Майкл Коннелли - Поэт

Мне показалось, что рассказ не произвел особого впечатления. Я даже не знал, стоило ли это делать.

— Это ведь было его обещание, а не твое, — сказала Райли.

— Да, знаю. — Я замолчал, и в это время она внимательно на меня посмотрела. — Это просто... Я не уверен... Просто я не могу сидеть сложа руки и ждать. Я должен действовать. Должен...

Подходящего слова как-то не находилось.

— Сделать хоть что-то?

— Может быть. Не знаю. Райли, тяжело рассуждать на эту тему. Но я ему действительно должен. И я поеду в Чикаго.

Глава 10

Гладдена и еще пятерых провели в огороженную прозрачными панелями зону, располагавшуюся в самом углу судебного зала. На уровне лица в стекле имелся неширокий проем, позволявший задержанным слышать все, что говорилось в зале, а также отвечать на вопросы адвокатов или судьи.

Гладден выглядел неопрятным после ночи, проведенной в тюрьме без сна. Он занимал одиночную камеру, однако доносившийся откуда-то шум не давал заснуть, слишком уж напоминая Рейфорд. Осмотревшись, он не увидел ни одного знакомого лица. Здесь не было вчерашних полицейских, Делпи и Суитцера. Не увидел он и телевидения или хотя бы видеокамер. Хороший признак. В том смысле, что отсутствие камер затруднит его идентификацию. Это воодушевило Гладдена. К стеклянному боксу, огибая столы для поверенных, направлялся рыжеволосый курчавый человек в узких очках. Он казался невысоким и тянулся вверх, чтобы достать проема в стекле, так, словно стоял по горло в воде.

— Мистер Брисбен? — спросил человек, выжидающе глядя на только что доставленных в суд людей.

Гладден шагнул вперед, взглянув через стекло вниз.

— Краснер?

— Да, это я. Как самочувствие?

Адвокат подал руку, дотянувшись через проем. Гладден ответил слабым пожатием. Ему не нравилось прикасаться к кому бы то ни было, если только это был не ребенок. И он не стал отвечать на вопрос Краснера. Не следует спрашивать о самочувствии человека, проведшего ночь в камере городской тюрьмы.

— Говорили с обвинителем? — спросил он вместо этого.

— Да, говорил. Непродолжительная беседа. Вам снова не повезло — заместитель окружного прокурора, которой поручено дело, — своеобразная женщина, и я уже имел проблемы, работая с ней. Она очень дотошна, а арестовавшие вас офицеры уже проинформировали ее насчет определенных обстоятельств — так, как они видели это на пирсе.

— Итак, она станет биться до последнего?

— Конечно. Напротив, с судьей нормально. Здесь все не так плохо. По-моему, наш судья — единственный в этом здании, кто не имел прокурорского опыта до момента назначения.

— Что же, это радует. Вы получили деньги?

— Да, в точности как договаривались. Так что мы в расчете. Один вопрос: вы будете убеждать в своей невиновности сегодня или отложите это?

— Есть разница?

— Не то чтобы большая... В аргументации за внесение залога это может до некоторой степени повлиять на судью, на дюйм или чуть больше сдвинув его по нашему пути. В случае если он, знаете ли, удостоверится в вашей готовности отвергнуть обвинения и продолжить дальнейшую борьбу.

— Хорошо, я не виновен. И сделайте так, чтобы я отсюда вышел.

Муниципальный судья Санта-Моники Гарольд Найберг произнес имя Гарольда Брисбена, и Гладден вернулся на свое место. Краснер снова прошел вокруг столов, остановившись вблизи застекленного отсека так, чтобы при необходимости переговариваться с клиентом. Он назвал свое имя, так же поступила и помощник окружного прокурора Тамара Файнсток. Бегло выслушав обвинения, Краснер сообщил судье, что его клиент не признает себя виновным. Судья Найберг немного помедлил. Ему показалось немного странным начинать с заявления о невиновности, причем на первой же стадии слушания.

— А вы уверены, что мистер Брисбен желает подать прошение об этом?

— Да, ваша честь. Он предпочитает двигаться быстрым темпом, поскольку уверен в своей невиновности по предъявленным обвинениям — абсолютно, на все сто процентов.

— Посмотрим...

Судья медлил потому, что прочитал нечто, лежавшее перед ним на столе. До сих пор он так и не взглянул в сторону Гладдена.

— Значит, как я понимаю, вы не собираетесь откладывать это слушание на десять дней?

