Дэниел Силва - Сезон Маршей

— Давай предадим прошлое забвению и начнем с чистого листа.

— Где ты научился так таким фразам? Наверняка на каком-нибудь семинаре, а?

Картер остановился.

— Сегодня вечером в Нью-Йорк прилетает директор. Тебя попросили присутствовать на обеде.

— У меня свои планы.

— Майкл, перестань. С тобой хочет пообедать не кто-нибудь, а директор Центрального Разведывательного Управления. Можешь же ты зажать в кулак самолюбие и найти в своем, несомненно, плотном рабочем графике небольшое окошечко.

— Извини, Эдриан, но ты зря тратишь на меня время. И директор тоже. Меня это не интересует. Ладно, приятно было повидаться. Передавай привет Кристине и детям.

Майкл повернулся и зашагал прочь.

— Если ты так не хочешь возвращаться, то зачем летал в Каир? — бросил ему вслед Картер. — Хочешь узнать? Ты летал в Каир, потому что думаешь, что Октябрь еще жив. И, откровенно говоря, я с тобой согласен.

Майкл обернулся.

— Ну вот, — хмыкнул Картер, — наконец-то я зацепил тебя за живое.

Моника Тайлер зарезервировала отдельный кабинет в «Пичолине» на Западной Шестьдесят четвертой улице, возле парка. Когда Майкл пришел в ресторан, Картер одиноко сидел в углу бара перед бокалом белого вина. На нем был синий двубортный костюм. Майкл явился в джинсах и черном блейзере. Обошлись без рукопожатий — мужчины молча поприветствовали друг друга, после чего Майкл отдал пальто девушке-гардеробщице и вместе с Картером проследовал за приветливо улыбающейся хостессой в зал.

Отдельный кабинет в «Пичолине» представляет собой винную комнату, темную и довольно прохладную, на высоких, от потолка до пола, дубовых стеллажах которой хранятся сотни бутылок. Моника сидела одна, окутанная мягким, приглушенным светом. Увидев входящих Майкла и Картера, она закрыла лежащую перед ней папку и сняла элегантные очки в золотой оправе.

— Майкл, как приятно вас видеть. — Не поднимаясь, она протянула правую руку, причем, под таким странным углом, что Майкл на мгновение замешкался, не зная, чего от него ждут.

Именно Моника Тайлер подтолкнула Майкла к отставке, когда приказала провести внутреннее расследование его действий в случае с самолетом «Трансатлантик». Тогда она лишь исполняла обязанности директора, но через шесть месяцев президент Бекуит представил ее кандидатуру на должность директора ЦРУ. У Бекуита шел второй срок, а самым главным для каждого президента на этой стадии является закрепление своего места в истории. Он рассчитывал, что назначение на столь важный пост женщины поможет достижению намеченной цели. Новички приходили в Управление и раньше, думал Майкл, надеясь, что оно переживет и Монику Тайлер.

Директор, не заглядывая в карту вин, заказала бутылку «пуи-фуссе». Этим кабинетом она пользовалась для важных встреч и раньше, когда работала на Уолл-стрите. Заверив Майкла, что разговор носит исключительно частный характер, Моника рассказала пару забавных историй, в которых фигурировали вашингтонские политики. Потом Картер поделился с бывшим коллегой последними сплетнями из жизни Управления. Решая, что заказать, Майкл думал, что эти двое ведут себя, как взрослые в присутствии ребенка — он уже не был членом тайного братства, а следовательно, и не заслуживал полного доверия.

Внезапно Моника сменила тему.

— Эдриан сказал, что так и не смог убедить вас вернуться в Управление. Поэтому я здесь. Эдриан хочет заполучить вас, а я хочу помочь Эдриану заполучить то, что он хочет.

Эдриан хочет заполучить вас. А как же ты, Моника? Чего хочешь ты?

Она повернулась и пристально, не мигая, уставилась на него. На каком-то этапе своего восхождения Моника научилась использовать взгляд как оружие. Глаза у нее были влажные и голубые и обладали способностью мгновенно меняться вместе с настроением. Когда собеседник вызывал у нее интерес, они становились почти прозрачными и, казалось, испускали всепроницающие целительные лучи. Когда ее что-то раздражало — или, еще хуже, утомляло, — зрачки замерзали, словно покрываясь светопоглощающей пленкой. Если же она злилась, глаза вспыхивали, как прожектора, отыскивающие в обороне противника уязвимое место.

