Сидни Шелдон - Пески времени
– Кого же тебе еще надо? – спрашивал Моник озадаченный отец.
– Здесь все очень скучные, папа. Эз – такое убогое место. Я мечтаю о принце из Парижа.
Отец послушно отправил ее в Париж, но в последний момент решил послать с ней и Терезу. Девушки остановились в маленькой гостинице на Буа де Булонь.
Сестры видели Париж по-разному. Моник посещала благотворительные вечера, званые обеды, ее приглашали на чай титулованные молодые люди. Тереза побывала в Доме Инвалидов и в Лувре. Моник ездила на скачки в Лоншам и на празднества в Мальмезон. Тереза ходила молиться в Собор Парижской Богоматери и гуляла по тенистой дорожке вдоль канала Сен-Мартэн. Моник веселилась у «Максима» и в «Мулен Руж», пока Тереза бродила по набережным, останавливаясь у книжных ларьков и цветочных лавок, стояла возле базилики Сен-Дени. Тереза получила истинное наслаждение от Парижа, что же касается Моник, для ее поездка оказалась неудачной.
Вернувшись домой, Моник заявила:
– Я не встретила такого мужчины, за которого мне бы хотелось выйти замуж.
– И тебя совершенно никто не заинтересовал? – спросил отец.
– По-настоящему – никто. Был один молодой человек, он приглашал меня поужинать у «Максима». Его отец владеет угольными шахтами.
– Ну и как он? – с интересом спросила мать.
– Он богат, хорош собой, воспитан и от меня без ума.
– Он просил твоей руки?
– Каждые десять минут. В конце концов мне просто не захотелось его видеть.
Мать в изумлении уставилась на нее.
– Но почему?
– Потому что он только и говорил об угле: уголь битумный, уголь крупнокусковой, каменный уголь, бурый уголь. Все это так скучно, скучно, скучно.
***На следующий год Моник решила, что она вновь хочет в Париж.
– Я соберу свои вещи, – сказала Тереза.
Моник покачала головой.
– Нет. Думаю, на этот раз мне лучше поехать одной.
Моник уехала в Париж, а Тереза, оставшись дома, каждое утро ходила в церковь и молилась, чтобы ее сестра нашла красавца-принца. И вот однажды случилось чудо. Чудо потому, что это произошло именно с Терезой. Его звали Рауль Жирадо.
Как– то в воскресенье он оказался в той церкви, куда ходила Тереза, и услышал ее пение. Он никогда не слышал ничего подобного и дал себе слово, что обязательно с ней познакомится.
Ранним утром в понедельник Тереза зашла в городской универмаг, чтобы купить материал на платье, которое она собиралась шить. За прилавком стоял Рауль Жирадо.
Он взглянул на вошедшую Терезу и просиял:
– Ваш голос…
Она смущенно посмотрела на него.
– Простите?…
– Я слышал, как вы вчера пели в церкви. Великолепно!
Он был высок, хорош собой, с умными сверкающими темными глазами и красивым чувственным ртом. Ему было чуть за тридцать, на год-два больше, чем Терезе.
Его внешность настолько поразила Терезу, что она от волнения начала заикаться. Она смотрела на него во все глаза и чувствовала, как сильно бьется ее сердце.
– С-спасибо, – ответила Тереза. – М-мне, пожалуйста, три ярда муслина.
– С удовольствием, – улыбнулся Рауль. – Это здесь.
Терезе вдруг стало очень трудно сосредоточиться на цели своего прихода. Ее мыслями целиком завладел этот молодой человек – его приятная внешность и обаяние, исходившая от него мужественность.
Когда Терезе наконец удалось на чем-то остановить свой выбор, и Рауль заворачивал покупку, она осмелилась спросить его:
– Вы… вы здесь недавно, да?
Взглянув на нее, он улыбнулся, и Тереза вся затрепетала.
– Да. Я приехал в Эз всего несколько дней назад. Этот магазин принадлежит моей тете, и, поскольку ей нужна помощь, я решил поработать здесь немного.
"Сколько это «немного»? – подумала Тереза.
– Вы должны петь на профессиональной сцене, – сказал Рауль.
Она вспомнила выражение лица Ремю, когда он увидел ее. Нет, она никогда больше не рискнет выступить.
– Благодарю вас, – пролепетала Тереза. Он был тронут ее смущением и робостью и попытался вовлечь ее в разговор.
– Я раньше не бывал в Эзе. Это красивый городок.
– Да, – мямлила Тереза.
– Вы здесь родились?
– Да.
– Вам здесь нравится?
– Да.
Схватив сверток, Тереза убежала.
На следующий день она нашла предлог, чтобы вновь пойти в магазин. Она не спала полночи, придумывая, что скажет Раулю.
