Джеймс Паттерсон - 7-е небо
Вот и ниточка, связывающая воедино все убийства.
Крылатые латинизмы стали визитной карточкой убийцы, но для чего он пишет латинские цитаты? Что он пытается нам сказать?
— Ханни здесь уже был, — тихо сказал Конклин. — Как он мог проглядеть книгу?
— Спроси чего полегче, — пробормотала я, разглядывая рукописную фразу на титульном листе. «Sobria inebrietas». Это даже я могу перевести: «Опьянение без вина».
Ну и что, черт возьми, это значит?!
ГЛАВА 58
До серьезной ссоры у нас с Конклином не дошло, но препирались мы все два часа дороги до Дворца правосудия. Рич настаивал, что это подозрительно — профессионал уровня Ханни пропустил «единственную улику на этом чертовом месте преступления».
А мне Чак Ханни нравился. Я им даже восхищалась. Но Рич все-таки пришлый, можно сказать, зеленый, и пуд соли с нашими не съел, поэтому он более объективен. Я нехотя задумалась над его точкой зрения. Неужели Ханни — психопат, прячущийся на самом виду, либо Конклин так хочет закрыть дело Малоунов, что раздувает рядовой просчет до размеров служебного преступления?
Войдя в отделение, я увидела, что Чак Ханни сидит у Джейкоби. Пробираясь между столами к кабинету лейтенанта, Конклин сказал мне:
— Дай я все объясню, о’кей?
Джейкоби махнул рукой, приглашая нас в свою тесную конуру. Конклин прислонился к стене у двери, а я села сбоку от Ханни, который передвинулся на стуле, чтобы оказаться ко мне лицом.
— Я говорил Джейкоби, что пожар в доме Чу похож на дело рук мерзавца, который подпалил остальных, — сказал Чак. — Как вы считаете?
Я смотрела на знакомое лицо Ханни и вспоминала, как он рассказывал о спонтанных самовозгораниях.
«Это не выдумка, Линдси, — говорил он за кружкой пива в „Макбейнс“. — Какой-нибудь толстяк пьет пиво и курит сигареты, сидя в мягком кресле. Потом засыпает. Сигарета падает между подушками, начинается пожар. Жир у толстяка насыщен алкоголем. Когда огонь охватывает кресло, толстяк тоже загорается как какой-нибудь чертов факел. А когда они превращаются в пепел, огонь гаснет сам — больше нечему гореть. Остаются металлическая рама и обугленные останки. Вот тебе и вся правда о спонтанных возгораниях».
Я тогда закричала «фу-у-у!», засмеялась и купила нам еще по кружке.
А теперь Конклин сказал за моей спиной:
— Чак, вы были на месте пожара в доме Чу и не сообщили нам об этом. Почему такое пренебрежение?
— Вы что, думаете, я от вас что-то скрываю? — ощетинился Ханни. — Я велел Хименесу сообщить вам, как только увидел трупы.
Конклин вынул книгу в мягкой обложке из внутреннего кармана куртки. Перегнувшись через меня, он положил книгу, заключенную в пластиковый пакет для улик, поверх всякого хлама на столе Джейкоби.
— Это было в доме Чу, — сказал Конклин деловитым, но отнюдь не небрежным тоном. — На титульном листе есть надпись печатными буквами. На латыни.
Ханни несколько секунд смотрел на надпись, после чего пробормотал:
— Как же я упустил?..
— Где вы ее нашли, Рич? — спросил Джейкоби.
— В ванной, лейтенант. На самом виду.
Джейкоби перевел на Ханни жесткий взгляд, который двадцать пять лет оттачивал на допросах отъявленных преступников:
— Как ты это объяснишь, Чак?
ГЛАВА 59
Чак Ханни, со скрипом провезя стулом по полу, резко отодвинулся от стола Джейкоби. Такого он не ожидал, поэтому пришел в негодование:
— Что? Я вам что, второй Орр? Устраиваю поджоги, чтобы насладиться собственной значимостью? И книгу эту я подложил, чтобы навести на себя подозрения? Да я стоя аплодировал управлению,[17] когда они раскололи Джона Орра!
Конклин улыбнулся и пожал плечами.
На лбу по линии волос у меня выступил пот. Ханни не мог совершить то, в чем его подозревал Конклин, но я знала, сколько добрых дядей с благодушными физиономиями осуждены за серийные убийства, поэтому молча глядела на происходящее.
— А вы не расскажете нам о пожаре у Кристиансенов? — спокойно попросил Конклин. — Погибла богатая супружеская пара, пропали драгоценности…
— Господи! — перебил его Ханни. — У нас тут вечер воспоминаний? Может, у тебя есть время сидеть на заднице и вспоминать старые дела! Хватит с меня и того, что они мне снятся!