Она пришла в Лэнгли, не имея за спиной абсолютно никакого опыта работы в спецслужбах, но Майкл, как и все остальные в штаб-квартире ЦРУ, быстро понял, что недооценивать ее опасно. Моника поразительно много читала, обладала могучим интеллектом и исключительной памятью. К тому же она умела лгать, не испытывая при этом никаких проблем с совестью. В непростых обстоятельствах новый директор разбиралась с ловкостью опытного оперативника. Ритуалы секретности шли ей так же, как приталенный костюм от Шанель.

— Откровенно говоря, я понимаю, почему вы предпочли уйти, — сказала она, подаваясь вперед и глядя в глаза Майклу. — Вы рассердились на меня из-за того, что я временно отстранила вас от дел. Но приказ отменен, и никаких записей в вашем личном деле уже нет.

— Ждете благодарности, Моника?

— Жду, что вы отнесетесь к этому, как профессионал.

Моника замолчала — подали первое блюдо. Она отодвинула тарелку с салатом, сигнализируя, что закончила с ним. Картер, опустив голову, занимался жареным на гриле осьминогом.

— Я ушел, потому что вы и Управление подвели меня.

— В спецслужбах действуют определенные правила, и офицеры и агенты обязаны им подчиняться. Не мне объяснять вам такие простые вещи. Вы выросли в Управлении. И знали, на что идете, когда поступали на службу.

— Что за работа?

— Давно бы так.

— Я еще не дал согласия, — быстро сказал Майкл. — Но готов выслушать ваше предложение.

— Президент распорядился создать специальную оперативную группу по североирландским террористам.

— С какой стати мне заниматься Северной Ирландией? Ольстер — британская проблема, пусть британцы ей и занимаются. Мы всего лишь наблюдатели.

— Мы не собираемся вызывать тебя из отставки, чтобы засылать в ряды Бригады Освобождения Ольстера, — сказал Картер.

— Именно этим я и занимаюсь.

— Нет, Майкл, этим ты занимался раньше, — заметила Моника.

— Тогда объясните мне, что произошло. Откуда вдруг у ЦРУ такой интерес к Северной Ирландии? Ольстер никогда не значился в списке приоритетов Лэнгли.

— Президент считает подписание мирного соглашения одним из самых значимых успехов внешней политики своей администрации. Он также понимает, как, впрочем, и мы, что все договоренности могут рассыпаться в любую минуту. От Управления Бекуит ждет информации и оценки ситуации. Ему нужно знать, когда следует вмешаться и оказать давление, а когда можно сидеть и не ничего не делать. Ему нужно знать, когда выступить с публичным заявлением, а когда лучше помалкивать.

— Что вы хотите от меня?

— Я — ничего, хочет Бекуит. Ваш президент, Майкл, хочет, чтобы вы возглавили оперативную группу по Северной Ирландии.

— Почему именно я?

— Потому что у вас есть опыт контртеррористичекой работы, и вы знакомы с тамошней ситуацией. Вы также знаете, как функционирует наша бюрократия. У вас есть сильные союзники, Эдриан… — секундная пауза, — и я. И еще одно обстоятельство. Ваш тесть вот-вот станет следующим послом при Сент-Джеймсском дворе.

— Я живу в Нью-Йорке, — сказал Майкл. — Элизабет ушла из прежней фирмы и работает сейчас на Манхеттене.

— Вы можете часть недели, например, два дня, работать в нашем офисе в Нью-Йорке, а в остальные дни летать в Вашингтон. Управление согласно компенсировать дополнительные расходы. После того, как ваша опергруппа будет расформирована, мы обсудим условия вашего дальнейшего сотрудничества.

Моника взяла вилку и подцепила пару листьев салата.

— Ну и конечно мы займемся Октябрем. На этом направлении работает сейчас Эдриан.

Картер отодвинул пустую тарелку и вытер салфеткой рот.

— Убийство в Каире Ахмеда Хусейна с самого начала привлекло наше внимание. Сначала мы заподозрили, что там не обошлось без израильтян, но они публично заявили о своей непричастности, а потом подтвердили это частным образом. Мы обратились к своим контактам, задействовали кое-какие каналы. Не мне тебе объяснять — ты и сам хорошо знаешь все процедуры. — Картер говорил так, будто речь шла о самом скучном в его жизни уик-энде. — У нас есть источник в Моссаде. Он сообщил, что приказ ликвидировать Ахмеда Хусейна отдал шеф Моссада, Ари Шамрон, который лично контролировал подготовку операции во избежание каких-либо накладок. По словам источника, киллера Шамрон привлек со стороны. Где он его нашел, неизвестно. Источник лишь рассказал, что этот хрен — профессиональный убийца, работающий по контракту.

Моника резко вскинула голову и промокнула губы краешком салфетки. Она не переносила грубости и издала устное распоряжение, коим запретила всему старшему персоналу Лэнгли употреблять ругательные слова.