Питер Джеймс - Умри завтра
Чувство юмора помогает членам бригады сохранить рассудок. У каждого имеется прозвище. Таню прозвали Смерфом,[11] поскольку она маленькая и под водой синеет. С каждым коллегой ее связывает любовь и взаимное уважение.
В рабочем помещении хранится глубоководное оборудование, включая огромный надувной плот, на котором помещается вся бригада, сушилку и грузовик, где находится все необходимое для работы, от альпинистского снаряжения до бурильного аппарата. Бригада пребывает в постоянной готовности двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю.
Почти все пространство маленького кабинета Тани заставлено архивными шкафчиками. Крупная наклейка на одной дверце предупреждает о радиационной опасности. На белой доске над столом синим и бирюзовым фломастером отмечены неотложные первоочередные дела. Рядом с этой доской календарь, фотография четырехлетней племянницы Мэдди, на столе ноутбук, пластмассовая коробка с едой, лампа, телефон и стопки бумаг.
Зимой здесь вечный холод, поэтому Таня в овчинной куртке. Несмотря на астматическое сипение обогревателя, пальцы замерзли так, что с трудом держат ручку. Наверняка на дне Ла-Манша теплее.
Заполняя бланки, она рассеянно ответила на телефонный звонок:
– Сержант Уайтлок слушает.
И тут же сосредоточилась. Звонит суперинтендент Рой Грейс из уголовного розыска. Вряд ли хочет поболтать о погоде.
– Привет, – сказал он. – Как дела?
– Отлично, – ответила Таня без особого энтузиазма.
– Говорят, собираетесь замуж?
– Будущим летом, – подтвердила она.
– Повезло какому-то счастливчику!
– Спасибо. Надеюсь, ему это кто-нибудь растолкует. Чем могу помочь?
– Я сейчас в брайтонском морге. Патологоанатом министерства внутренних дел проводит вскрытие тела, которое подняла вчера драга «Арко Ди» милях в десяти к югу от Шорэмской гавани.
– Знаю, «Арко Ди» обычно работает за пределами Шорэма и Ньюхейвена.
– Думаю, мне понадобятся ваши ребята. Надо бы посмотреть, нет ли на дне еще чего.
– Что можете сообщить?
– Место отмечено довольно точно. Тело завернуто в пластик с грузом. Возможно, захоронено в море, но я не уверен.
– Видимо, «Арко Ди» его вытащила на месте драгирования? – уточнила Таня, делая заметки в блокноте.
– Да.
– Для захоронения в море выделен специальный участок. Возможно, тело принесло течением, только вряд ли, если похороны были проведены профессионально. Хотите, чтобы я подъехала к вам?
– Если не возражаете.
– Через полчаса буду.
– Спасибо.
Таня положила трубку и поморщилась. Собиралась пораньше прийти домой, приготовить для своего жениха Роба особое блюдо. Он любит тайскую еду, поэтому по дороге сюда она, заскочив в магазин, все купила, включая свежие креветки и крупного жирного морского окуня. Роб, пилот дальних линий «Бритиш эруэйз», сегодня дома перед очередной отлучкой на девять дней. По всему судя, намеченным планам не суждено сбыться.
Дверь открылась, заглянул Стив Харгрейв по прозвищу Гонзо.[12]
– Хочу только узнать, шеф, сильно ли ты занята или найдется пара минут для беседы?
Таня улыбнулась так ядовито, что улыбка мгновенно разъела бы стальную решетку.
Стив поднял палец, попятился.
– Неудачный момент?
Она продолжала улыбаться.
26
Кто ты? – гадал суперинтендент Грейс, глядя на обнаженное тело юноши или, если быть терминологически точным, «неизвестного мужчины», лежавшее на столе из нержавеющей стали в центре зала для вскрытия под холодным светом верхних ламп. Чей-то сын. Может быть, чей-то брат. Кто тебя любит? Кого потрясет твоя смерть?
Странно – прежде в морге его всегда мороз по коже продирал. Все переменилось, когда одиннадцать месяцев назад Клио Мори заняла должность старшего патологоанатома. Теперь он при любой возможности является сюда. Даже в голубом халате, зеленом пластиковом фартуке и белых резиновых сапогах Клио неотразима.
Может быть, он просто извращенец, а может быть, любовь действительно ослепляет.
