Стивен Кинг - Кто нашел, берет себе
– Это хорошо, что ты думаешь о ее будущем, Пит. Даже благородно.
Пит никогда не думал о себе как о благородном. Эта мысль заставила его моргнуть.
Возможно, чтобы не смущать Пита еще больше, мистер Рикер вновь уставился на листок.
– Ладно. Я бы посоветовал тебе «Книги Гриссома», будь старина Тедди Гриссом жив, но теперь магазином управляет его сын, а он прижимист. Честен, но лишнего бакса из него не выжмешь. Он скажет, что такие нынче времена, но такова и его натура.
– Ясно…
– Как я понимаю, ты заглядывал в Сеть, чтобы выяснить, сколько может стоить первое издание «Бегуна» с автографом?
– Да. Две или три тысячи. Этого не хватит на год обучения в Чэпл-Ридж, но уже кое-что. Как говорит мой отец, первый взнос.
Мистер Рикер кивнул:
– Наверное, столько эта книга и стоит. Тедди-младший предложит тебе восемьсот. Возможно, ты сможешь убедить его поднять цену до тысячи, но если будешь и дальше упрямиться, он укажет тебе на дверь. Далее, «Купи книгу», магазин Бадди Франклина. Он тоже нормальный, в смысле, честный, но Бадди беллетристика двадцатого века не интересует. Он делает деньги на продаже старинных карт и атласов семнадцатого века богачам из Брэнсон-Парк и Шугар-Хайтс. Но если сможешь уговорить Бадди оценить книгу, тогда иди к Тедди-младшему и ты, возможно, получишь двенадцать сотен. Я не говорю, что получишь. Однако это не исключено.
– А как насчет «Редких изданий» Эндрю Холлидея?
Мистер Рикер нахмурился:
– Я бы держался подальше от Холлидея. У него маленький магазин на Лэйсмейкер-лейн, в пешеходном торговом квартале рядом с Лоуэр-Мейн-стрит. Чуть шире железнодорожного вагона, но длиной почти в квартал. Вроде бы дела у него идут неплохо, да только репутация хромает. Я слышал, что его не слишком волнует источник происхождения некоторых товаров. Ты понимаешь, о чем я?
– Право собственности.
– Точно. И среди прочего, бумажка, в которой четко написано, что ты – законный хозяин вещи, которую хочешь продать. Я точно знаю, что пятнадцать лет назад Холлидей продал сигнальный экземпляр книги Джеймса Эйджи «Давайте же восславим знаменитых людей», а потом выяснилось, что книгу украли из фонда Брук Астор. У этой богатой дамочки из Нью-Йорка оказался вороватый управляющий. Холлидей показал расписку, и его история приобретения книги выглядела убедительной, так что расследование закрыли. Но расписки можно и подделать, ты понимаешь. Я бы держался от него подальше.
– Спасибо, мистер Рикер, – поблагодарил учителя Пит, подумав, что первой его остановкой, если он решится на реализацию своего плана, станет книжный магазин «Редкие издания» Эндрю Холлидея. Но он намеревался соблюдать предельную осторожность, и если мистер Холлидей не заплатит наличными, никакой сделки не будет. И ни при каких обстоятельствах мистер Холлидей не должен узнать настоящего имени Пита. Он даже подумал о маскировке, хотя в этом деле требовалась умеренность.
– Всегда рад тебя видеть, Пит, но не буду лгать, говоря, что мне приятно помогать тебе в этом деле.
Пит его понимал. В этом деле он и сам не находил ничего приятного.
Месяцем позже он все еще обдумывал свои дальнейшие действия и пришел к выводу, что выгода от продажи одной записной книжки слишком мала при огромном риске. Если записная книжка попадет к частному коллекционеру – вроде тех, о которых он иногда читал: они покупали дорогие краденые картины и вешали в тайных комнатах, чтобы в одиночку любоваться шедеврами, – его бы это вполне устроило. Но он не мог знать наверняка, как все обернется. И все больше склонялся к анонимному пожертвованию: отправить записные книжки почтой в библиотеку университета Нью-Йорка. Куратор такого заведения сразу поймет их ценность. Однако даже так Пит выставит себя напоказ. Это тебе не бросать конверты с деньгами в почтовые ящики на уличных углах. А вдруг кто-нибудь на почте запомнит его?
А потом, в дождливый вечер в конце апреля 2014 года, Тина вновь пришла в его комнату. Миссис Бисли осталась в далеком прошлом, пижаму сменила широкая футболка «Кливленд браунс», но Пит по-прежнему видел в сестре маленькую, встревоженную девочку, которая в Эру дурных эмоций спрашивала, разведутся ли их мама и папа. С заплетенными в косички волосами, с лицом, очищенным от того минимума косметики, который ей позволяла использовать мама (Пит подозревал, что в школе добавлялись новые слои), она выглядела скорее на десять, а не на тринадцать лет. Тинс – уже почти тинейджер, подумал Пит. Хотя верилось в это с трудом.
