Уоррен Мерфи - Властители земли
И несчастные племена лишились и белого пути существования, и традиционного старого пути инути.
– И вот мы снова видим, что путь белого человека не верен, – закончил Чиун.
– Я еще никогда не слышала, чтобы это объясняли так хорошо и так красиво, – отозвались Дара.
– А я все еще не ношу кимоно, – заметил Римо.
Повозки приехали на поле, которое сверкало под яркими лучами солнца, и казалось, будто серебряные волны ходили по нему.
– Жук Унга, – пояснила Дара. – Обычно его размножение регулируется естественным путем, но с тех пор, как мы начали с ним бороться, его численность только возрастает.
Потом она обернулась и похлопала по стоявшему в повозке белому коробу рефрижератора.
– Вот это должно все изменить. Здесь такая красивая земля. И это вернет землю людям.
Со стороны длинной череды лимузинов, стоявших с плотно закрытыми окнами, появился бегун. Все моторы работали, кондиционеры трудились на полную мощь.
– Его превосходительство желает знать, когда вы начнете.
– Через пятнадцать минут, – ответила Дара.
– Он хочет, чтобы оборудование было установлено около автомобилей.
– Но оно лучше сработает, если будет посередине поля, – сказала Дара.
– Ну тогда ладно. Дайте сигнал, когда будете готовы.
Дара велела повозками встать посредине поля. Волы содрогнулись и чуть не понесли, потому что жуки покрыли их шевелящимся слоем, точно попоной. Римо и Чиун освободили увендийских солдат от упряжи, и те кинулись прочь, стряхивая с себя сверкающих насекомых.
Дара стояла в повозке. Подъехали и остальные ученые, некоторые из них стряхивали с себя жуков, другие старались не обращать на них внимания.
– А чем вы пользуетесь? Дайте нам немного вашего средства, – попросила Дара.
– Средства? – переспросил Римо.
– Репеллента. Почему насекомые не садятся на вас?
– Надо только, чтобы кожа все время двигалась, – ответил Римо.
– Вы ходите сказать, что можете управлять движением вашей кожи?
– А вы хотите сказать, что не можете этого делать? – удивился Римо и только тут вспомнил, как ему досаждали москиты до обучения у Чиуна.
Повозки выехали на середину поля, и волов выпрягли, они неловко поскакали по сухой мертвой земле подальше от докучливых насекомых, которые дожирали последние жалкие остатки урожая.
Дара вместе с другими учеными извлекла из рефрижератора маленькие канистры.
– Понимаете, – объясняла она Римо и Чиуну, – самая страшная опасность состоит в том, что жук Унга размножается очень быстро. Но в этом же кроется и его слабость. Доктор Ревитс нашел феромон, вещество, обладающее привлекательным для насекомых запахом. После того, как феромон будет выпущен из канистр, насекомые не смогут удержаться. Они вынуждены будут перестать есть и будут только размножатся.
– То есть, затрахают друг друга до смерти? – поинтересовался Римо.
– Как вы грубы, – ответила Дара. – Вы самый никудышный ученый из всех, кого я знаю.
– А ДДТ на них не действует? – спросил Римо.
– Раньше действовал. Но через несколько недель они выработали сопротивляемость на него. Затем оказался бесполезным ЕДВ. И каким бы смертельным ни был токсин, Унг в очень короткое время приспосабливается к нему. Он, собственно говоря, начинает питаться токсинами.
Ученые бродили среди жуков, с ног до головы покрытые серебристыми насекомыми, и расставляли канистры через каждые десять ярдов.
А потом они ретировались. Благодаря жаре, запах из канистр очень быстро начнет распространяться по полю. Некоторые из ученых спотыкались, ослепленные тучами насекомых, но когда они добрались до машин, все жуки до единого с них исчезли. Но слишком живое воспоминание о ползающих по телу насекомых заставляло их размахивать руками и хлопать по обнаженным плечам.
А в середине поля послышалось гудение, поначалу тихое, как шепот, затем оно стало громче, точно стук поезда, а потом вдруг там возник извивающийся холм. Канистр видно не было, но даже если б там стоял человек, его бы тоже никто не смог различить в густых тучах насекомых.
– Действует! Действует! – закричала Дара.
Она сжала в объятиях Римо. И ей очень понравилось то, что она держала в руках. От радости один из ученых обнимал всех подряд и добрался даже до Чиуна. Впрочем, последнему позволено было избежать сей участи, отделавшись только похлопыванием по спине.