— Одну минуту, ваша честь, — произнес Краснер, оборачиваясь к своему клиенту, и затем произнес шепотом: — Вы имеете право на предварительные слушания по делу в период десяти рабочих дней суда. Вы можете отложить слушание, и судья перенесет их на другой день. В противном случае он начнет предварительные слушания немедленно. Десять дней отсчитываются, начиная с этого момента. Если вы откажетесь от переноса, это еще один знак вашей решимости продолжать борьбу и что вы не станете искать милости у прокурора. Возможно, это окажет действие на решение о залоге.

— Не переносим.

Краснер снова повернулся к судье.

— Благодарю, ваша честь. Мы отказываемся от переноса слушаний. Клиент не верит, что подобные обвинения проживут дольше предварительных слушаний, и, следовательно, просит суд рассмотреть его дело так скоро, как это возможно. С тем чтобы он мог...

— Мистер Краснер, госпожа Файнсток, возможно, не возразит вашим пространным комментариям, но я это сделаю. Это уголовное слушание. Мы здесь не дискутируем.

— Да, ваша честь.

Судья повернулся и стал изучать календарь, висевший на дальней стене над головой одного из клерков. Он выбрал дату, отсчитав десять рабочих дней, и назначил провести предварительные слушания в отделении суда номер ПО. Краснер открыл еженедельник и записал дату. Как отметил Гладден, прокурор сделала то же самое. Она показалась ему молодой, но непривлекательной. До настоящего момента женщина не произнесла в суде ни слова.

— Итак, — произнес судья, — что скажете о залоге?

— Ваша честь, — начала Файнсток, в первый раз за время слушания вставая со своего места. — Народ убеждает суд отойти от залогового плана и назначить сумму в размере двухсот пятидесяти тысяч долларов.

Судья Найберг оторвался от бумаг и посмотрел сначала на Файнсток, а затем, в первый раз, на Гладдена. Показалось, что при помощи осмотра он пытался удостовериться: отчего этого человека оценивают в столь большую сумму при сравнительно небольшом объеме обвинений.

— Почему это, госпожа Файнсток? — спросил он. — Я не вижу перед собой ничего, что побуждало бы к такому отходу.

— Ваша честь, мы полагаем, что в данном случае существует риск бегства от следствия. Обвиняемый отказался дать информацию о месте жительства или хотя бы о месте, где поставил машину. Его водительское удостоверение выдано в штате Алабама, и мы не можем удостоверить его подлинность. Итак, для начала: мы не уверены даже в том, что Гарольд Брисбен — его подлинное имя. Мы не знаем, кто он и где живет, имеет ли он работу или семью, и поэтому считаем, что существует риск его исчезновения.

— Ваша честь, — вскочил со своего места Краснер, — госпожа Файнсток сделала ошибочные заявления. Имя моего клиента известно полиции. Оно подтверждается законно выданным водительским удостоверением штата Алабама, за которым не известно никаких проблем. Мистер Брисбен только что прибыл в город в поисках работы и потому не имел постоянного места жительства. Как только он сможет устроиться, немедленно известит власти. Мой клиент может находиться в контакте с правосудием в любое время, при помощи сотрудников моего офиса, и он также согласен дважды в день подвергаться проверке — мной или любым лицом, которое назначит ваша честь. Как ваша честь знает, отклонение от залогового плана требует оснований, подтверждающих склонность обвиняемого к совершению побега. Отсутствие постоянного адреса никоим образом не является основанием для заявлений о такой склонности. Напротив, мистер Брисбен заявил о своей невиновности и не желает откладывать слушания по своему делу. Он совершенно ясно выразил намерение противостоять обвинениям и очистить свое имя чем скорее, тем лучше.

— Контакт с вашим офисом — это хорошо, но как быть с адресом? — задал вопрос судья. — Где именно он собирается жить? Мне кажется, вам следует отвлечься от своих рассуждений и обратить внимание на тот факт, что до своего ареста этот человек уже пытался обмануть офицеров полиции.

— Ваша честь, мы оспариваем это обвинение. Полицейские были одеты в гражданское платье и никоим образом не обозначили свою принадлежность к полиции. Мой клиент имел при себе весьма дорогостоящее оборудование, фотокамеру, которая к тому же дает ему средства для существования. Он опасался, что может стать жертвой грабежа. По этой причине он и убегал от своих преследователей.

— Очень интересно, — заметил судья. — Вернемся к вопросу относительно адреса.

— Мистер Брисбен снимает комнату в «Холидей инн» на бульваре Пико. Оттуда он отправляется на поиски работы. Мой клиент — фотограф и дизайнер графики, он работает по заказам и уверен в собственных перспективах. Он не планирует уезжать. Как я уже отметил, он собирается опровергнуть эти...