– Можно зайти на минутку?
– Конечно.
Он лежал на кровати, читал роман Филипа Рота «Она была такая хорошая». Тина села на стул у письменного стола, натянула футболку на голени, сдула несколько волосков со лба, на котором появилась россыпь угрей.
– Тебя что-то тревожит? – спросил Пит.
– Э… да. – И замолчала.
Он скорчил гримасу.
– Давай колись. Какой-то парень, в которого ты втюрилась, предложил тебе отвалить?
– Ты посылал эти деньги, – сказала она. – Верно?
Пит в изумлении вытаращился на нее. Попытался что-то сказать – и не смог. Попытался убедить себя, что ему послышалось, но тут тоже ничего не вышло.
Тина кивнула, словно он во всем признался.
– Да, ты. Это написано на твоем лице.
– Да перестань. Тинс, ты просто застала меня врасплох. Откуда я мог взять такие деньги?
– Не знаю, но помню вечер, когда ты спросил, что бы я сделала, если бы нашла клад.
– Я такое спросил? – А сам подумал: Ты почти спала. Ты не можешь этого помнить.
– Дублоны, ты сказал. Старинные монеты. Я сказала, что отдала бы их папе и маме, чтобы они больше не ссорились, и именно так ты и поступил. Только это был не пиратский клад, а обычные деньги.
Пит отложил книгу в сторону.
– Не говори им этого. Вдруг они тебе поверят.
Она очень серьезно смотрела на него:
– Я и не собиралась. Но я должна спросить тебя… они действительно закончились?
– Так говорилось в записке, которая лежала в последнем конверте, – осторожно ответил Пит, – и потом конвертов больше не было. Думаю, да.
Тина вздохнула:
– Да. Я так и думала. Но должна была спросить. – Она встала, собираясь уходить.
– Тина!
– Что?
– Я сожалею, что так вышло с Чэпл-Ридж. Мне бы хотелось, чтобы деньги не закончились.
Она вновь села.
– Я никому не скажу про твой секрет, если ты никому не скажешь о нашем с мамой секрете. Хорошо?
– Хорошо.
– В прошлом ноябре мама возила меня в Чэп – так называют эту школу девочки – в один из Дней открытых дверей. Она не хотела, чтобы папа знал, думала, он рассердится, но она считала, что они смогут себе это позволить, при условии, что я получу частичную оплату. Ты знаешь, что это такое?
Пит кивнул.
– Только деньги тогда еще приходили, и это было до снега и необычно холодных декабря и января. Мы зашли в некоторые классы и лаборатории. Там миллион компьютеров. Видели огромный спортивный зал и душевые. У каждого своя кабинка для переодевания, не то что общие комнаты в Нортфилде. Догадайся, кто был гидом в моей группе?
– Барбара Робинсон?
Тина улыбнулась.
– Я так обрадовалась, вновь увидев ее. – Тут улыбка поблекла. – Она поздоровалась, и обняла меня, и спросила, как все поживают, но я видела, что она едва меня помнит. Да и с чего? Ты знал, что она, и Хильда, и Бетси, и еще пара девочек были на концерте группы «Здесь и сейчас»? Том самом, который хотел взорвать парень, покалечивший папу?
– Да. – Пит также знал, что старший брат Барбары Робинсон сыграл роль в спасении ее самой и подружек, а может, и тысяч других людей. Он получил то ли медаль, то ли ключ от города. Вот настоящий героизм, а не отправка родителям конвертов с крадеными деньгами.
– Ты знал, что меня приглашали поехать с ними в тот вечер?
– Что? Нет.
– Я ответила, что не могу, болею, но я не болела. Просто мама сказала, что они не могут купить мне билет. А через пару месяцев мы переехали.
– Вот это да!
– Точно, я пропустила все самое интересное.
– И как прошла экскурсия по школе?
– Хорошо, но без особых восторгов. Я справлюсь и в Нортфилде. Может, когда они выяснят, что я твоя сестра, примут меня бесплатно, в твою честь.
Питу внезапно стало совсем грустно, чуть ли не до слез. Тина была такой милой, а тут еще эта отвратительная россыпь угрей на лбу. Он задался вопросом, не дразнят ли ее из-за этого в школе. Если нет, то будут.
Он протянул к ней руки.
– Иди сюда. – Она подошла, и Пит обнял ее. Потом отстранился, взял сестру за плечи и пристально посмотрел ей в глаза. – Но те деньги… это не я.
– Да-да, конечно. А разве записная книжка, которую ты читал, не была набита деньгами? Готова спорить, что была. – Она засмеялась. – Ты выглядел таким виноватым, когда я тебя застукала.
