Англия Полак - Мнимая реальность
– Подожди, подожди. Его держали? – Опомнился Рэйн.
– Скорее всего. Понимаете, господа детективы, если потерпевший со второй или четвертой степенью ожога не умер сразу, то развивается ожоговая болезнь, нередко осложняемая ожоговым шоком, сентикопиемией[6] с интоксикацией всего организма, воспалением легких, гнойными абсцессами и флегмонами, ожоговым истощением. Важно, что горячий пар и газы, прежде всего, действуют на дыхательные пути, в результате чего наблюдается набухание и ярко-красный цвет слизистых трахеи и бронхов, резкое кровенаполнение сосудов и стенок, сужение просвета и даже спазм бронхов. Я так же не обнаружил в его крови соединения окиси углерода (неизбежного спутника горения) с гемоглобином крови – карбоксигемоглобина. Так что могу вам точно сказать, что этот мужчина умер от множественных ран. Причем, что самое интересное, он был еще жив, когда его потрошили. Вы, кстати, когда вошли в спальню, ощутили запах?
– Запах паленой кожи? – Хрюкнул Пит.
– И его тоже. Но в комнате был ещё один запах. Запах серы. Тот же запах был и в спальне, где вы обнаружили кожу. Оба образца очень сильно пропитались им.
– К чему ты клонишь? – Спросил Рэйн.
– К тому, что сера – верный признак того, что мы имеем дело с тёмными силами.
Пит хохотнул:
– Опять про мифологию гнешь?
– Тогда как вы можете объяснить то, что старушка, которой перевалил шестой десяток, содрала с себя кожу? Она наверняка должна была обладать огромной силой, чтобы такое сотворить. Либо, кто-то, кто обладал этой силой, сделал это за неё. Как и в случае с этим парнем. Несмотря на ожоги, он мог бы остаться жив, если бы не эти смертельные раны. Его живьем съели. Вот посмотрите на эту рану на шее. Такая рана не могла быть нанесена тупым или острым предметом. Она неровная и довольно глубокая. Четыре дюйма длиной. Из шеи просто выдрали кусок плоти. Это, кстати, и стало причиной смерти.
– Подожди…У него же не хватает органов!
– Да. Сердца, легких, печени. Мне даже не пришлось работать пилой, чтобы вскрыть грудную клетку. Кто-то заботливо ее отодвинул.
– Да ты объясни, как он был еще жив, если его лишили органов? – Возмутился Пит.
– Уж этого я не знаю. Может, это все-таки темные силы. Нашаманили там, и он оставался в сознании.
Рэйн почесал подбородок.
– Видите бороздки? Около четырех дюймов: сверху и снизу. Это следы от зубов. Видимо, перед тем как впиться в плоть, зубы скользнули по коже, оставив царапины.
– Думаешь, это какое-то крупное животное?
– Для крупного животного царапины слишком тонкие. Да и форма зубов другая. Похоже на следы от бритвы. Но даже, если это и животное, то у него определенно очень длинные и очень острые зубы.
– Да, – протянул Пит и почесал затылок. – Однако. Еще что-нибудь нашел?
– Конечно, – Блум накрыл труп простыней и задвинул ящик. Он двинулся к столешнице. – На трупе имелось излишнее количество слюны.
– Кто-то был очень голоден.
Блум хихикнул, зашуршав бумажным пакетом. Он достал сэндвич и откусил добрый кусок.
– Так же я обнаружил слюну на половом органе, – с набитым ртом, пробубнил он.
– А сперму? – Спросил Рэйн. Его передернуло. Вот никогда он не понимал, как Блум может спокойно есть среди трупов!
– Увы, – пожал плечами Блум. – До интима у них дело не дошло. Так вот, я сравнил образцы и… Черт!
Кусочек сыра выскользнул из рук Блума и упал на пол. Он присел на колено и поднял сыр с пола. Пит скривился:
– Ты же не собираешься его есть? – Блум ухмыльнулся и бросил сыр в ведро. Пит облегченно вздохнул.
– Так вот… Один образец принадлежит человеку. Второй – животному. Причем, второй преобладает. Человеческая слюна есть только на половом члене.
– Ты уже установил личность? – В нетерпении спросил Рэйн.
– Поиск ничего не дал. Как и пальчики. Но, по крайней мере, вы теперь знаете, что это могла быть женщина, – Блум доел сэндвич и удовлетворенно выдохнул. – Как только придут результаты из хим-лаборатории, я позвоню.
– О кей, – кивнул Рэйн, повернувшись к выходу. Пита снова передернуло. Он был уверен, что не будь их здесь, Блум определенно схомячил бы и то, что упало на пол. Они сбежали по лестнице и сели в машину.
– Не понимаю я его. Как можно есть в таком месте? От такого можно и аппетит потерять.
– У Блума, аппетит, как ты видишь, отменный, – Рэйн закурил. – Ты все еще подозреваешь Луну?
