Уоррен Мерфи - Властители земли
– Ученые еще не приехали, ваше превосходительство.
– А почему нет? Что их задерживает? – осведомился Ндо, глядя поверх длинной череды темных крыш – безукоризненные лимузины цепочкой протянулись через высохшие желтые поля точно дорогое ожерелье в технократическом стиле.
– Для них не осталось больше лимузинов, ваше превосходительство, – ответил помощник.
– Ну так что же?
– Поэтому ученые добираются на повозках, запряженных волами.
Дара Вортингтон не имела ничего против повозки, запряженной волами. Она не возражала против грязи. Она выросла в такой же стране, как эта, и ей приятно было снова вернуться в Африку, приятно опять встретиться с этими людьми. Ей даже нравилось снова прокатиться на повозке.
Римо и Чиун ехали рядом с ней, а остальные ученые – сзади них. По пути им пришлось в нескольких местах платить дорожный сбор.
Собственно, платили они за отдельные участки асфальтированной дороги, которые еще сохранились от дней французского владычества. А деньги получали солдаты армии Увенды.
Армия Увенды выполняла и другие общественные функции. Например, собирала деньги на ярмарках с продавцов и покупателей. Собирала деньги с игроков в кости. Собирала взносы с тех, кто хотел что-то построить в Увенде.
Впереди на асфальтовом клочке дороги стояли солдаты и угрожающе направляли на повозки ученых свои автоматы. За спинами солдат маячил танк, его огромная пушка тоже смотрела на повозки.
Дара еще помнила о дипломатическом скандале, возникшем в связи с семью танками, которые Советы передали Увенде. Пожизненный Президент страны, Клод Ндо прочитал где-то в британских газетах, что танки эти не были самыми новыми в советском арсенале. И не пожелал иметь второсортных танков.
В Увенду отправился советский генерал, чтобы объяснить Президенту, Клоду Ндо, являвшемуся одновременно двоюродным братом генерального директора МОЗСХО, что единственное отличие советских танков первого поколения от танков второго поколения был рефракционный стабилизатор напряжения, применяемый в арктических условиях.
– Вам не нужна новейшая модель, – убеждал генерал.
– А вам она нужна?
– Нам приходится действовать в арктических условиях, – ответил российский генерал.
– У нас тоже есть свои интересы на замерзших территориях, также как у всякой другой нации.
– С кем вы собираетесь воевать в Арктике? – поинтересовался генерал.
– С кем пожелаем. Также, как и вы.
– Как вы собираетесь доставить туда танки?
– Дайте нам инструмент, а об остальном мы позаботимся. Мы ваши союзники. Третий мир солидарен с вами.
Генерал пробормотал пару слов о том, что требовать новые танки со стороны президента несколько странно и даже смешно, а в ответ услышал, что русские всегда, имели репутацию жестоких и толстокожих. Кроме того, генералу сообщили, что его упрямство и жестокость могут стоить России африканских союзников. А еще добавили, будто в Америке уже теперь существует движение за приобретение большего числа союзников в Африке.
Президент не слышал, как российский генерал бормотал древнюю детскую молитву о том, чтобы все это как можно скорее закончилось. Перед генералом встала довольно сложная проблема: если Увенда получит новые танки, тогда каждое другое африканское государство тоже потребует себе новые танки.
Габон, к примеру, не будет сидеть сложа руки и ждать в то время, как Танзания обзаведется новым танком, это значило бы потерять лицо. А уж если новый танк получит Танзания, тогда, конечно, Мозамбик, Зимбабве и Гана просто вынуждены будут последовать ее примеру.
Просто страшно себе представить, поэтому советский генерал, как ему и было предписано в советском министерстве иностранных дел, вытащил манильский конверт.
– Тут чертежи, которые доказывают, что ваши танки также хороши, как любые другие в соседних странах, – сказал генерал.
Президент на веки вечные открыл конверт и пробормотал:
– Ну, доказательство не слишком убедительное.
– Может, вы примете чек на остальное? – осведомился генерал.
– Я полагаю, это хорошая стратегия, – согласился Президент на веки вечные, доставая из конверта стодолларовые купюры.
Он настаивал на американских долларах потому что российские рубли все равно надо было конвертировать в доллары прежде, чем покупать что-либо приличное.
Но была еще одна проблема, связанная с теми самыми танками, что выстроились теперь вдоль дорог Увенды.