«Я рада, что вам понравился Эз…»
«Монастырь, как вы знаете, был построен в четырнадцатом веке…»
«А вы бывали в Сен-Поль-де-Ванс? Там есть очаровательная церковь…» «Мне очень нравится Монте-Карло, а вам? Как замечательно, что это недалеко отсюда. Мы с сестрой иногда спускаемся по Гранд-Корниш и ходим в театр Фор-Антуан. Вы слышали о нем? Это большой открытый театр…»
«А вы знаете о том, что Ницца когда-то называлась Никайа? О, вы этого не знали? Да-да. Много лет назад там были греки. В Ницце есть музей с останками пещерных людей, живших там тысячи лет назад. Интересно, не правда ли?»
Тереза заготовила десятки подобных фраз. Но увы, как только она вошла в магазин и увидела Рауля, все вылетело у нее из головы, Она просто смотрела на него, не в силах вымолвить ни единого слова.
– Bonjour, – весело сказал Рауль. – Я рад вновь видеть вас, мадемуазель де Фосс.
– M-мerci.
Она почувствовала себя идиоткой. «Мне тридцать лет, – думала она, – а веду себя как глупенькая школьница. Хватит.»
Но она ничего не могла с собой поделать.
– Чем я могу быть полезен вам сегодня?
– Я… Мне нужно еще муслина.
Именно это ей нужно было меньше всего.
Она смотрела, как Рауль пошел за рулоном ткани. Положив его на прилавок, он стал отмерять.
Она приготовилась сказать «два», но вместо этого произнесла:
– Вы женаты?
Подняв на нее глаза, он ласково улыбнулся.
– Нет, – ответил он. – Я еще не имел такого счастья.
«Тебе это скоро предстоит, – подумала Тереза. – Как только Моник вернется из Парижа».
Моник должна полюбить этого человека. Они просто созданы друг для друга. Тереза переполнялась счастьем при мысли о том, как Моник познакомится с Раулем. Это будет замечательно, если Рауль Жирадо станет ее зятем.
На следующий день, когда Тереза шла мимо магазина, Рауль, увидев ее, выбежал на улицу.
– Добрый день, мадемуазель. Я как раз собираюсь сделать перерыв. Вы не согласились бы выпить со мной чашечку чая, если вы свободны?
– Я… Да, спасибо.
Его присутствие словно лишало ее дара речи, но Рауль тем не менее был с ней необыкновенно любезен. Он изо всех сил старался, чтобы ей было с ним легко, и вскоре Тереза поймала себя на том, что рассказывает этому незнакомцу то, о чем ни с кем до этого не делилась. Они говорили об одиночестве.
– В толпе чувствуешь себя одиноко, – сказала Тереза. – Я ощущаю себя островом в людском море.
– Я понимаю, – улыбнулся он.
– Но у вас, должно быть, так много друзей.
– Знакомых. Друзей не может быть много.
Она словно разговаривала со своим отражением. Час пролетел незаметно, и ему пора было возвращаться на работу.
Они уже встали, когда Рауль спросил:
– Не согласились бы вы завтра со мной пообедать?
Конечно же, он был очень добр. Тереза знала, что ни один мужчина не способен увлечься ею. Тем более такой красавец, как Рауль Жирадо. Она была убеждена, что он был добр ко всем.
– С большим удовольствием, – ответила Тереза.
Когда она встретилась с ним на следующий день, Рауль весело сказал:
– Я сегодня днем не работаю. Может быть, мы съездим в Ниццу, если вы не слишком заняты?
Они ехали по Мойенн Корниш в его машине с откинутым верхом, внизу волшебным ковром раскинулся город. «Я никогда не была так счастлива», думала Тереза, откинувшись на сиденье. И тут же виновато вспоминала: «Я радуюсь за Моник».
Моник возвращалась из Парижа на следующий день. Рауль будет подарком сестре от Терезы. Она достаточно трезво мыслила, чтобы отдавать себе отчет в том, что такие мужчины существовали в этом мире не для нее. Тереза уже достаточно настрадалась в своей жизни и давным-давно усвоила, как отличить реальное от невозможного. Красивый мужчина, сидевший за рулем возле нее, принадлежал к несбыточным мечтам, о которых она не смела даже думать.
Они пообедали в ресторане «Ле Шантеклер» в гостинице «Негреско» в Ницце. Еда была превосходной, но впоследствии Тереза даже не могла вспомнить, что она ела.
Ей казалось, что они с Раулем никак не могли наговориться. Им так много хотелось сказать друг другу. Он был остроумен – обаятелен, и, похоже, ему было интересно с Терезой – очень интересно. Его интересовало ее мнение обо всем, и он внимательно слушал ее. Их взгляды во многом совпадали. Они словно чувствовали друг в друге родственную душу. Если у Терезы и возникало какое-то сожаление по поводу того, что должно было случиться, она решительно гнала от себя эти мысли.
– Вы бы не хотели прийти к нам завтра пообедать? Моя сестра должна вернуться из
Парижа. Я бы хотела вас с ней познакомить.
