Грег Айлс - Смерть как сон
– Мне казалось, что я смогла сфотографировать того мужчину, который скорее всего и совершил поджог. Я подняла камеру над головами толпы и сделала кадр сверху.
Кайсер, поравнявшись со мной, как-то странно на меня посмотрел.
– Вы не поверите в то, что я вам сейчас скажу.
– Сначала скажите.
– Самого человека на этом снимке нет. Зато отчетливо видно, что он вам показал.
Кайсер выпустил из кулака средний палец в неприличном жесте.
– Что?! Вы шутите?
– Да какие тут шутки? На снимке есть поднятая над толпой рука и вот этот самый жест.
– Вы думаете, это был он? Может, просто ребенок?
– Эксперты утверждают, что это рука взрослого человека, хотя и не обязательно мужчины. Может быть, он заметил, что вы хотите его сфотографировать, и, поймав момент, решил вас унизить.
– Разумеется, он видел, что я фотографирую. Я двигалась по краю периметра, а он шел за мной позади толпы. Мне показалось, что он пытается подобраться ко мне поближе и, возможно, убить. Поэтому-то я и спустила на него собак.
– Вы имеете в виду пожарного и полицейского? Вы грамотно поступили.
– Черт… А я, честно говоря, думала, что успела поймать его лицо в объективе.
– Ладно, проехали, – махнул рукой Кайсер. – Забудьте о том, что вы не в силах изменить.
– Вам легко говорить. Наверное, это ваша любимая присказка на случай любой неудачи.
– Не забивайте себе голову моими неудачами, лучше прислушайтесь к хорошему совету.
– Ну конечно…
Он замер перед моим красным «мустангом», смерил его взглядом сверху вниз и широко улыбнулся:
– А вот и ваш цирковой пони.
Я молча залезла в машину и опустила верх. Кайсер кинул свертки на заднее сиденье, а сам втиснулся рядом со мной. Уже через минуту мы ехали по Лейкшор-драйв вдоль зеленых берегов озера Понтчартрейн. Кайсер запрокинул голову и стал смотреть в небо.
– Черт возьми, как хорошо.
– Что именно?
– Ехать вот так, подставив лицо ветру, рядом с симпатичной девушкой. Давненько со мной такого не случалось.
Несмотря на то, что с его стороны это была дежурная и ничего не значащая лесть, мне вдруг стало приятно. Внимание Джона Кайсера – это все-таки нечто совсем иное, чем похожий на хирургический щуп взгляд доктора Ленца.
– Давненько не приходилось подставлять лицо ветру? Или бывать в компании симпатичной девушки?
Он рассмеялся:
– И то и другое.
Кайсер выглядел чуть старше меня, но это было ему только к лицу. Я вдруг поймала себя на мысли, что он чем-то напоминает мне Дэвида Грэшема – того молодого учителя истории, рассказ о котором из меня клещами вытянул Ленц. И это было даже не внешнее сходство, а скорее манера держаться. Кайсер все делал аккуратно, словно каждую секунду скрупулезно оценивал обстановку. Интересно, Ленц уже рассказал ему о нашем вчерашнем «собеседовании»?
Я остановила машину у одной из деревянных скамеек, тянувшихся вдоль воды, и пока поднимала крышу «мустанга», опасаясь внимания назойливых чаек, Кайсер сервировал наш импровизированный стол, усевшись на скамейку верхом. Из свертков одна за другой на свет появлялись пластиковые бутылочки и картонные тарелки с едой. Когда он садился, брюки его немного задрались и я заметила ремешки пистолетной кобуры, закрепленной на лодыжке.
– Итак, перед вами утка по-пекински и говядина с пряностями, – объявил он, когда я наконец к нему присоединилась. – А также креветки с жареным рисом, яичные рулеты и два чая со льдом. Без сахара. Делайте свой выбор и не ошибитесь.
– Утка по-пекински, – быстро сказала я, усаживаясь на скамейке напротив него и протягивая руку к тарелке.
– Так тому и быть!
Я положила себе немного риса, сверху водрузила утку и посыпала все это зеленью.
– С кого начнем? – спросил Кайсер. – С вас или с меня?
– С меня. Должна вам сообщить, что ощущаю себя довольно странно. Когда Джейн только похитили, я восприняла эту весть очень тяжело. Да вы, наверное, уже в курсе. Но со временем почти смирилась. Во всяком случае, сумела взять себя в руки. В какой-то мере убедила себя, что мы с Джейн больше никогда не увидимся, а дело так и останется нераскрытым. Но события последних дней все перевернули с ног на голову. Столь трудно давшееся мне спокойствие в одночасье улетело коту под хвост. Я этому, конечно, рада. Но вместе с надеждой вернулись и все страхи. Вы меня понимаете?