Чиун заметил, что в Корее Римо отвергал предложения лучших девушек Дома Синанджу, а вот теперь охотно подвергается публичному бесчестью, позволяя первой встречной белой гладить и трепать себя.
– Папочка, я ведь все еще не ношу кимоно, – сказал Римо.
Когда насекомые сбились в огромный плотный холм, высотой в четыре этажа, быстро распахнулись двери лимузинов, и делегаты из всех стран Азии и Африки сгрудились перед телевизионными камерами. Амабаса Франсуа Ндо произнес короткую речь, поздравляя самого себя.
Все поаплодировали ему, вернулись в машины и тут же направились обратно в аэропорт. Все, кроме Ндо. Его автомобиль подкатил к Римо и Чиуну. Дверца распахнулась, и директор посмотрел на Чиуна.
Чиун стоял неподвижно. Генеральный директор МОЗСХО вылез из машины и направился к Чиуну. Чиун позволил маленькому деревянному божку Га явиться из складок кимоно и уронил его в подставленные ладони Ндо.
Телекомментатор, сопровождавший машину Ндо, велел своим операторам запечатлеть генерального директора, беседующего с человеком в кимоно и с учеными.
Диктор наговорил на пленку следующий комментарий:
– После удачного начала научного эксперимента генеральный директор задержался, чтобы дать последние указания техникам о том, как МОЗСХО следует в будущем продвигаться вперед в ее неуклонной борьбе против невежества, болезней и голода.
Ндо, точно сладкоежка, стибривший шоколадку, спрятал куколку за пазуху, в жилетный карман, и тут же вернулся в свою машину. Караван уже исчез вдали, поднимая гигантские тучи, а полуобнаженные туземцы с недоверием смотрели, как их старинный страшный враг пожирает сам себя, сбившись в большую колышущуюся груду.
– Я не знаю, как вам двоим удалось доставить их всех сюда, но я вас благодарю за это. Благодарю обоих, – сказала Дара, которая вдруг обнаружила, что все еще держится за наиболее противного ей представителя сей странной пары.
– Просто следует разбираться в международной политике, – мягко сказал Чиун.
– А ты заметил это? – спросил вдруг Римо у Чиуна.
– Разумеется, – ответствовал Чиун.
– Заметил что? – спросила Дара.
– Жука, – ответил Римо.
– Жука? Да их здесь миллионы, биллионы.
Римо кивнул. Конечно, она права. Но был тут и еще один жук, который явно отличался от остальных. Его не притягивал феромон, и он бешено мчался к холмам, где теперь вздымалась поднятая лимузинами пыль.
Присоединившись к каравану, Ндо радостно поднял бокал «Дом Периньона» за нынешний день. Гости, влиятельные делегаты Третьего мира, решили, что Ндо поднял тост исключительно за успех этой маленькой демонстрации в маленькой грязной деревушке. И они все знали, что директору еще придется заплатить за то, что он вытащил их сюда. Некоторым даже пришлось пропустить коктейль-вечер ради того, чтобы приехать. А подобное самоотречение, оказалось, вовсе не было нужно. Для столь нудной работы всегда кого-нибудь нанимали белых, индийцев или там пакистанцев. Но уж никак не самих делегатов. И они решили, что Ндо обязательно должен заплатить за самоуправство.
А Ндо совершенно не интересовало, о чем размышляют его делегаты. Он позаботится о них, как не раз делал и в прошлом. Он получил обратно Га, своего покровителя, и, поднимая тост за удачный день, он праздновал вовсе не битву с жуком Унга, а возвращение божка инути.
Однако же его проблемы стали несколько проще, когда по дорого в аэропорт половина делегатов была убита. Сам Ндо, разумеется, спасся. Га был с ним, и вокруг простирались земли инути.
Глава девятая
Те делегаты, которым все-таки удалось выжить и добраться до своих частных самолетов в национальном аэропорту, не в силах были описать этот ужас африканских равнин. К счастью, их сопровождали несколько операторов, съемки которых могли подтвердить правдивость невероятных рассказов.
На автомобили напали шимпанзе – но это были не обыкновенные шимпанзе.
Звери неслись со скоростью мотоциклов. Срывали дверцы тяжелых автомобилей. И, объятые безумием, расшибали черепа о толстые пуленепробиваемые стекла. Они вгрызались в металлические крылья автомобилей и отрывали руки у мужчин.
Гнули оружейные стволы.
И каждый делегат понимал, что произошло. Во всей виновата медицина белого человека и грубое вмешательство стран Первого мира. Новые химикалии, которые были только что использованы в деревушке инути, превратили этих обычно дружески настроенных зверей в безумных и могучих убийц.