– Где взять водителей для них? Людей, которые смогут пользоваться радарами при пушках? Механиков, чтобы содержать их в порядке? Вы не с дураками имеете дело. Такие вещи сами собой не делаются, – заявил Клод Ндо.
И генерал обещал дать еще и военных советников. Со стороны Увенды в танке должен был присутствовать только офицер, который во время парадов сидел в кабине и отдавал торжественный салют Президенту.
Но в один прекрасный сезон дождей российские механики заболели и все бронетанковые единицы Увенды встали, где стояли. К тому времени, как россияне выздоровели, с танков уже содрали все, что только было можно, и восстановить удалось только один. Этот один и стоял теперь у дороги, защищая караван влекомых волами повозок с учеными, которые намеревались сразиться с жуком Унга.
Из люка танка выскочил солдат и побрел к первой повозке. Дара заслонила собой белый короб-рефрижератор с химическим феромонам, выделенным доктором Ревитсом.
За первым последовали еще четыре солдата. Они посмотрели на Дару и начали спускать штаны. Римо попросил их немедленно подтянуть штаны. Попросил дважды. Он даже в третий раз предложил им сделать то же самое.
Римо подумал, что эти люди, вероятно, не понимают по-английски. Ведь страна была французской колонией.
Римо не говорил по-французски, поэтому он решил прибегнуть к более универсальному языку. Вырвав из рук ближайшего солдата автомат АК-47, Римо сунул его в штаны владельца и нажал на спуск. Солдат подпрыгнул, будто его ужалили пчелы, и попытался вырваться, но Римо успел все-таки позаботиться, чтобы бедолага не ощущал боли. Легким ударом пальца он проломил солдату висок.
Оставшиеся четыре солдата прекрасно поняли сообщение. Штаны немедленно были подтянуты. Но вверх устремились и дула их автоматов. Уклоняясь от выстрела, Римо медленно склонился налево, а Чиун – также медленно направо. Автоматы лают в сухом воздухе Центральной Африки отрывистым механическим кашлем. Пули ударили в скалы, выбивая маленькие светло-коричневые пылевые взрывы и раздирая в клочья сухие листья, но оба наших героя остались невредимы.
Солдаты стреляли во все стороны и усердно швыряли гранаты, но Римо и Чиун напоминали миражи, плавающие в горячем воздухе, они лишь дразнили вооруженных винтовками людей.
Солдаты вовсе не были плохими стрелками, просто, к сожалению, стреляли они только в то, что видели перед собой. И никто из них не заметил, как непосредственно перед выстрелом эти двое начинают раскачиваться, едва-едва, но ритмично, будто заклинатель змей перед коброй, такое движение приковывало к себе взгляд и лишало его остроты. Некоторые солдаты стреляли в то, что, как им казалось, они видели, но их пули никогда не попадали туда, куда были посланы.
Дара в изумлении смотрела, как четверо солдат вовсю стреляют совсем рядом с ней и неизменно промахиваются. Когда стих последний выстрел, двое новых ученых на глазах Дары вышли из-за повозки, небрежно взяли из рук солдат винтовки и сложили их в кучу. Потом они с помощью веревок впрягли солдат в повозки, чтобы помогли волам тащить их чуть побыстрее.
Приветственные оклики, сначала тихие, потом все громче, донеслись из-за ближайших скал. Оттуда показались старухи и дети. Потом выбрались и молодые женщины. И, наконец, мужчины, некоторые в набедренных повязках, другие в изодранных брюках.
Они кинулись к последнему танку, оставшемуся на вооружении в Увенде. Один человек прыгнул внутрь и принялся передавать наверх узлы. Это была их пища, которую украли солдаты. Некоторые вновь вернули себе старые безделушки, которыми так дорожили.
– Vive la France! – крикнул кто-то, считая всех белых французами.
А один поинтересовался на французском языке, когда вернутся французы.
Чиун, который понимал по-старофранцузски, ответил, что былые господа уже никогда не вернутся. Послышались грустные восклицания и стоны.
Пока повозки тащились вперед к деревне инути, Чиун рассказал, что тут некогда была процветающая страна древних королей инути, но потом пришел белый человек и показал, как можно жить иначе. Казалось, новая жизнь будет лучше и на первых порах так и стало, только нужен был белый человек, чтобы постоянно поддерживать и сохранять эту лучшую жизнь.
Старые времена инути позабылись, старым королям уже никто не верил. Верность подданных своему королю, а короля – своим поданным перестала существовать. Забылся и старый, хотя и достаточно действенный способ хозяйствования на земле, который применяли инути. А потом белые ушли.
