Бриллиантовый браслетик - Настасья Викторовна Лис
Валентина Петровна быстро приняла душ, так как не хотела слишком напрягать Вячеслава своим присутствием в его доме. Набросила мягкий халат и подошла к шкафчику, который почему-то привлёк ее внимание. Она взглянула на себя в зеркало и еще раз отметила, что выглядит сегодня совсем неважно, даже для своего возраста. Она снова попыталась разглядеть всю эту «мелочь», которая искусно покрывала дверцы туалетного шкафчика, и, не заметив под своими ногами воды, поскользнулась, успев схватиться за белоснежную раковину, что и спасло ее от падения.
Однако жгучая боль пронзила ее в области виска. Она даже сама не заметила, как сильно ударилась головой о дверцу уже обожаемого ею шкафчика. Потерев лоб пальцами, дама скорчилась от боли и, стиснув зубы, заметила, что ее ладонь окрасилась в алый цвет. Она бросила взгляд на зеркальную дверцу с всевозможными ракушками и камнями и увидела на них капли крови, которые уже стали загустевать, полосами растекаясь по начищенному до блеска зеркалу. Валентина Петровна, безобидно выругавшись, начала шарить глазами по продолговатому помещению в поисках чего-то, что могло бы помочь ей убрать эти кровавые следы.
В ту самую минуту в дверь постучали. «Это Вячеслав», – быстро подумала она и направилась на стук, решив убрать за собой в ванной позже.
– Валентина Петровна! Вы проснулись? Извините, ради Бога, если разбудил. Завтрак на столе и уже давно стынет. Да и мне нужно отлучиться по делам, – крикнул через дверь мужчина, ожидавший, что ему откроют или хотя бы ответят.
– Доброе утро, Вячеслав, – тихо сказала женщина, приоткрыв дверцу и спрятав рану под седыми волосами.
– Как Вам спалось? Что-то Вы неважно выглядите, – отметил молодой человек и обеспокоенно посмотрел на ее ладонь, которая приобрела красноватый оттенок.
– Что у Вас с рукой? – быстро спросил он и уставился на родственницу жены пожирающим взглядом.
– Да…, это в ванной…, – начала, было, оправдываться дама, которая не хотела беспокоить хозяина дома по таким пустякам. Но, не успев даже сказать чего-то, более вразумительного, она уже наблюдала за его спиной, которая быстро скрылась за дверью ванной комнаты. Валентина Петровна робко последовала за молодым человеком, ощущая, то ли чувство стыда за причинённые ему неудобства, то ли боязни, что мужчина как-то грубо отреагирует на ее нерасторопность. – Не может быть…, – прошептал Вячеслав, уставившись на алые следы, оставленные дамой на дверце туалетного шкафчика. Его взгляд показался ей каким-то блуждающим и совсем растерянным. И женщина поспешила извиниться перед молодым человеком.
– Вячеслав, – почти прошептала она, словно боясь, что ее заругают, как провинившегося ребёнка, – я тут случайно поскользнулась и ударилась о шкафчик…, но не волнуйтесь, я сейчас всё непременно уберу. – Что? Вы ударились? – спросил мужчина, посмотрев на нее потусторонним взглядом, – где? – Да, пустяки, вот, лбом, – ответила дама, оголив рукой всё еще кровоточащую рану. – О, господи! Что же Вы молчали?! Вам же помощь нужна! – заволновался Вячеслав, рванув с места, видимо, отправившись куда-то вниз, в поисках домашней аптечки.
– Вячеслав! – попыталась остановить его пожилая гостья, испытывая очередную волну недовольства своим поведением. Ей хотелось вести себя в доме племянницы так тихо и незаметно, чтобы хозяин временами забывал, что кто-то, кроме него, в доме есть еще. Через пару минут мужчина вернулся, сжимая в руках бинт, вату и перекись. Женщина попыталась заверить его, что с ней всё в порядке, и никакая помощь ей уже не требуется, но, взглянув на мужчину, лицо которого оказалось с ней очень близко, а нахмуренные брови придали ему грозный вид, решила тут же замолчать.
– Валентина Петровна, ну, что за безрассудство и пренебрежение к самой себе? Ну, ведь должны же понимать, что не девочка уже и как-то более внимательно относиться к своему здоровью, – пристыдил Вячеслав родственницу жены, обтирая ее лоб ватой, смоченной в перекиси. – Больно? – недовольно спросил он, закончив производить «операцию».
– Нет. Благодарю Вас, – тихо ответила дама, всё еще испытывая противный стыд и стеснение. – Ну, тогда, прошу Вас к столу, – завтрак уже, наверное, совсем остыл, – предложил молодой человек и вышел в приоткрытую дверь из комнаты. Валентина Петровна, молча, послушалась и последовала за ним. На кухне им удалось немного скрасить накалённую обстановку и разговориться. – А я с детства боюсь вида крови, – просто немею, если рядом со мной кто-то ранится, – улыбаясь, констатировал Вячеслав.
– А, так вот почему Вы так растерялись и долго смотрели на шкаф с кровоподтёками? – тоже улыбаясь, спросила Валентина Петровна, вспоминая испуганный вид молодого человека, который стоял недавно в ванной комнате в оцепенении.
– Ну, да, – смущённо согласился он и снова улыбнулся, оголив свои безупречные жемчужные зубы. – Я вроде вчера слышала, когда легла спать, что Вы закрывали входную дверь, – Вы куда-то уходили или, наоборот, Вас кто-то навещал? – не удержалась от провокационного вопроса дама и в ту же секунду, кажется, пожалела о том, что он слетел с ее уст. Муж ее племянницы нервно проглотил чай, который только что успел отхлебнуть из своей чашки, нерешительно посмотрел на собеседницу и выдавил, что, мол, после того, как гостья отправилась спать, он тоже проследовал в свою комнату и, насколько ему помнится, не покидал ее до самого утра.
Дама сделала вид, что поверила хозяину дома, так как не видела ни малейшей возможности сейчас уличить его во лжи, но его поведение добавило еще один вопрос в ее «копилку» по поводу взаимоотношений Вероники с ее мужем. Женщина уже стала подозревать, что в их семье происходит настоящий раздор, который они тщательно пытаются скрыть от общественности, включая своё ближайшее окружение. И, возможно, Ника именно из-за этого решила так скоропостижно уехать, толком не объяснив никаких причин.
Они плотно позавтракали поджаренными тостами с маслом, мёдом и абрикосовым джемом, свежими фруктами и чаем. Валентина Петровна в очередной раз поблагодарила Вячеслава за великолепное гостеприимство и поспешила удалиться, так как видела, что молодой человек торопится по своим делам. Она, пребывая в смешанных чувствах от проведённого времени в доме племянницы и ее мужа, отправилась на улицу, где, как и вчера, было свежо и морозно. Порывистый ветер, завывая в ушах, пытался сорвать с ее головы шляпку и унести ее далеко-далеко. Она стремилась придержать ее рукой, но от этого кожа обветривалась и высыхала.