— Но почерк был аналогичным, — не отступал Конклин. — Вот я и задался вопросом: может, убийца не бросил старую привычку и продолжает убивать, нарочно оставляя улики на месте преступления? Книгу, например, с латинской надписью?
Я не отрываясь смотрела в лицо Чака, ожидая, что он бросится на Рича или начнет признаваться.
Но он нахмурился и сказал:
— Что вы имеете в виду — убийца продолжает убивать? В поджоге дома Кристиансенов два года назад признался Мэтт Уотерс, сейчас он отбывает срок в Кью. Вы бы проверяли информацию, Конклин, прежде чем бросаться обвинениями!
У меня горели щеки.
Неужели Синди что-то неправильно поняла? Сгоревший дом Кристиансенов далеко от Сан-Франциско, но все равно надо было проверить слова подруги.
Телефон на столе Джейкоби несколько раз звонил во время разговора, но лейтенант не отвечал. В кабинет вплыла секретарь отдела Бренда Фрегоси и протянула Джейкоби розовый листок из блокнота:
— В чем дело, лейтенант? Вы не слышали моего звонка?
Она повернулась и, покачивая бедрами, пошла по серому линолеуму к своему столу.
— Больничному психологу удалось разговорить Молли Чу, — сказал Джейкоби, прочитав записку. — Возможно, вам разрешат с ней пообщаться. — Ханни поднялся, но Джейкоби его остановил: — Давай-ка поговорим, Чак. С глазу на глаз.
ГЛАВА 60
У меня сжалось сердце, когда я увидела девочку. Опаленные волосы, длиной не больше дюйма, торчали черными скрученными ворсинками. Бровей и ресниц не было. Кожа глянцево-розовая, болезненная на вид. Кровать девочки словно дрейфовала, как воздушный шар, под блестящими баллонами с гелием.
На нас с Конклином Молли не посмотрела. От кровати отступили две китаянки. Женщина с белыми волосами, на вид лет семидесяти, с мягкими чертами лица и синими, как сапфиры, глазами, встала и представилась Ольгой Матлага, психиатром Молли.
Врач заговорила с девочкой:
— К тебе полицейские, детка.
Молли повернулась ко мне, когда я назвала ее по имени, но глаза были тусклыми, словно жизнь ушла из нее, оставив пустую оболочку, похожую на ребенка.
— Вы Грейберда нашли? — спросила она полушепотом. От обезболивающих ее речь была замедленной.
Я вопросительно посмотрела на доктора Матлага, которая пояснила:
— Пропала ее собака, Грейберд.
Я сказала, что мы разошлем на Грейберда ориентировку, и объяснила Молли, что это такое. Она грустно кивнула.
— Ты можешь рассказать, что случилось у вас в доме?
Девочка отвернулась к окну.
— Молли, — начал Конклин. Он подтянул стул и сел, оказавшись на уровне глаз малышки. — Тебя уже многие спрашивали? — Молли потянулась к поворотному столику у кровати. Конклин поднес ей стакан воды и подержал, пока она пила через соломинку. — Мы знаем, что ты устала, но расскажи нам один последний раз.
Молли вздохнула.
— Я слышала, как Грейберд залаял, а потом перестал. Я снова начала смотреть фильм, а потом услышала голоса. Мама с папой всегда говорили, чтобы я не спускалась, когда у них гости.
— Гости? — переспросил Конклин. — Значит, не один гость, а несколько?
Девочка кивнула.
— Друзья папы с мамой?
Молли пожала плечами:
— Я только знаю, что один из них вынес меня из огня.
— А как он выглядел?
— У него лицо красивое. Волосы светлые. А по возрасту как Рубен.
— А кто такой Рубен?
— Мой брат. Он сейчас в столовой. А вообще он учится в Калифорнийском технологическом институте. На втором курсе.
— А раньше ты этого юношу видела? — спросила я.
На локоть мне легла ладонь доктора Матлага, дававшей понять, что наше время истекло.
— Я его не знаю, — сказала Молли. — Может, мне приснилось. — Она впервые посмотрела на меня. — Но мне все равно, кто он. В моем сне он был ангелом.
Девочка закрыла глаза, и слезы покатились из-под красных полукружий, лишенных ресниц.
ГЛАВА 61
— Ханни чист, — сказал Джейкоби, стоя над нами. Тень от его грузной фигуры заслоняла наши столы. — В ночь пожара у Мичемов он работал на месте взорвавшейся метамфетаминовой лаборатории. Сказал, что говорил вам об этом.
Ханни действительно упоминал, что пожар у Мичемов — его второй вызов за ночь.
— Я говорил с пятью людьми, которые работали в ту ночь по подпольной лаборатории. Все клянутся, что Чак находился там, пока не поступил звонок о Мичемах. А я подтверждаю, что Мэтт Уотерс отбывает пожизненный срок за убийство Кристиансенов.
