв, он не мог её послать, а я не неудачник. И у меня нет никаких проблем…»
— У тебя нет проблем? — Мумурон вновь начал/начала/начало противно крякать. — Ну тогда приготовься, парень, сейчас они у тебя начнутся!
И, по–прежнему мерзко крякая, существо принялось кружить вокруг головы Терехина, бить его крыльями по шапке и носу. Тот долго не смог этого терпеть и в течение получаса гонялся за Мумуроном по улице, пытаясь ударить его сумкой. Но чёртова утка всё время уворачивалась от ударов… а потом он очнулся в психушке. Таким образом предсказание Мумурона сбылось — у него действительно начались проблемы.
Врачи, естественно, его рассказу не поверили, чего, впрочем, и следовало ожидать. Сам же Терехин, в отличие от них, не считал себя больным. Он был твердо уверен — Мумурон существовал на самом деле, но лишь он один мог видеть и слышать его.
Спустя два месяца Терехин был выпущен из больницы и вернулся домой к молодой жене. Жизнь вновь вошла в привычное русло, ничто не нарушало её спокойного течения. Работа — дом, работа — дом. Деньги, еда, секс. И опять: работа — дом…
Но однажды, когда Катерина улетела вместе со сборной девушек на какой–то чемпионат по баскетболу (это было спустя семь месяцев после того, как Терехина выписали), Мумурон вернулся.