Морг Брайтона и Хоува располагается в низком сером здании чуть в стороне от Льюис-роуд, рядом с кладбищем Вудвейл на склоне холма. Здесь имеется офис, ритуальный зал для верующих разных исповеданий, застекленное помещение для наблюдения, две подсобки, где недавно установлены холодильники с расширенными камерами для покойников с ожирением – примета времени; изолятор для трупов с подозрением на СПИД и другие заразные заболевания и прозекторская.
За стеной слышится вой шлифовальной машины, морг достраивается, расширяется.
Атмосфера в прозекторской соответствует серому дню. Серый свет просачивается в непрозрачные окна, стены выложены серой плиткой, на полу кафель в серую и коричневую крапинку, похожий по цвету на мертвый человеческий мозг. Кроме голубых халатов и зеленых фартуков, единственное красочное пятно – ярко-розовое моющее средство в подвешенном у раковины пластиковом сосуде.
К навязчивому и неприятному запаху дезинфекции иногда добавляется ужасающее зловоние содержимого желудка.
Зал полон, как всегда, когда вскрытие проводит патологоанатом министерства внутренних дел. Кроме Грейса, Надюшки Де Санча и Клио, присутствует помощник Клио Даррен Уоллес, молодой человек двадцати двух лет, начинавший карьеру подручным мясника; коронер Майкл Форман, серьезный внимательный мужчина лет тридцати пяти; крупный мясистый фотограф-криминалист Джеймс Гартрел и Гленн Брэнсон, стоящий поодаль в полуомборочном состоянии. В последнее время здоровяк сержант все хуже переносит вскрытие.
Сероватый восковой цвет трупа издавна ассоциируется у Роя Грейса с еще толком не начавшимся разложением – по крайней мере, на его не слишком опытный взгляд. Хотя зимний холод и ледяная вода замедлили процесс, очевидно, что смерть «неизвестного мужчины» наступила не очень давно.
Надюшка Де Санча с заколотыми на затылке волосами, в очках в черепаховой оправе на красиво вылепленном носу предполагает, что трупу от силы четыре-пять дней. В данный момент невозможно установить точную причину смерти, главным образом, потому, что у «неизвестного мужчины» отсутствует большинство жизненных органов.
В остальном парнишка симпатичный, с темными короткими волосами, римским носом, открытыми карими глазами. Тело худое, костлявое – судя по слабо развитой мускулатуре, не от занятий спортом, а от недоедания. Гениталии прикрыты куском кожи с живота, который как бы ради приличия срезала и отвернула Надюшка. Грудная клетка раскрыта, обнажая ошеломляюще пустую полость, где присутствует только кишечник, похожий на клубки блестящей прозрачной веревки.
В печатной таблице на стене, куда заносится вес мозга, легких, сердца, печени, почек, селезенки, в соответствующих графах прочерк, кроме графы мозга – он остался цел. Видимо, только с ним тело ляжет в могилу.
Надюшка вытащила мочевой пузырь, положила на металлический поднос для препарирования, стоящий на ножках над коленями трупа, вскрыла одним резким ударом, старательно собрала и запечатала образцы жидкости для анализов.
– Что скажете на данный момент? – спросил Грейс.
– На данный момент, – объявила патологоанатом с четким, изысканным произношением, – причину смерти с полной точностью установить невозможно. Точечного кровоизлияния, свидетельствующего об удушении или об утоплении, не наблюдается, а в отсутствие легких нельзя заключить, наступила ли смерть до попадания в воду. Впрочем, думаю, факт отсутствия органов подтверждает это с большой вероятностью.
– Хирурги редко оперируют под водой, – ворчливо согласился Майкл Форман.
– Содержимое желудка почти ничего не дает, – продолжала Надюшка. – Практически успело перевариться. Присутствуют частички, похожие на курицу, картошку и брокколи – значит, за несколько часов до смерти парень нормально ел, что абсолютно не сходится с отсутствием жизненных органов.
– В каком смысле? – уточнил Грейс, чувствуя на себе вопросительные взгляды коронера и Брэнсона.
Надюшка взмахнула скальпелем.
– Подобные хирургические разрезы делаются при извлечении органов у донора. Внутренние органы изъяты хирургом, опытным специалистом, что подтверждает тщательная перевязка кровеносных сосудов. Периферический жир вокруг почек срезан скальпелем, – указала Надюшка. – Судя по внешним признакам хирургического вмешательства, это донор. След на кисти от внутривенной инъекции, еще один в правой локтевой ямке. Похоже, ему ставили капельницу.
Она осторожно открыла рот покойника, посветила фонариком.
– Если посмотреть поближе, видно покраснение и припухлость гортани чуть ниже голосовых связок. Возможно, раздражение от дыхательной трубки.