– Ну, после того, что наговорил Блум, я даже и не знаю, во что верить. Но это не значит, что она вне подозрения, – Пит завел мотор и тронулся с места.
Они вернулись в участок. Пит налил себе кофе и плюхнулся на стул. Рэйн сел за стол. Он подпер кулаком подбородок, усиленно думая над тем, что говорил Блум: «Отпечатки пальцев и слюна, принадлежат человеку. Возможно, женщине. И тут на тебе – следы зубов, которые принадлежат животному. Откуда оно могло взяться? И вообще, как такое возможно, чтобы горящего человека удерживали и ели? Это и вправду что-то на грани фантастики. Нет, Луна, не могла такого сделать. Это практически невозможно. Это кто-то другой. Кто-то другой…» Рэйн всё глубже и глубже погружался в свои мысли. Но его окликнули, и Рэйн, вздохнув, подошел к столу, где ссутулился Касл.
– Нашел что-нибудь? – Рэйн встал у Касла за спиной.
– Ничего особенного. Том Уильямс. Родился в Лос-Анджелесе. Окончил школу, после поступил на медицинский факультет. Ранее не привлекался.
– Хм. А по второму?
Касл прошелся по клавиатуре:
– Билл Скайз. Родился в Далласе. В 2000 привлекался по подозрению в поджоге бара «J.R.». Дали два года условно. В 2002 переехал в Лос-Анджелес. Поступил на медицинский факультет.
– Хм, – вздохнул Рэйн. – Значит, поджог.
– Опять мифология? – спросил Пит, подойдя к Рэйну. – Художник глаза себе выколол. Этот сгорел, потому что когда-то сам баловался с огнем. Слушай, надо отдавать это дело в БАИ. Здесь уж слишком все как-то странно.
– А кто говорил, что в преступлении не может быть странностей? – Рэйн повернулся к Каслу. – Поищи информацию по Эльзе Уильямс.
К сожалению, поиск ничего не дал.
– Думаю, информация по этой женщины давно утрачена. В архивах личные дела лежат не больше десяти лет. Если, конечно, не обновляются.
– Хочешь сказать, если человек, допустим, умер, то его дело уничтожается?
– Либо передается семье. Но если человек умер не своей смертью, то дело остается на чуть больший срок в той или иной организации, – пояснил Касл.
– Ладно. Спасибо, – Рэйн отошел к своему столу. – Я поехал домой.
– Рэйн, – Пит остановил его, ухватив за рукав. Он пристально посмотрел на Рэйна, словно ждал, что тот передумает. Рэйн удивленно поднял брови:
– Ты чего, Пит? Я просто иду домой. Уже семь.
Пит молча разжал пальцы.
Мужчина стоял у окна, сосредоточенно наблюдая за воротами. Окно как раз выходило на ту сторону, где хорошо были видны оживленная улица и проезжая часть. Фары мелькали в сумеречном свете. Одиночки медленно шли по улице с кислыми и уставшими лицами. Другие, нагруженные покупками или окруженные кучкой детей, что постоянно мешались под ногами, спешили, бросая угрюмые взгляды на прохожих. Мужчина вздохнул, даже немного завидуя тому, как все-таки счастлив человек. Он убрал руки за спину и поджал губы. Рядом с ним в воздухе парило горячее, подобное палящему солнцу, раскаляющему докрасна сам воздух. Только более компактное. Это что-то было прозрачным, но в тоже время объемным и беспорядочно двигалось.
– Господин, – прозвучал из светящегося сгустка голос, напоминающий кипение воды, – отчего вы так много думаете об этом человечишке?
Мужчина вздохнул.
– Потому что мы с ним очень похожи, – мужчина бросил взгляд на сгусток. При этом сгусток принял форму мужчины, повторив его облик до мельчайшей детали.
– Как же? – Удивился сгусток. – Вы господин. Вы всемогущий. Вы великий. А он просто человек.
– Ты не понимаешь, как трудно оставаться человеком. Но все же мы с ним похожи. Он узник, я узник. Он мученик, я мученик. Он убийца, и я тоже убийца, – мужчина улыбнулся. – Но при этом он остается человеком.
Сгусток принял форму девушки.
– И она поможет ему понять это. Только нужно еще немного времени. Когда он поймет, я лично предстану перед ним.
Рэйн вошел в квартиру. В воздухе пахло жареным мясом. Рэйн невольно сморщился, ему почему-то вспомнился сгоревший заживо Скайз. Из кухни доносились возня и тонкий веселый голосок Луны. Он бросил пиджак на спинку дивана и вошел в кухню. Так и есть – Луна что-то безмятежно напевала себе под нос, нарезая овощи. Взгляд Рэйна скользнул по ее длинным и стройным ногам. На ней было надето короткое платье в мелкий цветочек, а непослушные волосы уложены в «ракушку». Рэйн вдруг подумал, а откуда у нее это платье? Хотя, с другой стороны, какая ему разница? Девушка обернулась, на мгновение замерев.