– Понимаю, уж будьте уверены. Я за свою жизнь всякого повидал. В сущности, ваша ситуация не так уж оригинальна. Дело о пропавшем человеке, зависшее на годы. И вдруг всплывает новая информация. И снова бередит зажившую рану. Человек разумный так уж устроен. Он выживает даже в самых мучительных обстоятельствах и умеет залечивать свои кровоточащие раны. Но если спустя время они открываются вновь – не успевает перестроиться. И бесится из-за этого.
– Я не бешусь.
Он поднял на меня глаза и кивнул.
– Я не про вас. Просто мне уже приходилось сталкиваться с похожими делами.
Я сделала большой глоток холодного чая и почти физически ощутила, как в мою кровь поступает бодрящий кофеин.
– Расскажите, на какой стадии находится сейчас расследование. И поделитесь своими мыслями относительно шансов когда-нибудь завершить его.
Кайсер дожевал яичный рулет и приступил к говядине.
– Я не люблю загадывать наперед. Не хочу потом разочаровываться.
– Как вы считаете, убийство Кристофера Вингейта связано с делом о похищении моей сестры и других женщин?
– Да.
– Вы думаете, что мы имеем дело с одним преступником или с группой?
Кайсер чуть склонил голову набок.
– И да и нет.
– Не понимаю. Вы не разделяете версию доктора Ленца? Он говорит, что в Новом Орлеане действует похититель-убийца, а в Нью-Йорке – художник.
– Не разделяю.
– Почему?
– Мне это подсказывает интуиция. Ленц выдвинул изящную гипотезу, которая многое объясняет. Но он ее построил не на фактах, а пытается подвести под их отсутствие. Мы до сих пор не смогли выявить связей между всеми этими жертвами. Ленц полагает, что раз похититель работает за деньги, ему все равно, кого похищать. Он просто выходит на улицу и хватает первую попавшуюся прохожую. Но практика показывает, что в серийных преступлениях случайный выбор исключен. Казалось бы, хищник всегда набрасывается именно на ту лань, до которой сможет дотянуться. Но все равно присутствует некий фактор, объединяющий ланей-жертв.
– Что же может связывать жертв в нашем случае?
– Что-нибудь. Серийные убийства совершаются на сексуальной почве. Это аксиома. Даже если внешне сексуальный подтекст никак не проявляется, это не значит, что его нет. И именно на основе сексуальных фантазий осуществляется выбор жертвы. Все похищения произошли на территории Нового Орлеана и окрестностей. Уже одно это объединяет пропавших без вести женщин. Но должно быть что-то еще. То, что пока сокрыто от наших глаз. Гипотезу случайного, произвольного выбора лично я отметаю.
– А вы хоть немного представляете, с кем мы имеем дело? Что это за человек? Что им движет?
– Я пытался составить его психологический портрет, но у меня пока мало исходных данных. Стандартные приемы сравнения в нашем случае не действуют. С кем его сравнивать? С Тедом Банди?[18] Но про Теда Банди мы теперь знаем все, про этого – ничего. Ни трупов. Ни свидетелей. Ни улик. Такое впечатление, будто этих женщин похищают инопланетяне. И вот это пугает меня больше всего.
– Что именно?
– Спрятать тело так, чтобы его не нашли, очень трудно, вы уж мне поверьте. Особенно в условиях густонаселенного города. Трупы разлагаются. Это привлекает собак и кошек. Это отпугивает бездомных. В любом случае город не может не реагировать на мертвые тела. И потом, вы даже не представляете, сколько обывателей ежедневно сообщают в полицию о подозрительных вещах, которые происходят в городе. А зоркий глаз соседа и мальчишки на заборе – это вообще отдельная песня.
– Вокруг Нового Орлеана много болот, – возразила я. – В ночных кошмарах я не раз видела тело Джейн, притопленное под каким-нибудь кипарисовым пнем.
Кайсер покачал перед моим лицом пластиковой вилкой.
– Мы целый год обыскивали эти болота, и все впустую. Облазили их вдоль и поперек. Вот это озеро, кстати, тоже. И потом, не думайте, что болота – такое уж пустынное место. По ним бродят охотники, рыбаки, сборщики торфа, пожарные. Там играют дети, в лачугах у самой воды живет полным-полно народу. Задумайтесь над этим. Если похититель просто бросит тело в воду, оно всплывет и на него обязательно кто-нибудь наткнется. А мы говорим об одиннадцати телах в течение полутора лет! Нет, это не вариант. Допустим, похититель топит трупы в трясинах, до которых надо добираться на лодке. Делать незаметно это можно только ночью. Вы можете себе представить художника, способного писать такие картины и одновременно проводящего ночи на болотах, кишащих змеями и аллигаторами? Я не могу. Если речь идет именно об убийствах – в чем я не до конца уверен, – то, думаю, преступник хоронит своих жертв. Где самое безопасное для этого место? Под собственным домом. Под фундаментом или даже в подвале.
